Крестоносец. Византия - Геннадий Борисович Марченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я подумаю о том, как быль с этими принцами, рыцарь. — Мануил поглядывал мрачно, но держал себя в руках, — А что это за сводная сестра моей второй жены? Де Шатильон? Это что такое?
— Да есть в нашей армии, точнее среди бургундских дворян, некий Рено де Шатильон. Младший брат сеньора де Донзи. Не голодранец, но не сказать что очень далеко от этого ушёл. Вообще, дрянь человечишка, хотя смел, это не отнимешь, а наглости хватит на всех христианских королей и ещё на пару-тройку сарацинских султанов останется. После этого похода он будет служить наёмником у короля Иерусалимского, пока через шесть лет не женится на Констанции Антиохийской, став там принцем.
— А как же Раймонд де Пуатье? — удивился Каматир.
— Так убьют его через пару лет в битве с Нуреддином Занги, — я пожал плечами — Неудачной, кстати. А Рено сделает ход конём, точнее амурчиком, обаяв бедную вдовицу. Откажется принести оммаж Вашему Величеству, и через три года разграбит Кипр, обращаясь с жителями хуже, чем сарацины, и отослав покалеченных в Константинополь, в знак презрения. Придётся вам вправлять ему мозги мечом. Затем он будет грабить уже сарацин, пока не попадёт к ним в плен на полтора десятка лет. Выкупится, но Констанция к тому времени давно умрёт и из Антиохии его попросят. Но он снова выгодно женится, на овдовевшей наследнице Трансиордании, Стефании де Милли, снвоа будет грабить сарацин, наплевав на мирный договор, чем вызовет войну с египетским султаном, который из-за дурости Рено разобьёт христиан и захватит Иерусалим через сорок лет. А самому Рено, взяв его в плен, отрубит голову. Жаль, что не на сорок лет раньше. Никто не нанёсёт христианам в Святой Земле столько вреда, как этот тип.
— Рено де Шатильон, значит? Я запомню, — император выглядел спокойно, хотя явно сдерживал себя. — Итак, Хорватию и Боснию — кайзеру, Словакию — Польше, Карпатскую Русь — русским… Что же останется от Венгрии?
— Да Венгрия и останется, Ваше Величество. Вместе с сербами, которых лучше оставить вассалами ваших вассалов, чтобы те и другие не отвлекались на всякие глупости. Ещё можно создать полунезависимое княжество в Трансильвании, уравняв там волохов с нынешними хозяевами края, венграми, которых меньше, так что это княжество будет больше смотреть на вас чем на Венгрию.
— Ну а ты что скажешь, Иоанн? — император повернулся к логофету дрома. — Выйдет толк из этих советов?
— Выйдет, Божественный, — уверенно ответил Каматир. — Разделённая Венгрия, состоящая из враждующих княжеств, будет в руках Василевса. И если даже допустить, что в будущем империя ослабеет, затруднения ни с гуннами, ни с славянами, не грозят. Откровенно говоря, меня куда больше беспокоят сицилийские норманны, что уже воюют с нами. Есть ли у нашего молодого рыцаря что сказать на этот счёт?
— Кое-что имеется. А насколько сказанное подойдёт — судить вам.
Если поверили с Венгрией, должно и остальное прокатить, подумал я.
—Эта война притихнет через пару лет, после того, как вы вместе с венецианцами вернёте Корфу, а Георгий Антиохийский с сицилийским флотом, летом 1149 года от Рождества Христова совершит свой провальный Константинополь, только разграбив несколько прибрежных деревень, да постреляв по вашему дворцу из баллист и скорпионов.
— Наглец. — усмехнулся Мануил, — Но за предупреждение спасибо. Посмотрим, что выйдет у этого Георгия. Он мне сильно задолжал, разграбив шёлковые мастерские в Фивах и уведя мастеров в Палермо. Надо будет вернуть должок и ему, и его хозяину.
— Насчёт первого могу только пожелать успеха Вашему Величеству. А вот со вторым советую обождать лет шесть с половиной. Для империи куда важнее покончить с сельджуками в Анатолии, особенно с Иконийским султанатом. Сейчас самое лучшее время для этого, такой удобный момент уже никогда не повторится. А главная опасность вашей империи грозит с этой стороны.
— Тебе хорошо советовать! Но как я могу бросить все силы против султана персов, даже разгромив куманов и договорившись с гуннами, если, если этот сицилийский грабитель постоянно грозит нападением? — раздражённо поинтересовался владыка ромеев.
— От этой беды есть средство, Ваше Величество, — я твёрдо выдержал взгляд Мануила, не став опускать глаза. — Война, как я говорил, притихнет через пару лет, хотя мир с Сицилийским королевством будет подписан через одиннадцать лет. Но вы можете уже к началу следующего года заключить перемирие с королём Рожером лет на шесть и избавиться от этой опасности, направив его в Святую Землю. Для этого вам надо договориться с Папой, он сможет надавить на короля Сицилии, своего вассала, как сюзерен.
— Каким образом? — спросил Каматир. — Рожер хоть и принёс оммаж Папе за своё государство, но при этом не стеснялся воевать со своим сюзереном, поддерживая антипапу, не побоялся даже анафемы, захватил в плен, отнял фьефы Римского Престола в Капуе, Неаполе, Апулии, Абруцци, Марке с большей частью Беневенто. Не думаю, что он послушается приказов Папы.
— Да пусть не слушается, — я постарался пожать плечами с максимально равнодушным видом. — В этом году бесславно провалится так называемый «крестовый поход» герцога Саксонии и Баварии, с маркграфом Ангальта, пфальцграфом Рейнским и прочими германскими вельможами, на славян-вендов. Точнее, он уже провалился. Этим знатным господам понадобится где-то поправить свою подмоченную репутацию и пополнить отощавшую казну. Если король Рожер не согласится выполнить волю Папы и отправиться в Святую Землю, тот вправе отнять у непокорного вассала его королевство, и отдать достойнейшему — тому, кто сможет отвоевать его у мятежника. Генрих Лев мечтает надеть на себя корону, неважно какую, он с радостью согласится отобрать у короля Сицилии его трон. Да и его сотоварищи не
