АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2 - Зубачева Татьяна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Понятно. Вы знали, что они живут в Колумбии?
— Не о всех, сэр.
— Специально искали?
— Нет, сэр, нет.
— Когда вы приехали в Колумбию?
— В августе, сэр. Числа я не помню.
— А до этого?
Чак растерялся. Странный вопрос. Странный человек. Беляк и… нет, это тоже не то, не так… Зачем ему знать, где и что было до Колумбии? Или про те, все тоже…
— Там я убивал по приказу, — вырвалось у него.
— И кто приказывал? — спокойно спросил Михаил Аркадьевич.
— Ротбус.
— Да, вы говорили о нём. А до него кто?
У Чака задрожали губы.
— Меня сдавали многим. Я не помню всех, сэр.
Михаил Аркадьевич кивнул, медленно без резких движений подошёл и остановился в шаге от Чака.
— Когда вы стали работать с Ротбусом?
— Меня отдали ему в декабре, сэр. В начале.
— Двадцатого декабря все рабы стали свободными. Вы сами решили остаться с Ротбусом?
Закинув голову, Чак снизу вверх смотрел на Михаила Аркадьевича. У него уже дрожали не только губы, всё лицо, руки, лежащие на столе, плечи — всё дёргалось, ходило ходуном, стучали зубы.
— Нет, сэр, нет. Я не мог… Раб не решает, сэр. Мне велели…
И в ужасе застыл, обречённо ожидая вопроса: "Кто велел?" — он же не смеет отвечать, не сможет назвать имя. Но прозвучало:
— Что велели?
Чак облегчённо вздохнул.
— Мне велели идти с ним и выполнять все его приказы, сэр. Делать, что он велит, сэр.
И опять неожиданное:
— Старый Хозяин велел, так?
Да, но это не вопрос, не тот вопрос. Ему не надо называть имя, нужно только сказать: "Да", — а это уже не опасно.
— Да, сэр, — благодарно выдохнул Чак.
— Хорошо, — улыбнулся Михаил Аркадьевич. — Претензии по содержанию есть?
Чак несколько раз схватил открытым ртом воздух. А если… беляк, вроде, не злой, если попросить, объяснить…
— Всё хорошо, сэр. Спасибо, сэр. Но… если можно, сэр. Хоть на день, если нельзя, то хоть на час…
Они быстро переглянулись.
— Я слушаю, — подбодрил его улыбкой Михаил Аркадьевич.
— В общую камеру, сэр. Хоть на час, мне хватит.
Михаил Аркадьевич переставил стул и сел напротив Чака. Теперь их лица были на одном уровне.
— Зачем? Вам тяжело одному?
— Сэр, — отчаяние в голосе Чака заставило подойти остальных. — У меня начали болеть руки.
— Тогда нужен врач, — сказал Спиноза.
— Нет! — Чак сорвался на крик. — Я здоровый, не надо. На час в общую, сэр. Я подерусь, и руки пройдут. Если нельзя, я не буду убивать, сэр, только побью, — он говорил быстро, захлёбываясь.
— Подождите, я что-то не совсем понимаю, — сказал Михаил Аркадьевич. — Если вы кого-то бьёте, то у вас не болят руки, так?
— Да, сэр. Я вработанный, я не могу без этого. Мы же горим. Как… как спальники. Вот, сэр.
Чак слегка приподнял руки и показал бессильно обвисающие пальцы.
— Я… я уже ложку не держу, через край пью. Дайте мне кого-нибудь, сэр. Ну… ну у вас же хоть кто-нибудь есть, что на допросе упрямится.
— Мы не бьём на допросе, — тихо сказал Спиноза.
— Почему? — вырвалось у Чака. — Так же всегда делают, сэр.
— Потом вам объяснят, почему, — мягко сказал Михаил Аркадьевич. — Боль постоянная?
— Н-нет, сэр — Чак обречённо опустил голову. — Когда я что по приказу делаю, не так. А в камере… очень больно. Спать не могу.
