Моряки Зелёного Моря - Deuscreator

Она хлопнула Кобру по плечу, и Громдак аж подпрыгнул и быстро-быстро заполз в куртку.

Все посмотрели на золотистую старушку-наёмницу.

- Я оставлю вас пока наедине, обсуждайте…, - Палмери не договорила и выскочила из комнаты. Шлюзовая дверь мягко закрылась за ней.

- Да, - кивнул майор. - Давайте разберёмся с тем, что вам нужно, а после с тем, что мы можем вам предоставить…

***

Почти каждый народ проводит своих людей в последний путь. И все они это делают по-разному.

- Жаль, они были хорошими людьми.

“Вернее, ты хочешь сказать, они сами виноваты, что отправились в пустыню”, - подумал Ворчун, глядя, как два тела укладывают в разные стальные ящики под тела. Каждый участник МНИЦ присылается в Десейру с таким ящиком, зная, что однажды там окажутся его останки.

- Они будут отправлены на родину, где их похоронами займутся родственники. Или научный центр, если родственники отсутствуют.

Стальная банка на двух ногах, мило названная “андроидом”, носила форму, словно человек, и говорила примерно так же. Его корпус был местами угловат и обелён, с чёрно-стёкольным визиром на лице. Именно он и укладывал тела, пока Ворчун и Отто стояли рядом.

Когда миру стало плевать на смерти? Когда дьяволы подарили оружие, способное укладывать рядочком толпы? Или когда почти каждый, кто выходил за порог своего дома, однажды кого-то убивал?

И почему Ворчун вообще об этом думает, раскуривая очередную сигару? Сколько раз он видел, как людей предают огню или скармливают жукам, дабы получить из их смерти мясо для кактусовой похлёбки?

Возможно потому, что он знал, что от него ничего не останется. Не будет тела, закопанного в землю. Не будет жучиного обеда, получившегося из его останков. Даже жалкой урночки с его пеплом, которую потом будут использовать как пепельницу те, кто считал его важной фигурой в своей жизни. Ничего не останется.

Когда “пламенное ядро» потеряет охлаждение, оно взорвётся. Пустыня знает, как они взрываются, “стеклянная дюна” тому подтверждение. Толстые-толстые слои стекла и расплавленного камня, уходящие внутрь скользкой бездной. Кто-то говорит, там что-то было. Теперь, там ничего, кроме легенд и иссушённых трупов тех невезучих, кто соскользнул вниз, в эту стеклянную ловушку.

Наверное, не то что от Ворчуна, от самого Исследователя не останется даже пепла, когда тот взорвётся.

Ящики закрыли. Больше Ворчун никогда не увидит этих двоих, да и вспоминать будет не очень долго. Возможно забудет быстрее, чем они проведут день в Зелёном Море…

- Жаль, что так вышло. Это была моя ошибка, - сказал Отто, подойдя к андроиду. - Мне бы хотелось уточнить контакты их родственников, если они есть.

- Конечно, - андроид смотрел на них, не моргая, как и положено бездушной машине. - Я не обладаю их данными, однако если у вас есть доступ второго класса к списку сотрудников, то вы сможете найти сводную информацию по погибшим. В ином случае я не имею возможности её вам передать. Вы можете оставить пожертвование фонду погибших сотрудников МНИЦ. Ваше пожертвование будет добавлено в выплаты.

“Легенда”, - про себя фыркнул Ворчун. - “А вот меня он о моих родственниках не спросил. Наверняка семьям этих умерших он возместит тоннами золота, или что там у легенд бывают за причуды”.

Он с горечью подумал, что Отто Ин, в отличие от него – Ворчуна, будет жить ещё миллиарды лет, если его не укокошат за это время. И об Отто и так уже тысячи лет помнят и знают; если он умрёт, это станет трагедией для всего Франгира.

Когда Ворчун умрёт, никто не подумает “вот и не стало Ворчуна”. Абсолютно никто, включая его бывшую семью. Все, кому на него не плевать, умрут вместе с ним.

Ему в свои почти сорок стало внезапно так жалко и себя и тех, кого в ящиках грузили в грузовой контейнер, вместе с готовящейся посылкой на большую землю, что он просто отвернулся.

А может у них было так же? У этих двоих? Что за дурость - лезть к рвачу в пасть, если есть кто-то, кто ждёт дома? Может быть он - Ворчун – единственный, кто действительно задумался об их смерти, даже включая их коллег, для которых смерти этих двух - всего лишь строчка в отчётном списке? Лишь помершие, на которых они взглянут и подумают “нет, ну такого точно не могло случиться со мной, вот будь я там, всё было бы по-другому”. Конечно всё было бы по-другому, напыщенный ублюдок, но вышло так как вышло, и теперь грызи локти; они мертвы и ни у кого не было свободного злотариума, чтобы вернуть их к жизни. Теперь они скорее всего кружат в Межмирье как духи и пытаются осознать свою смерть.

- Эй, бессмертный, - обратился Ворчун, откинув сгоревшую самокрутку в песок. - Что будешь делать, когда умрёшь?

- Хороший вопрос, я много насчёт него думал, - хмыкнул Отто, провожая взглядом гробы. - Полагаю, наконец-то приму это как случившееся. Не думаю, что мою душу хоть кто-нибудь отпустит, даже если очень попрошу. В любом случае на этой земле я задержался.

“О, это точно, ты жил на этой земле так долго, что если тебя убить, наверное станешь посмертно знаменитым…”, - подумал Ворчун и даже покатал эту мысль на пальцах, ощупав пустую кобуру. - “С другой стороны, момент ушёл; оружие вернут тогда, когда я тебя больше не встречу. А в бою руками я не смогу тебя одолеть… Да и не просто так ты жил тысячи лет. Наверняка сама судьба не даст тебя в обиду не даст… Везучий засранец. Да и мне ещё нужно своих бестолочей везти на неминуемую смерть”.

- А ты? Уже подумал?

- Я молился Калифаргу всю свою жизнь, - хмыкнул Ворчун. - Но я рассчитываю попасть к Малитору. В конце концов, Исследователь дорогого должен стоить для бога-машины.

- Великое изобретение - прекрасное подношение, если оно осталось или было запечатлено жрецами, - заметил Отто. - Но насколько мне известно, Исследователь уйдёт с тобой…

- Так, легендарное трепло, - Ворчун нахмурился. - Я ничего тебе не отдам, скок не пытайся убедить. Исследователь уходит со мной, это так. И моей веры в спасение мне лично достаточно, а правда или нет,