Первый кубанский («Ледяной») поход - Сергей Владимирович Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По всему фронту наступление красных стало выдыхаться. Генерал Марков приказал Инженерной роте «пройтись в село Лежанка с пасхальным визитом», но общая обстановка перед селом заставила его отменить приказание. Только к вечеру красные окончательно были отброшены от села.
На этот раз красные не задерживались на виду у села, а отошли в те села, из которых они пришли. Выставив охранение, части бригады расположились в домах на окраине. Мечта многих побывать в церкви у Светлой Заутрени не осуществилась. Не было приготовлено ничего и для пасхального стола, так как еще утром хозяйственные чины вместе с обозом уехали в станицу Егорлыцкую. Разговелись только тем, чем угостили жители.
В минувшем бою части бригады понесли чувствительные потери – до 80 человек, из которых 7 убитых, потерял Офицерский полк; Инженерная рота одними убитыми потеряла 8 офицеров и свыше 20 ранеными. Снова при бригаде образовался походный лазарет с не менее чем 150 ранеными. Опять ранен был и командующий Офицерским полком, полковник Дорошевич. Генерал Марков назначил командовать полком полковника Хованского.
Вечером, в конце боя, из Лежанки в станицу Егорлыцкую уехал штаб армии.
22 апреля. 1-й день Святой Пасхи. Перед рассветом части бригады приготовились к возможному наступлению красных, но последние не появлялись: решили праздновать. Так русские люди, вчера ведшие бой, сегодня отдыхали и отмечали день Святой Пасхи в 15–20 верстах удаления друг от друга.
Грустный праздник был у жителей: они боялись ухода добровольцев и прихода красных. Грустный он был и для добровольцев: в Светлое Христово Воскресение им пришлось хоронить своих соратников. Похоронили их на том же кладбище, на котором раньше были похоронены первые четыре жертвы начала похода.
Генерал Марков обошел свои части и поздравил их с праздником. Ему кричали «Ура!». Посетил он и раненых, которые забыли на время свои боли, увидев своего любимого начальника. Пошутил он над 4 ранеными 4-й роты:
– Что это вы подставляете свои ноги и руки? (Двое были ранены в ноги и двое в руки.) А я так вообще не подставляю себя под пули.
Вызвал генерал Марков улыбку даже у тяжелораненых. Один офицер был ранен в живот навылет, и у него началась кровавая рвота. Подошел генерал:
– Ну что? Ранен?
Раненый улыбнулся, кивнул головой.
– По глазам вижу, что выздоровеете!
Эта улыбка смертельно раненного, этот случай запомнились. Раненый действительно выздоровел.
Трудно было подыскать название генералу Маркову, которое оценивало бы его целиком. Он и «ангел-утешитель», как в описанном случае, он и «ангел-хранитель», как называли его в обозе армии, грозой которого он был, он и «бог войны», и «шпага генерала Корнилова».
Вечером этого дня бригада выстроилась на северной площади села и ей было объявлено, что она оставляет село. Колонна на подводах тронулась по дороге на станицу Егорлыцкую, перешла мост через реку Егорлык, ту реку, которую в свое время переходил вброд Офицерский полк, но вскоре свернула с дороги вправо. В сумерках хвост полка был внезапно обстрелян наскочившим на него грузовиком с пулеметом. Но одного артиллерийского выстрела было достаточно, чтобы грузовик поспешно скрылся.
23 апреля. 2-й день Святой Пасхи. На рассвете бригада подошла к разъезду Прощальный на железной дороге Торговая – Батайск. Высланные подрывники к станции Целина подорвали там путь, а бригада в это время основательно разрушила его у разъезда. Выполнив эту задачу, она двинулась в станицу Егорлыцкую, куда и прибыла еще засветло, проделав за сутки до 50 верст.
Встреча и прием станичниками ставших у них по домам добровольцев были искренне радостные, с широким гостеприимством. Теперь их отношение к добровольцам совершенно не было равнодушным, как два месяца назад. Они признались в своем заблуждении. И это произошло ровно через два месяца, как тогда им и говорил генерал Корнилов. Старик казак с гордостью заявлял, что его два сына, служившие раньше в Императорской Гвардии, теперь «бьют большевиков». Все это радовало добровольцев, усиливало пасхальное настроение.
24 апреля. 3-й день Святой Пасхи. За ночь все чины бригады спокойно выспались и проснулись в бодром и радостном состоянии. Не теряя времени, разбрелись по станице, чтобы встретить и похристосоваться со своими знакомыми и друзьями. Все спешили в походный лазарет навестить и поздравить раненых соратников. «Христос воскресе! Воистину воскресе!» – раздавалось по станице.
Во второй половине дня разнесся слух о выступлении. Досадно! Но бодрое настроение оставалось. На вечерней перекличке и молитве было объявлено: рано утром бригада выступит на подводах. Никаких вещей с собой не брать, но патронами запастись. Итак – снова в поход, но как будто на короткое время. Куда и с какой целью? Ответ на эти вопросы генерал Марков дал бы короткий и определенный: «Это вас не касается!»
О предстоящей задаче похода узнали лишь 7 офицеров Инженерной роты, во главе с подполковником Александровым[174], которых генерал вызвал к себе и сказал:
– Инженеры! На вас возлагается серьезная задача, от которой зависит успех нашего набега на треугольник станций: Крыловская – Сосыка – Ейская и Сосыка – Владикавказская. Вам надлежит пробраться в тыл к красным и около разъезда Хуторской, на железной дороге на Ейск, подорвать основательно полотно железной дороги и перерезать телефонные и телеграфные провода. Нужно, чтобы все, что есть на этих трех станциях, попало нам в руки. В ночь на 27 апреля вы должны выполнить этот приказ, а с утра я примусь за красных. Вам в помощь дается три проводника и сотня черкесов. Подробные приказания даны подполковнику Александрову.
Ночью отряд тронулся в путь.
25 апреля. В 6 часов утра 1-я пехотная и Конная бригады выступили в юго-западном направлении. Целый день тряски на подводах и прибытие в станицу Незамаевскую. Переход около 65 верст. Ночевка.
Казаки просили генерала Маркова оставить отряд для защиты их станицы, на что тот предложил им самим сорганизоваться для