— Хорошо, — кивнул Михаил Аркадьевич, — попробуем вам помочь. Но сначала… вы можете отвечать на вопросы?
— Не на все, сэр.
— Я понимаю. Сделаем так. Если вы не можете ответить, то говорите об этом, — Михаил Аркадьевич улыбнулся. — А кричать не надо. Никто вас бить не будет. Вы поняли? — Чак несмело кивнул. — Вы были один у хозяина?
— У Ротбуса? Один, сэр.
— А до этого?
Чак медленно сглотнул слюну. Но… но, ведь отвечая на такой вопрос, он не называет, это… это можно.
— Десять, сэр.
— И где они теперь? Здесь, в Колумбии?
Ну, о них он может говорить свободно.
— Нет, сэр. Семерых ещё к прошлому декабрю убили. Тима сдали в аренду, и он пропал на Русской Территории, а меня и Гэба сдали позже. Меня Ротбусу, а Гэба одному толстяку из Джексонвилля.
— Имена тех, кому сдали Тима и Гэба, можете назвать?
— Да, сэр. Тима — Джусу Армонти, а Гэба… Я его до этого не видел. Я не знаю его имени, только то, что он из Джексонвилля, и о нём сказали: "Туша, а соображает",
— Туша? Из Джексонвилля? — переспросил Спиноза. — Это Кропстон, Михаил Аркадьевич.
— Предупредите Гольцева, — бросил, не оборачиваясь, Михаил Аркадьевич. — А как погибли те, семеро?
Спиноза бесшумно вышел из кабинета.
— По-разному, сэр. Артура и Джорджа завалило в бомбёжку, мы тогда все на выезде работали и попали в налёт, — Чак совсем успокоился и говорил свободно. — Сая, Дика и Юпа застрелили. Они тоже на выезде были и как раз своё отработали. Кит и Флетч… их тоже убили. Финишное задание, сэр.
— Финишное задание? Что это? — удивился Михаил Аркадьевич.
— Это финиш, сэр. Ну, такое задание, после которого раба уже не оставляют. Сделав такое, он не должен жить.
— И кто их убивал?
— Мы же, сэр. Те, кого оставляют.
— И вы?
— Да, сэр, — спокойно ответил Чак.
— И какой финиш был у них?
— Не знаю, сэр. Сая, Дика и Юпа убирал не я.
— А Кита и Флетча?
— Они вывезли на загородную виллу и убили, — Чак запнулся, подбирая слова, чтобы и было понятно, и не назвать запретного. Михаил Аркадьевич терпеливо ждал. — Бригадного генерала, начальника СБ, — нашёл выход Чак.
Михаил Аркадьевич остался спокоен, а следователь сделал пометку в своём блокноте.
— Сэр, я сделал, как положено, сэр. — Чак облизал пересохшие губы и, не отводя глаз от Михаила Аркадьевича, повторил: — Я сделал, как положено, сэр. И… и я их не мучил.
— Пуля в затылок? — спросил следователь.
— Нет, сэр. Велели без следов, сэр.
— И они не сопротивлялись?
— Они знали, что это финиш, сэр, — тихо ответил Чак.
— Вы дружили? — неожиданно спросил незаметно вернувшийся Спиноза.
Михаил Аркадьевич нахмурился, но Чак спокойно ответил:
— Иначе нельзя, сэр. Когда нас всех вместе продали… в одни руки, мы радовались.
— И кто вас продал? — спросил следователь.
— Он… он нас собирал, выкупал у прежних хозяев и учил, — Чак опустил и тут же вскинул голову. — Всему учил.
— Его ты можешь назвать?
— Его? Да, сэр. Он… мы верили ему, клятву давали. Ему, сэр. А он передал её и продал нас. Он… он такой же беляк.
— Тогда назови его, — подхватил Спиноза.
— Грин. Арчибальд Теодор Грин.
Спиноза и следователь снова переглянулись и понимающе кивнули друг другу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});