Крах всего святого - Илья В. Попов

— Ты, недоносок кучерявый… — начал, было, Кол, но Северин остановил его, подняв ладонь.

— Предлагаю в последний раз, — произнес он, вынул из ножен широкий меч и скинул их на землю. — Мальчик — мой. Я заберу его по-хорошему или переступив через ваши трупы. Решайте.

— Я тоже говорю в первый и последний раз, — нарушил молчание Джейми, до этого наблюдавший за Северином едва ли не со скукой. — Развернись и уходи. Иначе я тебя убью. Решай.

Люди Северина переглянулись — похоже, весь разговор с самого начала пошел совсем не так, как они замышляли, и даже Кол уже не выглядел столь уверенно, но вот Северин, не замешкавшись ни на мгновение, просто молча бросился вперед. Навстречу ему вылетел Джейми, за ним поспешил Стефан и через мгновение воздух уже гремел от лязга стали.

Этьен опять остался в стороне, не зная, что ему делать. Поначалу он было полез в гущу схватки, но Джейми лишь рыкнул через плечо: «К жрице!» и мальчик не смел ослушаться. Один из людей Северина выскочил из свалки и бросился прямо к Этьену, но тот в спешке успел взмахнуть перед собой кинжалом — скорее с испуга, чем нарочно — и мужчина отшатнулся в сторону с царапиной на запястье. Через мгновение ему в голову прилетел камень — хоть у Мелэйны все еще было мало сил, но меткий бросок в висок заставил мужчину завертеться на месте, а второй и вовсе уронил на землю; Этьен же мигом подхватил идею и через мгновение его карманы тяготили круглые гладкие камешки.

Он уже пару раз замахнулся, но так и не смог выбрать подходящего момента, боясь попасть в кого-нибудь из друзей. Хоть они и вывели из строя одного воина, но схватка все еще была неравная: пускай даже Джейми и довольно сносно сдерживал натиск Северина и его сподручного, умудряясь иногда наносить ответные удары, тогда как Стефан принял на себя Кола.

Через какое-то время Стефан оступился — противник выбил из его рук меч и уже занес топор, раззявив зеленый рот в победной ухмылке, но Этьен, не мешкая, запустил камень точно ему в лоб. Мужчина пошатнулся и чуть не выронил оружие, а Стефан же, не растерявшись, наклонился и понесся на врага словно баран — и вот через мгновение они уже валялись в грязи, размахивая кулаками, кусаясь и деря друг другу волосы.

Джейми вдруг замер, поднырнул под меч Северина, выждал мгновение, точно специально подставив спину, и не глядя ударил влево — через миг человек Броди упал на землю, захлебываясь кровью. Северин же, взглянув на поверженного союзника, перевел на Джейми тяжелый, но заинтересованный взгляд, видимо, только сейчас признавая в нем достойного соперника.

— Визрийский финт? — пробормотал Северин, отбрасывая со лба взмокшую прядь. — А ты неплох. Даже немного жаль, что придется тебя убить.

— Мне — нет, — ответил Джейми и перехватил рукоять поудобней.

Но не успели они вновь сойтись в смертельном танце, как Этьен выбрал голышек поувесистей, взмолился богам и замахнулся что есть силы. Он не сдержал радостного крика, когда бросок прилетел точно в затылок Северина; но не смог удержать и горестного стона, когда клинок Джейми всего лишь царапнул по доспеху, что спас хозяина от неминуемой смерти. Броди широким взмахом отогнал Джейми прочь и оглянулся через плечо — и вот чего Этьен никак не ожидал увидеть так это то, как ненависть на широком лице сменилась удивлением, а после и вовсе страхом; и в тот же миг позади него послышался какой-то нарастающий гул.

Этьен оглянулся и поначалу он было подумал, что из бурлящей, словно кипяток воды, прорастает огромное дерево — и лишь спустя миг понял, что вместо коры у этого дерева хитиновый панцирь, с коего ливнем стекали вода, ил и слизь; вместо ветвей — щелкающие клешни и членистые лапы, а наверху восседает плоская широкая башка с мелкими глазками, парой кривых рогов и огромными жвалами.

Думается, вся их четверка с первого же взгляда узнала эту тварь — но если статуэтка, которую нашел Этьен, была едва ли с его ладонь, то чудище все поднималось и поднималось, пока, наконец, не выпрямилось полностью, возвысившись к небу едва ли не на полсотни локтей. Несколько мгновений все они — даже Северин и Стефан с Колом, что от ужаса позабыли о драке — молча глазели на чудовище, разинув рты; но вот оно подняло морду вверх, издало утробный рев и ринулось прямо на них, поднимая огромные волны.

Стефан и Кол, что были ближе всего к озеру, мигом разлетелись в разные стороны, точно коты, которых окатили из ведра, а вот приходившего в сознание воина ждала ужасная участь. Он едва успел подняться на ноги, как взмыл в воздух, подхваченный гигантской клешней. Некоторое время тварь будто бы рассматривала до хрипа орущего человека, безуспешно молотившего по ее конечности кулаками — но вот раздался громкий хруст, тело несчастного скрутило, словно тряпку, и через миг его останки плюхнулись в воду, подняв клуб брызг.

Чудовище же решило разобраться с прочими чужаками. Стефан что-то крикнул Джейми, но его слова с трудом можно было разобрать из-за клекота твари; Мелэйна спряталась за деревьями, сжимая медальон и проговаривая про себя молитвы, а Кол, судя по виду, едва-едва сдерживался от того, чтобы пуститься наутек. И только сейчас Этьен понял, что упустил из вида одного человека.

Северин.

Железная хватка вцепилась ему в загривок — он не глядя ударил локтем назад и чуть не взвыл от боли, попав прямо по панцирю. Броди поднял мальчика в воздух и швырнул на землю — Этьен еле успел перекатиться в сторону, когда кованый сапог с чавканьем впился в землю, где мгновением назад была его голова.

Джейми со Стефаном было бросились ему на помощь, но дорогу им перегородила болотная тварь, и Этьен понял, что теперь придется выкручиваться самому. Вскочив на ноги, он отпрыгнул в сторону и взглянул на Северина, который смотрел на него с широкой улыбкой.

— Ты меня живым не получишь, — произнес Этьен, надеясь, что дрожащий голос не выдаст его страха.

— Живой ты мне больше не нужен, — ответил Броди.

Этьен было рванул в сторону, но Северин успел ловко перехватить мальчика за запястье. Без каких-либо усилий подняв его одной рукой в воздух, Броди приблизил мальчика к себе, так близко, что в глаза Этьена уперся холодный, полный ненависти взгляд, и прошипел:

— Клянусь, когда я убивал