Семь свитков из Рас Альхага или Энциклопедия заговоров (Тамплиеры - 6) - Октавиан Стампас

- Что вы имеете в виду, монсиньор? - пожалуй, не менее Старого Жака удивился я.

Тут Великий Магистр коснулся указательным пальцем своих губ и вкрадчивым тоном проговорил:

- Чуть позже, граф, чуть позже. Позвольте вам показать один предмет, уже видимый с той высоты, которой мы достигли.

Поднявшись еще на пол-оборота, мы оказались у южной бойницы, и я увидел за крепостной стеной, посреди морского простора, островок, украшенный изящным замком, что горделиво возвышался на скалах.

- Посмотрите и вы, госпожа Буондельвенто, - любезно предложил Великий Магистр моей Фьямметте. - Прекрасный вид, не правда ли? Вскоре вы по праву сможете стать эгейской герцогиней.

И с удовольствием принимая наши недоуменные взоры, Великий магистр Ордена иоаннитов, "черненьких" рыцарей, весьма торжественно изрек:

- Доблестный граф! Настал тот час, в который я обязан вернуть вам долг чести. Я, Великий Магистр Ордена Святого Иоанна Иерусалимского, приношу вам искренние извинения за ущерб, нанесенный вашему дворянскому достоинству на корабле флорентийской торговой компании Большого Стола Ланфранко. К сожалению, в ту пору мы были вынуждены поступать в соответствии со сведениями, полученными с Востока. Все ваши последующие действия, даже те, которые мы не могли предсказать заранее, пошли на благо Ордену и его христианнейшей миссии. Я с уверенностью могу утверждать, что Удар Истины достиг цели, пронзив непостижимое хитросплетение тайн и недомолвок. Посему ныне я ввожу вас, граф, во владение наследством вашего отца, принадлежащим вам по праву. Оно перед вами, граф: остров, замок и две тысячи флоринов золотом ежегодного дохода.

Фьямметта ахнула и едва не лишилась чувств. Я поддержал ее за талию и, вдохнув неземной аромат ее волос, шепнул ей в ухо:

- Радость моя! Не пугайтесь. Может быть, перед нами - мираж.

Гранитная пустота башни усилила мой шепот, подобно иерихонской трубе, но Великий Магистр вовсе не обиделся, а, напротив, весело рассмеялся.

- Ваше остроумие, граф, мне очень по нраву, - сказал он.

Чему удивился я, так - известию о том, что Жиль де Морей, которого я теперь без сомнения считал своим отцом, имел желание и возможность столь усердно выслужиться перед иоаннитами. В моем воображении несметное богатство никак не вязалось с образом этого отважного рыцаря, бедствовавшего почти всю свою жизнь и славно окончившего свои дни посреди осажденной Акры.

Я так и признался Великому Магистру в своем недоумении:

- Вот еще одна жгучая тайна, монсиньор: ни в каких анналах не обнаружил я свидетельства великих заслуг рыцаря-тамплиера Жиля де Морея перед могущественным Орденом рыцарей-иоаннитов. И кроме того, я полагаю, что мой доблестный брат Эд де Морей тоже оказал вашему Ордену невольные услуги, каких он, скорее всего, не собирался оказывать. Однако, он не раз спасал мою жизнь и несомненно имеет право на часть наследства. Своего второго брата, Тибальдо Сентилью, я не упоминаю теперь по понятным причинам.

- Жиль де Морей? - задумчиво проговорил Великий Магистр и, немного помолчав, странно хмыкнул. - Это было бы любопытно. Вы уверены, граф, в своем линьяже?

- Полной уверенности нет, монсиньор, - ответил я, - как нет ее во всех остальных моих прозрениях и открытиях,

- В таком случае, давайте поднимемся на самую вершину Истины, граф, сказал Фульк де Вилларэ, - и там, под вечными небесами, еще раз оглядим земные пределы от края и до края.

Поднявшись еще на два оборота гранитной змеи, мы, наконец, выступили из темного жерла под величественный купол вечернего небосвода, окрашенного ангельскими цветами: успокаивающим дух - синим, утешающим душу весенне-зеленым и возвращающим ясность утомленному рассудку матово-золотистым. Я возрадовался, увидев, что вавилонский столп Ордена не достал своей варварской твердью до просветленных сфер.

Солнце уже опустилось за гористый край острова Родос, и нам не пришлось щуриться, как летучим мышам, целый день просидевшим в своей убогой пещере. При том все пределы земли были еще хорошо видны.

Далекий край Азии теперь густо чернел на востоке между синим бархатом неба и синей парчою моря. Какие-то звездочки мерцали в той стороне, не выше темных, чужих берегов, но, как я ни приглядывался к ним, так и не смог различить, что это за раннее созвездие отразилось на спокойных эгейских водах.

Фьямметта, как завороженная, смотрела вдаль, на "замок Чудесного Миража", что возвышался на скале, внезапно ставшей моей родовой собственностью, до которой, однако, еще трудно было дотянуться рукой.

- Так вы, граф, признаете своим отцом Жиля де Морея? - с явным подвохом спросил меня Великий Магистр иоаннитов.

- Я не отказался бы от такого линьяжа, монсиньор, - осторожно ответил я, уже полностью, как мне показалось, приготовившись к любым неожиданностям. - Он был доблестным рыцарем и, полагаю, вовсе не ярым врагом вашего Ордена. О том, что именно он являлся моим отцом, мне указывали хартии из архивов морейского князя и Ордена Соломонова Храма. Впрочем, признаю, что эти указания довольно туманны.

- Вероятно, вы огорчитесь, граф, вновь потеряв такого отца? - как бы с искренней грустью проговорил Фульк де Вилларэ.

- Вероятно, так оно и случится, - выдавил я из себя, чувствуя, как неведомая сила сжимает мою грудную клетку.

- Я покажу вам, граф, хартии с более достоверными сведениями, - теперь уже твердым, повелительным голосом изрек Великий Магистр. - Наверно, вы удивитесь, узнав, что отцом Жиля де Морея был не кто иной как Умар ибн-Хамдан аль-Азри, сарацин, владелец несметных богатств Египта, а затем умалишенный бродяга, ставший одним из ассасинов в Аламуте?

- Удивлюсь, - подтвердил я, борясь с ознобом, хотя до последнего мгновения вечер казался мне удивительно ласковым и теплым. - Хотя, по чести говоря, теперь больше удивляюсь тому, что эта догадка не пришла мне на ум раньше. Ясно, как Божий день: раскаленная пустыня и благородная госпожа-христианка, пересекающая этот безжизненный простор со своим маленьким сыном, гонимая неведомой силой неведомо куда.

- Однако нам известна конечная цель ее пути, - сказал всезнающий Магистр. - Флоренция.

- Вот только знала ли госпожа Иоланда об этой цели? - усомнился я.

- Нет, не знала, - кивнул Великий Магистр. - Однако вынужден признать и наше неведение того, что доблестный рыцарь Гуго де Ту, сын графа Робера де Ту, попытается стать нашим врагом.

- Вы, монсиньор, намекаете на то, что граф Робер де Ту был тайным иоаннитом, преданным вашему Ордену, и на то, что именно этой тайной миссией объяснялись его поступки, включая константинопольский мятеж? - вывел я.

Тем временем, очертания земных пределов - азиатского берега на востоке и возвышенностей острова Родос на севере и западе - стали постепенно таять и пропадать в сгущавшихся сумерках.