Сердце степи. Полёт над степью - Ася Иолич

- Я вырву твоё сердце, если не отпустишь меня! - крикнула Камайя. - Не вынуждай меня делать тебе больно!

- Ты только этим и занимаешься! - крикнул Аслэг, ощерившись. - Давай, попробуй! О-о-о-хх…

- Не вынуждай меня, - пробормотала Камайя, шаря по его карманам, пока он согнулся на боку, держась за весьма нежные места, по которым пришёлся слабый но чувствительный удар ноги. - Я предупреждала тебя… Женится он на Нелхе… Ага… О. Спасибо. - Она вытащила ленту из его кармана и выпрямилась. - Я…

- Отдай! - яростно воскликнул он, кидаясь на неё.

Аслэг поймал конец ленты и одним движением намотал его на руку, но Камайя прищурилась и сделала то же самое. Он дёрнул ленту к себе, Камайя подняла вновь сложенную для удара руку, он схватил её запястье и сжал.

- Отдай. Это не твоё…

- Клянусь слушать этого мужчину, как своего отца, которого у меня никогда не было, и выводить его из себя, пока не остановится моё сердце и не уйдёт моя душа в ветви Эн-лаг, - напевно, на одном дыхании проговорила Камайя, дёргая ленту. - Теперь это и моё. Отдай.

Алое резало руку, натянувшись между ладонями.

- Ты переврала клятву, - потрясённо сказал Аслэг, вглядываясь ей в глаза, и рука, в которую он вцепился, медленно, но верно немела. - Ты…

- А ты переврал всё что можно, - процедила Камайя, задрав подбородок. - Даже слово «прости» написать верно не смог… Силэйме! Силэйме, чёрт возьми! Почему ты врал мне? - крикнула она, снова впадая в ярость. - Какого чёрта ты творишь? Я…

Он сморщился, словно от боли, отпустил запястье и кинулся на неё, обхватил дрожащими пальцами шею и впился в губы, поваливая на землю. Ладонь Матери Даыл выбила воздух из груди, а его тяжёлое тело, навалившееся сверху, почти не давало дышать. Слёзы ярости мешались со слезами непонятного облегчения, камень силы, об который она ударилась локтем, был очень твёрдым. Пальцы Аслэга и его запах сводили с ума, снова, снова, какая-то ткань жалобно затрещала, но в его глазах было то, что совершенно точно стоило этих подлых мелких камешков, что впивались в её спину, пока она впивалась ногтями в его, стоило этих поломанных стеблей травы, которые впутывались в волосы, источая невыносимые, оглушающие ароматы весны. Камайя исступлённо вдыхала эти запахи, ловила его дыхание, в котором путались обрывки слов, шарила руками по его коже, то ли кусая, то ли целуя его шею, плавилась от жадных рук на горящем теле.

Мир постепенно возвращался. Кезер всхрапывала у склона холма, там, куда указывали концы красной ленты Гатэ, которые трепетали на ветру где-то на краю зрения.

Камайя отряхнула нижнее платье, завязала его, накинула сверху свой коричневый халат и натянула тёплые штаны. Аслэг сел, прислонившись спиной к камню силы, и протянул руки к Камайе.

- Иди ко мне, - сказал он. - Моя безумная лисица.

88. Кам.Слова ворожбы

Сердце невпопад стукнуло. Камайя уселась на колени рядом с ним.

- Это оскорбительно. - Она закрыла глаза, пока он выпутывал из её всклокоченных волос сор и траву. - Я не прощу тебе этого. Как ты…

Он рывком перетащил её к себе и заткнул рот поцелуем, потом схватил её лицо в ладони, стиснул щёки и выразительно посмотрел в глаза.

- Зачем ты сделала это? - спросил он, кивая на смятую ленту в траве. - Что ты вообще творишь, лисица?

- Эту ту чту твуришь? - воскликнула она, пытаясь освободиться из его рук, но он лишь сильнее смял её лицо. - Пусти!

- Тебе нужно уехать, - сказал он, отпуская её щёки и перехватывая плечи. - Ты слушаешь меня? Догони Ноол-хасэн и уезжай. Тебе опасно тут быть. Отряд сопроводит тебя до Фадо, а там наймёшь провожатых до Орты. Или же ты можешь уехать на восток.

Аслэг сглотнул и нахмурился, потом его брови полезли вверх.

- Это что за лицо?! - с ужасом воскликнул он, глядя на прищур Камайи. - Женщина, ты только что связала себя со мной своей половиной клятвы, и теперь противишься моей воле?! Ты в своём уме? Что за дерзость?

- Я не клялась быть покорной. Досточтимый плохо расслышал, - сказала Камайя, хватая его за халат. - Ты сейчас же расскажешь мне, почему пытался прогнать меня, причиняя такую боль, или я сяду на свою клячу и поеду в город, выкрикивая, что досточтимый просил прощения у ничтожной женщины!

- Ты не посмеешь, - прошипел Аслэг, с силой сжимая её плечи. - Ты не посмеешь, Камайя… Я поступился гордостью! Ты не посмеешь топтать остатки моего самолюбия!

- Мне не нужна твоя гордость, - выдохнула она ему в губы. - Твоего извинения мне было достаточно… Но за то, что ты наговорил мне тут, и за то, как топал на меня, я не скоро тебя прощу. Почему ты вывозишь женщин из города? Что происходит?

- А-а-арр, нууш! - воскликнул он, ощупывая её лицо. - Будь проклят тот день, когда я увидел твой танец огня! Полгода я горю, и он обжигает всё сильнее!

Он целовал её яростно, потом отстранился и снова нахмурился.

- Камайя, что ты творишь со мной? Ты делаешь