Сапфирная роза - Дэвид Эддингс

Спархок возобновил свой рассказ. Однако ко многому из того, что рассказывал рыцарь, Ортзел оказался теологически не подготовлен, и как только Спархок закончил, глаза патриарха Кадаха остекленели и он в ошеломлении уставился на него.

- Вот, кажется, и все, что произошло с нами, - заключил Спархок. Думаю, мне самому потребуется какое-то время, чтобы все это улеглось в моей голове - возможно, на это уйдет весь остаток моей жизни - и даже тогда останется многое, что я не смогу осмыслить.

Долмант в раздумье откинулся на спинку кресла.

- Думаю, что Беллиом - и кольца - должны быть переданы на хранение Церкви, - сказал он.

- Очень жаль, Сарати, - произнес Спархок. - Но это невозможно.

- Что ты сказал?

- У нас больше нет Беллиома.

- Что же вы сделали с ним?

- Мы бросили его в море, - ответил Бевьер.

Долмант в смятении воззрился на них.

Патриарх Ортзел с возмущенным видом вскочил на ноги.

- Как? Без разрешения церкви? - почти прокричал он. - Вы даже не испросили совета у Бога?

- Мы выполнили повеление другого Бога, - ответил Спархок. - Вернее, Богини, - поправился он.

- Ересь! - гневно выдохнул Ортзел.

- Вот уж не думаю, ваша светлость, - покачал головой Спархок. Именно Афраэль передала в мои руки Беллиом. Она вынесла его из бездны в пещере Гверига. После того как Беллиом исполнил свое назначение, мне надлежало вернуть его обратно Афраэль. Но она этого не захотела и повелела бросить самоцвет в море. Я подчинился.

- Что вы натворили! - продолжал бушевать Ортзел. - Как можно с таким могущественным и опасным сокровищем обращаться как с простой безделушкой?! Возвращайтесь назад, отыщите его и доставьте Церкви!

- Думаю, он прав, Спархок, - серьезно проговорил Долмант. - Вам придется отправиться в путь и вернуть Беллиом.

Спархок пожал плечами.

- Как пожелаете, Сарати, - сказал он. - Мы сразу же последуем вашему повелению, как только вы скажете в каком море-океане нам его искать.

- Неужели вы... - растерянно произнес Долмант.

- Не имеем ни малейшего представления, - заверил его Улэф. - Афраэль привела нас на какой-то утес, возвышающийся над неизвестным нам морем, и мы забросили Беллиом в его воды. Это может оказаться побережьем любого моря или океана. Возможно, даже не в нашем мире. Кто знает, может, и на Луне есть океаны? Так что, боюсь, Беллиом навсегда потерян для нас.

Церковники, обескураженные такими речами, в смятении посматривали на них.

- В любом случае, Долмант, я не думаю, чтобы ваш эленийский Бог пожелал бы получить в свою власть Беллиом, - сказала Сефрения Архипрелату. - И даже полагаю, что Бог ваш - как и все остальные Боги - с большим облегчением узнает, что Беллиом успокоился до лучших времен. Думаю, Беллиом страшит их всех. Я знаю, что Афраэль боялась его. - Она помолчала. - Вы заметили как долго и тоскливо тянется эта зима? - спросила она. - И в каком вы подавленном настроении?

- Времена тревожные, - напомнил ей Долмант.

- Допустим, но что-то я не заметила, что вы пустились в пляс, узнав, что Азеш и Отт уничтожены. Даже это не смогло поднять ваше настроение. Стирики верят в то, что зима отражает состояние Богов. Что-то произошло в Земохе, что никогда не случалось раньше. Мы раз и навсегда обнаружили, что Боги тоже смертны. И я сомневаюсь, что весна вновь расцветет в наших душах прежде, чем Боги совладают с собой. Они сейчас слишком напуганы и пребывают в смятении от того, что произошло; и по правде говоря, пока им совсем не до нас и наших проблем. Они на некоторое время предоставили нас самим себе. И магия наша пока бессильна. Мы все сейчас одиноки, Долмант, и нам придется терпеть эту бесконечную зиму, пока Боги не вернуться. Боги.

