Навеки твоя Эмбер. Том 2 - Кэтлин Уинзор

Несколько дней назад она дала взятку одному из пажей Элмсбери, и около часа назад он прибежал во дворец и сообщил ей, что его светлость собирается поехать в порт. Эмбер крепко спала, когда прибежал посыльный. Быстро одевшись, проведя по волосам гребнем, она выехала. Теперь же, в ожидании, она пыталась дрожащими руками напудрить лицо и подкрасить губы, но ее глаза чаще глядели в окошко кареты, чем в зеркало. Ей казалось, что она сидит здесь слишком долго и что они уже уехали. Она даже отчасти надеялась на это, потому что страх встречи с Брюсом был сильнее ее желания увидеть его.

Вдруг она затаила дыхание, уронив зеркало и пудреницу на колени. Большая дверь Элмсбери-Хауса раскрылась.

На пороге появились Брюс и граф. Они разговаривали с кем-то, кто был позади них, спускаясь по ступеням. Никто из них не обратил внимания на наемную карету, стоявшую неподалеку за воротами и наполовину скрытую желтым туманом. Минуты три-четыре они разговаривали, ожидая, когда им приведут лошадей. Когда грумы подвели лошадей, они вскочили в седла и поехали неторопливым шагом.

Окаменевшая и дрожащая от волнения, Эмбер сжалась в комок, она была уверена, что не найдет в себе сил заговорить с ним. Когда всадники поравнялись с ее каретой, Эмбер выглянула в открытое окно и позвала его:

– Лорд Карлтон!

Оба повернули головы. На лице Брюса мелькнуло удивление, он натянул вожжи и остановился. Повернувшись в седле, он взглянул на Эмбер:

– Мадам?

Это был голос человека, говорившего с незнакомкой. Его глаза никогда прежде не видели ее. У Эмбер так перехватило горло, что ей стало больно. Ей хотелось закричать: «Полюби меня снова, хоть на одну минутку, дорогой! Дай мне частицу счастья на память».

Очень тихо она произнесла:

– Надеюсь, ее светлость оправилась?

– Да, благодарю вас.

С трепетной неясностью она ищуще заглянула в его глаза. Ну ведь там должно быть хоть что-нибудь, ведь должно остаться что-то после всех, этих лет, когда они так любили друг друга. Но его глаза просто смотрели на нее – без чувств, без воспоминаний – холодные зеленые глаза.

– Вы скоро отплываете?

– Сегодня, если позволит ветер.

Эмбер понимала, что ведет себя по-дурацки. Сделав над собой невероятное усилие, она быстро пробормотала:

– Счастливого плавания, милорд. – Она опустила ресницы и прижала руку ко рту.

– Благодарю вас, мадам. Прощайте.

Он надел шляпу, лошади тронулись. Долгую минуту Эмбер сидела неподвижно, потом, зарыдав, откинулась на сиденье.

– Погоняй! – крикнула она. Коляска медленно развернулась и покатилась по улице. Некоторое время Эмбер боролась с собой, но затем, не в силах сдержать себя, она повернулась, вскочила коленями на сиденье и стала лихорадочно протирать влажной ладонью грязное окошко над сиденьем. Всадники были уже далеко, и густой туман, плывший клочками, скрыл их из виду: трудно было различить, кто из двоих был Брюсом.

В полдень пришел паж. Он сообщил, что лорд и леди Карлтон только что отплыли на одной из королевских яхт, предназначенных для плавания высокопоставленных особ через Ла-Манш.

На следующий день после полудня ей принесли письмо от лорда Бакхёрста, который плыл на той же яхте. Эмбер вскрыла письмо без особого интереса. «Ваша милость, – прочитала она. – Полагаю, то, что я хочу сообщить, может представлять для вас определенный интерес. Во время плавания леди Карлтон неожиданно заболела и к тому времени, когда корабль пришел в Кале, умерла. Говорят, что его светлость намеревается немедленно отплыть в Америку. Ваш покорный слуга, мадам, Бакхёрст».

Заказать билеты было нелегко, ибо большинство тортовых судов отплывали лишь три раза в году в сопровождении больших конвоев. Но в конце концов ей удалось найти капитана, который собирался отправиться в Америку на старом корабле под названием «Фортуна». Эмбер дала ему достаточно большие деньги, и он согласился ускорить погрузку и отплыть со следующим приливом.

– Я закрою дом и сделаю вид, что уехала в деревню, – сказала Эмбер Нэн. – Я не могу взять с собой много вещей, но после того, как устроюсь, я пошлю за ними. О Нэн! Ведь это…

– Ничего не говорите, мэм, – предупредила Нэн. – Дурная примета строить свое счастье на чьей-нибудь смерти.

Эмбер сразу стала серьезной. Она сама этого боялась – испытывать это счастье, которое охватило ее. Боялась быть благодарной судьбе сейчас, когда она послала ей то, чего она хотела больше всего на свете. Поэтому Эмбер отказывалась даже думать о том, что происходит. К тому же она была слишком занята и слишком взволнована, у нее просто не было времени о чем-либо размышлять. Но она сказала себе: «Так получилось, потому что сам Бог захотел этого, Господь всегда хотел, чтобы мы были вместе», Случилось так, как она однажды заметила Брюсу после чумы: они предназначены друг для друга самим провидением. Только потребовалось слишком много времени, чтобы свершилась воля судьбы. Возможно, он и сейчас не понимает этого, но он поймет, когда снова увидит ее. Даже неуместная беременность, в которой Эмбер была теперь убеждена, вписывалась в ее планы. Это тоже было предначертано Провидением – их ребенок поможет ему забыть утраты.

Эмбер провела вечер во дворце, делая вид, что все идет как обычно, а в это время Нэн в Рейвенспур-Хаусе упаковывала веши и собирала в дорогу детей и нянек. Всего их будет десятеро; Эмбер, Нэн, Большой Джон, Тенси, Сьюзен и Чарльз и их четверо нянек.. Ну и, конечно, Месье лё Шьен. Эмбер даже не пыталась уснуть, когда вернулась в полночь после спектакля. Она переоделась и провела время нервно перебирая вещи чтобы решить, что взять с собой.

Но она не могла собраться с мыслями и принять какое-то твердое решение. Еще не было пяти часов, когда пришел слуга и сообщил, что «Фортуна» готова сняться с якоря через час.

Эмбер схватила плащ и накинула его на плечи, уронила при этом перчатки, нагнулась, подняла их, пошла к дверям, потом бегом вернулась за веером и, когда была уже на полпути в коридоре, вспомнила, что забыла взять маску. Она машинально повернулась и пошла обратно, но потом сердито пробормотала: «К дьяволу маску!» – и побежала дальше.

Карета ожидала Эмбер всю ночь у ворот Уайтхолла, а Нэн и другие ждали ее в порту.

Войдя в Каменную галерею через узкий коридор она встретила нескольких мужчин, которые только что вышли из покоев лорда Арлингтона. В помещении было еще темно, и лакей, сопровождавший их, держал факел. Эмбер вздрогнула, резко остановилась, потом двинулась дальше. Она не различила, кто были эти джентльмены, и не обратила бы на них внимания, если бы не услышала знакомый голос:

– Доброе утро, ваша милость.