Интриги двуликих (СИ) - Чудинов Олег

Размышления Рама прервались на полпути к ГПУ «Венатора», когда истерично заверещала сирена общей тревоги и механический голос начал вещать про проникновение вражеского десанта на борт корабля. Дроиды слишком быстро оказались на их корабле!

Проклятие! Что гораздо хуже, сами джедаи сейчас находятся в крайнем коридоре — за тонкой переборкой над головой уже космическое пространство и по ней вовсю шуруют дроиды!

— Асока, уводи Талику вглубь корабля! — натягивая шлем, приказал Рам.

Сам он помчался по коридорам к шлюзовым камерам, которые выводят на обшивку «Венатора», и по пути подключился к каналу связи полка космопехотинцев. Когда система считала коды с его шифровального цилиндра, перед глазами Рама высветилась схема корабля, которая отображала повреждения и местонахождение отрядов космопехоты и обнаруженных дроидов. Выбрав ближайший к себе отряд, Кота подключился к их линии, и в уши сразу же ударил звук голоса старшего клона-коммандера:

—… сектор 7-Е: три бота, пробитие обшивки. Валет, займись!

Валет, так Валет. После недолгой пробежки, проскочив сквозь щиты шлюзовой камеры, Рам наконец оказался на внешней обшивке корабля. Об этом сразу же известило звуковое предупреждение брони, перешедшей на замкнутую циркуляцию воздуха. Изображение на визоре мгновенно потемнело, около полсекунды потребовалось электронике, чтоб приспособиться под новое освещение. Но лучше переждать это время за укрытием, чем потом вслепую шарахаться из ярко освещенных солнцем участков в непроглядную темень тени.

Когда зрение вернулось, Кота быстро огляделся. Картина открылась ему удручающая: тысячи штурмовых дроидов оказались сброшены прямо на обшивку «Венатора» с транспортных «Аврор». Тут и там торчали конусы абордажных ботов сепаратистов, словно клещи, впившиеся в корабль. Вакуум разрезало множество синих, зеленых и красных строчек бластерных болтов. Из эсминца через множество пробоин вырывались ярко переливающиеся в лучах звезды мощные струи корабельной атмосферы. Значит, часть щитов накрылась, и давление в некоторых коридорах больше не поддерживается. Этого-то Рам и опасался.

Короткими перебежками от укрытия к укрытию, и стараясь не споткнуться о снующих под ногами дроидов-ремонтников, джедай помчался к выбранному отряду пехотинцев, отстреливающих дроидов. По пути он подхватил «дисишку» павшего клона и набрал его боеприпасы. Мечом Рам управлялся сносно, но выучил только первую форму фехтования, которая в перестрелках мало помогала. А вот бластерная винтовка легла в руки, как родная, с такими он чуть ли не с десяти лет пробегал. Так что в сторону пока джедайские принципы — война все спишет!

Довольно быстро боевые корабли противника снова скрылись в гипере, а транспортники попытались пойти на таран, но, к счастью, были вовремя сбиты. Оставалось только разобраться с десантом, на что космопехота и присоединившиеся к ним части десанта потратили около получаса. В этой битве Рам был простым солдатом и даже не пытался вмешиваться в командование. Он и меч не доставал, не рискуя ввести клонов в ступор внезапным появлением на поле боя джедая. Уже бывало так, что они терялись при личном появлении командующих на передовой. Когда тебе сверху поступают указания из штаба, но перед глазами рвется вперед с мечом над головой генерал, то ты, ясное дело, не будешь знать, что делать.

Поэтому так и никем не признанный за генерала, Рам Кота вернулся внутрь корабля и с удовольствием стянул с себя шлем, вдыхая относительно свежий воздух. Дыхательная смесь на борту пахла гарью, озоном, горячей смазкой и стерильностью, но даже это было лучше, чем то, что циркулировало в его костюме. У джедая даже едва голова не закружилась от счастья. Почти так же себя чувствуешь, выбравшись на какую-нибудь планету, вроде Набу или Уйтер, после полугодовой автономки. Ни фильтры, ни запас сжатого кислорода, ни окигенные водоросли не смогут создать полноценной имитации нормальной планетарной атмосферы.

К сожалению, счастье от чистого воздуха было быстро омрачено, когда Кота узнал, что старший генерал-джедай Талика попала в госпиталь.