Долмант вновь откинулся на спинку кресла.

- Ты встревожила меня, матушка, - проговорил он, и утомленно провел рукой по полуопущенным векам. - Хотя буду с вами откровенен. Последние полтора месяца меня не покидает это зимнее отчаяние. Однажды я проснулся в полночь, и слезы беспричинно текли из моих глаз. С тех пор я ни разу не улыбнулся и не почувствовал проблесков в душе моей. Я думал, что беда кроется во мне, но, видно, это не так. - Он помолчал. - Что ж, это ставит нас, как служителей Церкви, лицом к лицу с нашим долгом. Мы во что бы то ни стало должны отыскать то, что отвлечет настроения наших верующих от этого всеобщего отчаяния, то, что поставит перед ними цель - если не вернет радость.

- Можно заняться обращением земохцев, Сарати, - предложил Бевьер. Они веками поклонялись Богу зла. Сейчас у них нет Бога. Так что может быть сейчас для Церкви важнее, как не обратить этих несчастных заблудших в истинную веру?

- Бевьер, - проговорил Эмбан с болью во взгляде. - Уж не стремишься ли ты, чтобы тебя причислили к лику святых? - Он взглянул на Долманта. Хотя это действительно прекрасная мысль, Сарати. И дел у верующих станет хоть отбавляй.

- Вы бы лучше остановили Воргуна, ваша светлость, - посоветовал Улэф. - Он завис в Кадуме. И как только просохнет земля, он собирается отправиться походом на Земох и уничтожить все, что движется, на своем пути.

- Я позабочусь об этом, - пообещал Эмбан. - Даже если мне придется для этого поехать в Кадум и силой заставить его отказаться от своих намерений.

- Азеш... был... Богом стириков, - задумчиво проговорил Долмант. - Но все предыдущие попытки эленийских священников обратить стириков в истинную веру заканчивались неудачей. Сефрения, может, ты нам поможешь? Я даже изыщу возможность наделить тебя официальным статусом и полномочиями.

- Нет, Долмант, - решительно сказала Сефрения.

- Ну почему мне все сегодня перечат? - жалобно проговорил Архипрелат. - Ну, что здесь сложного для тебя, Сефрения?

- Я не буду помогать вам в обращении стириков в эленийскую веру, Долмант, потому что не почитаю ее истинной.

- Но как? - выдохнул Ортзел.

- Для меня ваша религия отвратительна. Она жестокая, косная, непрощающая и лицемерная. Она совершенно не гуманна, я не признаю ее и не буду участвовать в вашем экуменическом движении, Долмант. Вот помогу я вам в обращении земохцев, так вы обратите свои взоры и на западный Стирикум, и тут уж я восстану против вас. - Сефрения улыбнулась удивительной мягкой улыбкой, что, казалось, озарила светом нависший мрак и уныние. - Думаю, как только Афраэль станет лучше, мне следует поговорить с ней. Возможно, она сама заинтересуется земохцами. - И она улыбнулась Долманту смеющейся лучистой улыбкой. - Это поставит нас на разные стороны, Сарати? предположила она. - Тем не менее, я желаю тебе всего самого хорошего, старина; но, как говорится, пусть победит лучший мужчина то будет - или женщина.

Погода почти не изменилась, когда они тронулись в путь на запад. Правда дождь поливал их уже гораздо реже, но небо оставалось затянутым облаками, а неистовый ветер еще дышал на них холодом зимы. Они направлялись в Демос. Они везли домой Кьюрика. Спархок с душевным трепетом думал о предстоящей встрече с Эсладой. Он не знал, что скажет Эсладе, и втайне считал себя в ответе за смерть ее мужа. Мрак и уныние, которые окутали землю сразу после смерти Азеша, казалось, разрослись еще больше, откормленные их горем и скорбью и сгустились над ними грозовыми тучами. Оружейные мастера Пандионского замка в Чиреллосе привели в порядок оружие Спархока и его друзей и счистили почти всю ржавчину с их доспехов, а тело Кьюрика вез богато украшенный черный экипаж, запряженный лошадьми.