Трени-ян - Андрей Геннадьевич Кощиенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну, раз так, буду действовать сам! Снова зашёл внутрь, пошёл мимо скамей к алтарю. То, что это алтарь, это я знаю. Ещё я знаю, что там, где свечки стоят на квадратном постаменте — это за упокой. А за здравие, можно ставить у любой иконы. Походил, поискал свечи. Нашёл у входа на столе, в небольших деревянных ящичках. Куда деньги за свечи класть, так и не нашёл. Положил на стол. Цен на ящичках тоже не было, пришлось сумму определять — интуитивно. Решил, что спрошу у батюшки, как увижу, не мало ли положил?
Потом пошёл искать подходящую икону. Знаю только изображение Богородицы и Николая-угодника. Хотя со вторым, я, честно говоря, не скажу, что уверен на сто процентов, что точно определю. Надписи на иконах старые, еле читаются и ещё на «прошлом» языке. Короче, мудрить не стал, нашёл икону женщины с младенцем на руках и поставил маме свечку там. Постоял, вспомнил маму, про себя пожелал ей всего-всего-всего. И чтобы за меня сильно не печалилась. У сына всё нормально. Ну, почти, нормально… Мысленно сформулировал желание, чтобы всё, что я сейчас подумал, мама услышала. Чтобы я приснился ей во сне. Потом сходил за свечкой для папы. У него сегодня дня рождения нет, но так, на всякий случай. Вдруг, в Кирин вконец ошизеют и решат посадить меня под замок? Да и даже если такого не случится, приду, поставлю отцу свечку ещё раз, мне приятно. Постояв перед двумя одинокими свечами, решил свечки поставить всем, кому бы мне хотелось их поставить: бабушкам, дедам, тем, правда, уже «за упокой», друзьям по школе, по институту, подругам…
Вот, стою перед иконой, заставленной кучей горящих свечей, с удовольствием смотрю на мерцающие огоньки. В соборе сразу как-то стало светлее и праздничней. Слышу сзади шаги. Оборачиваюсь. Подходит батюшка и, глядя на икону, крестится. Я тоже крещусь, повторяя его движения.
— Во имя отца, сына и святого духа, — солидным голосом произносит Амвросий и добавляет, — Аминь!
— Аминь, — поддерживаю его я, надеясь, что делаю правильно. Я ведь ничего не знаю, как нужно тут что-то делать!
— Что это за деньги на входе в собор, дочь моя? — обращается ко мне батюшка.
— За свечи, — говорю я.
— Ты заплатила за свечи? — удивляется Амвросий.
— Да, — отвечаю я.
— Где ты видела, что за свечи в храме платят деньги? — опять удивляется мой собеседник.
— Ну… — неопределённо отвечаю я.
Точно помню, что бабушка платила за свечки! Может, раз тут другой мир, то тут не надо платить? Я — лопухнулся? Что делать? А! Я же девочка! Мне можно ошибаться.
— Простите, батюшка, я не знала, — каюсь я, — я плохо разбираюсь в том, как тут нужно всё делать. Я не хотела сделать ошибку. Извините.
— Ты крещёная, дочь моя? — спрашивает батюшка, посмотрев, как я кланяюсь.
— Да, — твёрдо говорю я.
Не знаю, как там ЮнМи, но меня крестили точно. У бабушки лежит мой крестик. Крестят-то душу, а не тело. Значит — крещёный!
— Ты редко бываешь в церкви? — продолжает разговор батюшка.
— Да, — подтверждая, киваю я, и объясняю причину, — я болела.
Амвросий кивает, показывая, что понял.
— Ты поставила много свечей, — помолчав, говорит он.
Я услышал в его словах вопрос.
— Это свечи за здравие всем близким людям, которых я знаю, — поясняю я.
— Похоже, ты хороший человек, раз у тебя так много близких, — говорит священник.
Я пожимаю плечами.
— Возможно, многие из тех, кого я считаю близкими, думают иначе. Но мне хочется, чтобы у них было всё хорошо.
Батюшка одобрительно кивает. Несколько секунд мы с ним сморим на свечи.
— А могу я у вас спросить? — обращаюсь я к нему с вопросом.
— Спрашивай, — разрешает он.
— А что значит — быть хорошим человеком?
— Ответ на твой вопрос ты найдёшь в святом писании, дочь моя.
Ну, блин! Я думал, что ты мне сейчас в двух словах всё скажешь, а ты мне предлагаешь — писание читать!
— Мне кажется, ты огорчена? — интересуется отец Амвросий, с интересом смотря на меня.
— В писании слишком много слов, — объясняю я своё недовольство его ответом, — не уверена, что я пойму их все.
Священник неодобрительно качает головой.
— Бывает, что к богу, люди идут всю свою жизнь, — сообщает он, обещая мне увлекательное времяпровождение.
— Но я не могу столько ждать! — возмущаюсь я, — Пока я буду идти по этому пути, я могу помочь сотням людей! Я могу помогать уже прямо сейчас, но не знаю — как?
— Помогать людям, это хорошее желание, — говорит священник, внимательно смотря на меня, — но делать это нужно с чистыми помыслами. Чисты ли твои помыслы, дочь моя?
— Наверное, нет, — подумав, говорю я, — я хочу, чтобы моя душа… стала лучше. Только я не знаю, как это сделать. Я слышала, что если помогать людям, то можно этого добиться. Но я в этом не уверена и не знаю, что именно нужно делать. Говорят, что лучше всего помогать маленьким детям, потому, что они самые беззащитные. Я была в детском доме. От детей пахнет какашками и они орут. Я не хочу им помогать!
Батюшка, подняв брови, удивлённо смотрит на меня. Чё-то меня понесло куда-то… Пристал к пожилому человеку со своими проблемами… Впрочем, кто как не он должен помочь?
— А как ты собираешься возвысить свою бессмертную душу? — спрашивает меня духовный пастырь, — Я слышал, как ты говорила, что не знаешь.
