Стрела, монета, искра - Роман Суржиков

Итак. Тогда, три недели назад, Мира считала заговорщиками Бекку и сира Адамара. Глупая двойная ошибка. Кузена владыки больше нет в живых. А кто остался?

Первый наследник престола — шут Менсон. Девушка имела случай полюбоваться им на балу. Наполовину безумный, униженный человек, чудом снискавший расположение самого императора. Сидит у ног владыки, фамильярно хлопает по колену, нагло встревает в любой разговор. Шут пользуется бОльшими правами, чем может показаться на первый взгляд. Не может ли выйти так, что его связей при дворе достаточно для устройства заговора?..

"Вот ползет альмерская змея!.. Пышечка надела хорошее платье — что надо, все видно… Герцог Лабелин — человек-гора. Пироги, сдоба, блиныыы!" Ядовитое, меткое злословие шута первым приходит на ум. Для чего оно служит? Прикрытие заговорщика? Месть двору за пережитые сами Менсоном унижения?.. Так или иначе, вряд ли шут — популярный человек во дворце. Скорее всего, большинство вельмож ненавидят его всей душой. А значит, Менсон — не Лорд С. Даже в случае смерти Адриана шут не сможет занять престол — у него слишком много врагов. Переворот в его пользу невозможен.

Следом за ним в очереди наследования стоит сама Мира. Хм. Чувство было смешанным. Странно, тревожно, абсурдно… Неважно.

За Мирой — двое родичей императора по отцовской линии: Плайский старец, Леди-во-Тьме из Дарквотера. Их не было на балу, и Мира удивилась бы, случись оно иначе. Лорду Плаю перевалило за семьдесят, его жена и все три сына почили много лет назад. Тоскливо даже вообразить себе, на что похожа жизнь этого человека. Он — заговорщик, претендент на трон?.. Сложно поверить. На его месте Мира мечтала бы скорее о могиле…

А Леди-во-Тьме? Она слепа. Считая леди Дарквотер уязвимым противником, бароны Закатного Берега не раз атаковали ее земли и отгрызали куски. Последние годы Леди-во-Тьме посвятила тяжелой и не всегда успешной борьбе за собственные владения. Она также непохожа на заговорщика. Тем более, что ее шансы на трон — после Менсона, Миры и Плайского старца — совсем уж призрачны.

Что следует из этого? Императора намереваются убить, но убийца — не наследник трона?..

Элис принесла кофе. Слизывая терпкую пенку, Мира вспоминала: "Сердцем воспримешь ценность истинной красоты…" Томная рыхлая Валери терзает клавесин, над нею посмеивается платиновая леди Аланис в своем восхитительно простом наряде. Невесты Адриана, претендентки на корону… Почему я думаю о них?.. Конечно! Императрица наследует престол в случае смерти мужа! И это — куда более весомо, чем претензии дальних родственников. Как на счет переворота в пользу свежеиспеченной императрицы?!

Хорошо! Красивая догадка! Семейства претенденток тщеславны, властолюбивы, пользуются влиянием при дворе, сумеют удержать власть после переворота. Подходят по всем пунктам! Стало быть, трое новых подозреваемых… Нет, за вычетом Бекки — двое.

Леди Аланис Альмера — заносчивая, самоуверенная, дерзкая, властолюбивая, да к тому же хладнокровная, как все потомки Светлой Агаты. Ее отец располагает огромным войском и немалым опытом дворцовых интриг. А сама Аланис водит дружбу с Северной Принцессой — значит, не исключено, что могучая армия Ориджинов также выступит в поддержку притязаний Аланис. Из молодой герцогини Альмера выходит настолько прекрасная заговорщица… что в это становится сложно поверить. Вряд ли она вела бы себя столь дерзко, даже вызывающе, имея в планах цареубийство. Преступница заботилась бы о прикрытии, старалась избавиться от подозрений, а удовлетворение своего тщеславия отложила бы до поры — на то блаженное время, когда вся полнота власти окажется в ее руках.

Тогда — маркиза Валери Грейсенд?.. Мира хихикнула при этой мысли. Глупая девчонка, из кожи вон лезет, чтобы изобразить себя идеальной женой, делает из своих детских чувств посмешище для всего двора… Тьма, а ведь именно такой образ и есть наилучшее прикрытие! Никто не заподозрит глупышку Валери, а ей, между тем, только на руку, что двор смеется над нею. Ничего, — возможно, думает Валери, — мой черед смеяться еще придет. Возможно, изобретает на будущее изысканные унижения для своих обидчиц. Может быть, императрица Валери вовсе запретит смех во дворце, а Аланис с Ионой будут обязаны чесать ей пятки каждый день после полудня… Даже в песне маркизы Грейсенд, если приглядеться, сквозит тонкая ирония:

"Здесь от беды спасаю, и мне неведом страх…

Вот наш сыночек играет… тарам-тарам… у нас на глазах".

Это она адресовала владыке. Это она его спасает от беды — какой милый сарказм, если представить Валери участницей заговора! Сыночек играет "у нас на глазах" — это в смысле, под зорким присмотром регентши, вдовствующей императрицы. Наивный Адриан, конечно, к тому времени упокоится на Звезде…

Стоп. Вот несоответствие. Если заговор устраивает семья Валери, а равно и семья леди Аланис, то зачем убивать наследников престола? Даже кузен владыки сир Адамар не смог бы соперничать с императрицей-вдовой, особенно — имеющей на руках младенца. А уж притязания самой Миры не стоили бы и медяка! Тогда зачем на нее напали? И зачем убили доброго рыцаря? Выходит, переворот в пользу императрицы — чушь?..

Или нет?

Именно в год, когда все ожидают свадьбы владыки, за считанные месяцы до помолвки, начинается череда убийств. Совпадение ли это? Хм. Отец говаривал о совпадениях: "Там, куда я выстрелил из лука, по чистой случайности оказалась белка". Но в чем смысл этих кровавых нападений?.. Зачем уничтожать людей, неспособных помешать заговору?..

Мира позвонила в колокольчик.

— Элис, будьте добры, еще кофе. И не такой горький, как этот.

— Простите, миледи, вы всегда пьете именно такой.

— Да?.. Ваша правда, Элис. На балу я попробовала сладкий кофе, мне он понравился больше.

— Слушаюсь, миледи.

— И принесите шоколаду.

— Миледи, шоколад весь вышел… Прикажете послать за ним?

— Нет, принесите марципан или просто сахар — что угодно сладкое.

— Да, миледи.

— И еще — книгу. Она в гостиной, "Любовные истории Династии", я читала матушке вслух.

— В гостиной несколько книг, миледи. Которую из них?

— Я же сказала: "Любовные истории…" Ах, да. Синяя обложка, золотое тиснение.

— Сию минуту, миледи.

В этой книге мелькнуло нечто существенное. Пока шаги служанки щелкали по ступеням, Мира вспоминала: шестнадцатый век от Сошествия, Вторая Лошадиная война, к власти приходит юная владычица Юлиана… Глава посвящена неописуемо горячей и столь же тайной любви императрицы к собственному секретарю, который не рискнул поддаться ответным чувствам и на долгие годы подался в странствия… Но важна не лирика. Тогда, читая вслух для леди Сибил, Мира не осознала, что именно там было, однако ощущение значимости сведений осело в памяти.