Русская фантастика 2011 - Василий Мельник

Все чаще его останавливали в коридорах — главу экспедиторской службы знала, без преувеличения, вся планета, — тревожно заглядывали в глаза, задавали осторожные вопросы; он отмалчивался или бессильно злился, не в силах облечь в слова те чувства, которые до сих пор будил в нем взгляд жены.

Она мало говорила теперь. Чаще просто смотрела. И от этого опять хотелось убежать подальше в пустыню и перерезать кислородный шланг.

Поллак криво усмехнулся. Да уж, выбрали не самого подходящего переговорщика. Сам он никогда не отправил бы человека в таком раздрае. Вот только старик уже успел послать по спутниковой к чертям всех, включая официального представителя IMCA, и вариантов у Сандерса, видимо, не оставалось…

Шлюз в вездеходе был тесный. Рослый Поллак привычно скорчился, упершись подбородком в грудь, а макушкой в один из верхних углов. Потом нащупал локтем кнопку — никаких сенсоров и другой излишней электроники в поверхностный транспорт отродясь не ставили, рассудив, что архаичный рубильник проще отремонтировать, случись поломка посреди промерзшей пустыни. За спиной с легким шипением задвинулась панель, он опустил на глаза пылезащитные очки и пошарил на груди, ища повисшую на ремешках кислородную маску.

Снаружи мело уже не так сильно — громада купола заслоняла вездеход от ветра, и пыль крутилась ленивыми смерчиками на уровне колен. Поллак пристегнул баллон к поясу и несколько раз высоко подпрыгнул, широко взмахивая руками, чтобы размять затекшие мышцы. Собственно, до купола можно было добежать и без маски, просто задержав дыхание; плотность атмосферы давно уже практически равнялась земной. Преобладала углекислота — кислорода, вытопленного из полярных шапок планеты, все еще недоставало, а в Поясе куда чаще попадались астероиды, состоящие из аммиачного льда или кристаллов двуокиси углерода. Поисковики запускали глыбы к Фобосу, где их ловили и аккуратно сбрасывали по ходу вращения планеты на экватор. Сорок лет подряд. Сейчас это уже прекратили, и в Пояс ходят только рудные поисковики…

Эта станция была когда-то единственной на Марсе и называлась «Нова». Самая маленькая, тесная, почти аскетичная, построенная сеттлер-десантом. Простой, как лом, механизм: с орбиты опускается автономный модуль с двумя сотнями строителей, сотней единиц монтажной техники и разделенной оболочкой будущего купола. Работяги живут в модуле, продовольствие им сбрасывают с орбиты. Оболочку нужно закрепить на поверхности и поддуть воздухом из баллонов. Потом в дело идет «сухой лед», челнок привозит еще несколько партий кислорода, воду, земную почву, и в получившейся атмосфере на громадных клумбах высаживаются трава и деревья — самая надежная система регенерации.

Все это было еще до рождения Поллака, он знал историю «Новы» по снимкам и записям. И хорошо помнил, кто командовал первопроходцами американского модуля «Поль Баньян».

Кастор Цвиллинг. Бессменный смотритель и главный техник первой марсианской станции вот уже четыре с половиной десятка земных лет. Живая легенда. Проклятый упрямый старикашка. Впрочем, в год высадки ему еще и тридцати не было…

Поллак широко зашагал к куполу. Налетел порыв ветра, все опять заволокло ржавой дымкой. Он нырнул под козырек у входа и приложил к считывателю личный ключ. Допуск главы экспедиторов позволял свободно войти в пределы любой из четырех станций. Однако на этот раз индикатор остался тусклым.

Это было неожиданно. Еще пару секунд он продолжал прижимать ключ к панели. Наконец, поняв, в чем дело, убрал карту, тщательно застегнул карман и поднял глаза, ища объектив укрытой в прозрачной сфере камеры. И практически сразу пискнул в ухе динамик рации. Поллак, прижав горошину пальцем, переключился на прием.

— Уходите, — металлически-гнусаво прозвучало из наушника. Не дожидаясь ответа, собеседник разорвал связь.

Поллак подождал немного, гипнотизируя камеру взглядом. Потом демонстративно развел руками и зашагал к вездеходу. Через минуту он вновь появился у люка, держа наперевес обшарпанный отбойный молоток. Шевельнул переключателем, извергнув короткий рев, и начал примериваться жалом к стыку пластин под считывателем.

В ухе снова пискнуло.

— Кончайте балаган, — произнес голос.

— Вот еще, — отозвался Поллак жизнерадостно. — Я только начал!

— Андраш, не ведите себя как ребенок. Погубите купол! — лязгнуло в наушнике. Поллак с удовлетворением уловил раздраженные нотки. Хорошо, подумал он, пускай лучше злится.

— Это еще вопрос, кто тут ребенок, — он опустил молоток. — А насчет купола и вовсе помолчали бы. Откройте шлюз, Кастор. Не съем я вас, в самом деле.

Собеседник долго молчал, в наушнике потрескивали помехи. Потом люк медленно уполз вверх, открывая внутренности шлюзовой камеры. Поллак вошел, прислонил молоток в углу и с наслаждением содрал маску с очками, подставляя бока подвижным вакуумным соплам.

Отсюда шел короткий изогнутый коридор, заканчивающийся еще одним люком, ведущим непосредственно в купол. Странно было в полном одиночестве шагать по узким дорожкам между клумбами, в которых неподвижно застыли приземистые деревья. Он знал, что население эвакуировано, но подсознание упорно твердило: станция должна быть людным местом, тем более такая небольшая. Если бы не кроны деревьев, прямо отсюда был бы виден противоположный край купола.

Он миновал пару жилых пятиэтажек, круглый пруд в центре, а потом в легкой оторопи остановился перед небольшим домиком с матовыми окнами и табличкой «Центр управления» рядом с входом.

Кажется, здесь собрались все мобильные роботы внутреннего обслуживания. Угрожающе топорщились секаторы садовников; кабельщики, похожие на больших серебристых жуков, сплошным ковром облепили дверь; с периферии матово поблескивали боками неповоротливые тумбы уборщиков. Воинство было неподвижно, и это нагоняло жуть.

О том, чтобы пройти здесь, не могло быть и речи.

Поллак опустился на край клумбы и привалился спиной к стволу огромного тополя. Оживил рацию и спросил, не сомневаясь, что на другом конце слушают:

— Это мне за отбойный молоток?

Собеседник отозвался с некоторой задержкой.

— Это чтоб вы не дали старому человеку по голове и не поволокли спасать.

— Да уж, вы изобретательный самоубийца, — протянул Поллак. — Но я же один пришел. Может, как-то… менее театрально?

На этот раз пауза была гораздо длиннее. Поллак ждал. Боится. Все эти фортели с радио и роботами мог выкинуть только сильно напутанный человек. И не просто боится, а боится выглядеть глупо. Неудобно ему, неловко от задуманного. Пожалуй, старик и сам не рад происходящему…