Найти Кетанну в госпитале было сложно, потому что народу в ней было очень много. Были тут не только раненные клоны — взрывная декомпрессия из-за нарушенной работы барощитов задела многих членов экипажа. Как выяснилось, Талика тоже пострадала из-за резкого падения давления в коридорах корабля. Заблокированные проникшими внутрь «Венатора» дроидами в коридоре с пробоинами в корпусе, Асока и ее учитель более пяти минут провели там, пока клоны пробивали путь к неповрежденным отсекам.

Девочка смогла себя защитить Силой, а вот Талика оказалась на больничной койке.

— Я старалась! — едва не плача шептала тогрута. — Держала воздух Телекинезом, но он утекал! И дроиды стреляли! Я не могла ее оставить. И учитель… Она умирала у меня на глазах!

Тутаминис от вакуума не спасает, а на большее после Боевой медитации и испытаний Фелуции Кетанна способна не была. Подхватив повешенный на койке датапад с больничной картой, Рам молча вчитался в сухие строки, явно набранные меддроидом. Кота не был профессиональным врачом, но в полевой медицине жизнь его разбираться заставила научиться, поэтому написанное для него не было бессмысленным набором слов. У Талики выявили декомпрессионную болезнь, гипоксию, повреждение зрительного нерва, отек мягких тканей на голове, легкое повреждение слизистых рта и носа — в целом, все терпимо за исключением нервов. Без нормального обследования было не понятно, восстановится ли зрение у генерала и насколько поврежден мозг после гипоксии. А так эластичная броня защитила большую часть тела, рекомпрессия проведена успешно, повреждение легких незначительно, пневмоторакс устранен, фибрилляции сердечной мышцы не было, эмболия предотвращена, отек сойдет через несколько часов. Можно было бы сказать, что легко отделалась, если б не неврология.

— Успокойся, Асока, ты сделала все, что могла, и спасла мастер Талику. Она жива и вскоре будет здорова, — постарался успокоить девочку Рам, хотя не с его манерами это делать, конечно. — Ей сделаны инъекции боты и бакты. Когда она придет в сознание, то быстро исцелит себя. Эй, жестянка! — обратился уже к ближайшему меддроиду джедай. — Это же корабль 12-ой Секторальной? Баррисс Оффи где, не знаешь?

— Да, генерал, мы находимся на корабле типа «Венатор», приписанном 12-ой Секторальной армии, — не отвлекаясь от обслуживаемого пациента, ответил дроид. — Простите, сэр, данных по местонахождению коммандера Оффи не имею.

— Я связалась с ней, она скоро должна прийти и тоже успокаивала, что с Таликой все будет хорошо, — тихо ответила вместо дроида Асока. — Оффи с мастером Луминарой на соседнем корабле, у них повреждены стартовые площадки, поэтому вылетят, когда смогут.

Кота недовольно нахмурился. Эта бессмысленная на первый взгляд атака оказалась слишком результативной. Небольшое количество вражеских кораблей смогло нанести очень серьезный ущерб как минимум одной эскадре. Сонм дроидов, сброшенный им на обшивку — эта тактика, на самом деле, для конфедератов сейчас наиболее эффективна. Учитывая, что верфей у них сейчас мало, Фоэрост в блокаде, и, значит, потери судов восполнять проблематично. В то время как дроидов выше крыши. Квинтиллион — число просто пугающее! Конечно, больше половины из них отведены на оборону планет и находятся в консервации, но все равно дроидами можно засыпать корабли Республики, используя их вместо труболазерных болтов.

Противопоставить этому можно только усиление полков космопехотинцев и своевременное включение корпускулярных щитов. Сейчас пострадали «Венаторы» как раз из-за снятых щитов, через которые их истребители не могли бы стартовать и отбиваться от «стервятников». В общем, вражескому командующему можно только поаплодировать. При минимальных усилиях нанести такой ущерб нужно уметь.

Шив Палпатин (19:7:35)

Столь яркого чувства ненависти и ярости Верховный канцлер не испытывал давно. Сила Темной стороны буквально бушевала, откликаясь на буйство эмоций. Причина для этого была простой: данные о причастности кого-то из сенаторов к смерти Слай Мур подтвердились. Однако выяснить имя заказчика до сих пор не удалось! И это раздражало… Злило и выводило Палпатина из себя. Было сложно не пропустить эти чувства сквозь маску обычной скорби.