Шардик - Ричард Адамс

— Не задавай вопросов! — проорал парень, замахиваясь хлыстом. — Топай туда, да поживее!

Кельдерек пожал плечами и медленно зашагал через поляну к толпе детей. Их тут человек двадцать — двадцать пять, прикинул он. Все мальчики — возрастом от девяти-десяти до четырнадцати лет, насколько можно судить, хотя точно сказать трудно, поскольку они страшно истощены усталостью и болезнями и выглядят не в пример хуже, чем даже самые бедные дети, каких он когда-либо видел в Бекле или Ортельге. От них разило кислым запахом давно не мытых тел, и над их головами вилась туча мух. Один мальчик привалился к дереву и надсадно кашлял, согнувшись в три погибели, а по ногам у него стекал слизистый дизентерийный понос. Он прихлопнул севшую на ухо муху, и Кельдерек, проследив взглядом за движением, увидел у него в мочке рваную дыру. Он перевел глаза на другого ребенка: и у того тоже ухо проткнуто. Озадаченный, он посмотрел на следующего мальчика, потом на следующего… У всех в мочке правого уха была дырка.

Работорговец, теперь несший за плечами мешок с притороченным к нему тяжелым луком, прошел мимо него к голове толпы. Там ждал еще один подросток. Как и мальчишка, накричавший на Кельдерека, он держал в руке хлыст и одет был в кожаную куртку. Приземистый и плотный, он походил больше на карлика, чем на ребенка. На спине у него выпирал небольшой горб, и волосы спускались ниже плеч, — вероятно, он нарочно отрастил такие длинные, чтобы хоть отчасти скрывать уродство. Когда дети потащились за работорговцем, Кельдерек заметил, что все потупляют глаза, проходя мимо горбуна. Тот же, со своей стороны, впивался взглядом в каждого, подавшись вперед и весь напрягшись так, будто с трудом подавлял желание прыгнуть вперед, лупя хлыстом налево и направо. Кто-то тронул Кельдерека за плечо, он обернулся и увидел высокого паренька, который нес девочку, перекинув через плечо, как мешок, и придерживая за щиколотки.

— Не смотрите на Живореза, когда будете проходить мимо, — прошептал мальчик. — Если он поймает ваш взгляд — хлыстом огреет. — Кельдерек недоуменно нахмурился, и он добавил: — Живорез сумасшедший. Ну или все равно что сумасшедший.

Отвернув голову, они прошли мимо сгорбленной фигуры и вслед за беспорядочной толпой детей вступили в лес. Кельдерек то и дело наклонялся и высвобождал цепь, запутавшуюся в низком кустарнике. Немного погодя паренек снова прошептал:

— Будет легче, если вы пойдете след в след за мальчиком, что впереди, и будете ставить ноги точно одну перед другой. Тогда цепь будет меньше цепляться.

— Кто этот человек? — шепотом спросил Кельдерек.

— Как! Неужели вы не знаете? Это Геншед — вы наверняка о нем слышали.

— Да, однажды в Кебине я слышал это имя. Но откуда он? Он не бекланский работорговец.

— Он… он самый худший из них. Я слышал о нем задолго до того, как мне могло прийти в голову, что я когда-нибудь не только встречусь с ним, но и попаду к нему в лапы. Вы видели, как он угрожал мне мухоловкой, когда я пытался попросить за Шеру?

— Мухоловкой? — переспросил Кельдерек. — Что это такое?

— Штуковина, которую он носит на поясе. Она вставляется между челюстями и удерживает рот открытым — широко открытым. Звучит довольно безобидно, верно? Я тоже так думал поначалу. Мой отец устыдился бы за меня, но еще двух часов таких мучений мне не выдержать.

— Но…

— Тише, не то Горлан услышит.

Они умолкли, когда хмурый подросток пробежал мимо них, чтобы высвободить запутавшуюся цепь одного из детей, который упал и беспомощно валялся на земле, слишком слабый, чтобы справиться своими силами. Через несколько секунд они осторожно двинулись дальше, и Кельдерек попросил:

— Расскажи мне побольше про Геншеда и про то, как ты попался ему в руки. Ты ведь йельдашеец, да?

— Меня зовут Раду. Я сын Эллерота, саркидского бана.

Кельдерек осознал, что с первого взгляда понял, кто такой этот мальчик. Однако он не промолвил ни слова, и после короткой паузы Раду спросил:

— Вы мне не верите?

— Верю. Ты очень похож на своего отца.

— Как! Вы его знаете?

— Да… то есть видел.

— Где? В Саркиде?

— Нет… в Кебине.

— Кебине Водоносном? А когда он там был?

— Недавно. На самом деле, возможно, он и сейчас там.

— С армией? Вы хотите сказать, что генерал Сантиль в Кебине?

— Во всяком случае, был недавно.

— Будь только мой отец здесь, он мигом убил бы эту грязную свинью!

— Тише! — предостерег Кельдерек, ибо голос мальчика истерически возвысился. — Слушай, давай-ка я понесу малышку. Ты уже умаялся небось.

— Она ко мне привыкла — может заплакать.

Но полусонная Шера лежала на плече Кельдерека так же спокойно, как на плече Раду. Девочка была легкая как пушинка, и он чувствовал ее тонкие косточки. Они уже в двадцатый, наверное, раз остановились и стали ждать, пока дети впереди двинутся дальше.

— Я слышал в Кебине, что тебя захватил Геншед, — снова заговорил Кельдерек. — Как это случилось?

— Отец отправился на тайную встречу с генералом Сантилем — даже я не знал куда. Один из наших арендаторов сказал мне, что Геншед рыскает по нашей провинции. Ну я и подумал: что бы отец хотел, чтобы я сделал, — за что похвалил бы меня по возвращении. Я решил матушке про Геншеда не говорить — она велела бы мне не высовываться из поместья. Мне показалось, будет правильно посоветоваться с дядей Сильдайном, мужем папиной сестры. Мы с ним всегда хорошо ладили, и я подумал: уж он-то знает, что делать. Я взял своего слугу, и мы отправились в путь.

— И случайно наткнулись на работорговца? — спросил Кельдерек.

— Я повел себя как неразумное дитя. Сейчас я это понимаю. Мы с Тороком остановились на привал в лесу и напрочь забыли об осторожности. Геншед убил Торока из лука, прямо в горло попал — стреляет мерзавец метко. Я все еще стоял на коленях над Тороком, когда Горлан и Живорез набросились на меня и повалили наземь. Геншед понятия не имел, кто я такой, — я оделся в дорогу по-простому. А когда я сказал, Горлан предложил немедленно отпустить меня, пока против них не поднялась вся округа, но Геншед и слушать не стал. Думаю, он хочет добраться до Терекенальта, а потом потребовать выкуп. Так он получит гораздо больше, чем за меня дадут на невольничьем рынке.

— Но взять в плен твоего слугу он не счел нужным?

— Да, и странно, что он взял вас. Всем известно, что Геншед торгует только детьми. У него есть свой рынок сбыта.

— Рынок?

— В Терекенальте. Знаете, что он делает? Даже другие работорговцы такими делами не занимаются. Мальчиков он оскопляет и продает… ну, людям, готовым заплатить за них. А девочек… думаю… думаю, девочкам приходится и того хуже.