Память, Скорбь и Тёрн - Уильямс Тэд

Изгримнур наблюдал за троллем. Он, конечно, умен, думал герцог, хотя я все равно не доверяю этому племени. И почему он имеет такое влияние на этого мальчика? Не уверен, что мне это нравится, хотя истории, которые они оба рассказывают, видимо, по большей части правда.

— Ну и что в этом толку? — спросил он вслух. — Если меч потерян, так тут уж ничего не сделаешь. Нам бы лучше подумать об обороне.

— Герцог Изгримнур, — сказал Бинабик, — вы не имеете понимания: у нас нет выбора. Если Король Бурь действительно наш общий враг — с чем, я думаю, мы все с несомненностью согласились, то вся наша надежда — это владение тремя мечами. Два находятся в недоступности. Остается только Тёрн, и мы имеем должность найти его, если только нахождение возможно.

— Не надо меня учить, маленький человек, — зарычал Изгримнур, но Джошуа устало махнул рукой, чтобы прекратить разгорающийся спор.

— Теперь потише, — сказал принц. — Пожалуйста, дайте мне подумать. У меня голова трещит от всех этих безумных идей, наваленных одна на другую. Мне нужно немного тишины.

Стренгьярд, Ярнауга и Бинабик изучали монастырскую книгу и манускрипт Моргенса, переговариваясь шепотом, Таузер потягивал свое вино; Изгримнур тоже налил себе кубок и угрюмо прихлебывал из него. Джошуа сидел неподвижно, глядя в огонь. Усталое лицо принца выглядело, как натянутый на кость пересохший пергамент, герцог Элвритсхолла с трудом мог смотреть на него.

Его отец выглядел ничуть не хуже в последние дни перед смертью, размышлял Изгримнур. Хватит ли у него сил выдержать осаду, которая, по всей видимости, скоро начнется? Хватит ли у него сил выжить самому? Он всегда был ученым, беспокойным человеком… хотя, честно говоря, с мечом и щитом он тоже молодец. Не раздумывая, герцог встал, подошел к Джошуа и положил медвежью лапу ему на плечо.

Принц поднял глаза.

— Ты сможешь выделить мне хорошего человека, старина? У тебя есть кто-нибудь, кому знакомы северо-восточные земли?

Изгримнур задумался:

— У меня есть два или три таких человека. Фрекке, пожалуй, слишком стар для такого путешествия, о каком ты думаешь; Айнскалдир не уйдет от меня, пока я не выкину его из ворот Наглимунда на острие пики. К тому же, его свирепость понадобится нам и здесь, когда битва станет горячей и кровавой. Он как барсук — дерется лучше всего, когда загнан в нору, — герцог помолчал. — А вот пожалуй Слудига я могу тебе дать. Он молод и здоров, а кроме того очень неглуп. Да, Слудиг — это тот, кто тебе нужен.

— Хорошо, — Джошуа медленно наклонил голову. — У меня есть три или четыре человека, которых можно послать, а маленький отряд лучше, чем большой.

— Смотря для чего, — Изгримнур оглядел теплую, надежную комнату и снова подумал, не гонятся ли они за призраком, не заморозила ли зимняя погода их мозги, мешая принять правильное решение.

— Для того, чтобы отправиться на поиски меча Камариса, дядюшка Медвежья Шкура, — сказал принц, и тень улыбки промелькнула по его бледному лицу. — Это, конечно, безумие, и все, на что мы опираемся, это старые сказки и несколько слов в пыльных потускневших книгах, но этой возможностью нельзя пренебрегать. Месяц ювен, а на дворе зимние бури. Этого не могут изменить никакие сомнения. — Он тоже оглядел комнату, задумчиво сжав губы.

— Бинабик из Йиканука, — наконец позвал принц, и тролль поспешил к нему, — поведешь ли ты отряд на поиски Тёрна? Ты знаешь северные горы лучше всех присутствующих, кроме, разве что, Ярнауги, который, надеюсь, тоже пойдет с вами.

— Я был бы полон чести, принц, — сказал Бинабик и упал на одно колено. Даже Изгримнур был вынужден улыбнуться.

— Я тоже благодарен за честь, принц Джошуа, — сказал Ярнауга, вставая. — Но не думаю, что мне следует идти. Здесь, в Наглимунде, я принесу больше пользы. Ноги у меня старые, но глаза все еще остры. Я помогу Стренгьярду в архивах, ибо много еще вопросов, требующих ответа, много еще неясного в истории Короля Бурь и меча Миннеяра. Кроме того, могут возникнуть и другие обстоятельства, при которых вам понадобятся моя помощь.

— Ваше высочество, — вступил Бинабик, — если в остаточности есть незаполненное место, могу ли я иметь ваше разрешение брать с собой юного Саймона? Моргенс просил в последнем послании, чтобы за мальчиком присматривал мой наставник. С его смертью это становилось моей обязанностью, и я не имею желания от нее уклоняться.

Джошуа был настроен скептически:

— Ты думаешь присматривать за ним, взяв в опаснейшую экспедицию в не нанесенные на карты северные горы?

Бинабик поднял брови:

— Большими людьми ненанесенные, это возможно. Но это общий двор моего народа, кануков. Кроме того, я не питаю уверенности, что более безопасно оставить его в замке, готовом к воеванию с Верховным королем.

Принц поднес ладонь ко лбу, как к источнику невыносимой боли.

— Наверное, ты прав. Если бы наши слабые надежды оказались тщетными, не нашлось бы безопасного места для тех, кто сражался на стороне лорда Наглимунда. Если мальчик согласится, можешь взять его. — Принц опустил руку и похлопал Бинабика по плечу. — Что ж, хорошо, маленький человек — маленький, но отважный. Возвращайся к своим книгам, а завтра с утра я пришлю тебе трех добрых эркинландеров и Слудига, человека Изгримнура.

— Приношу все благодарности, ваше высочество, — серьезно кивнул Бинабик. — Но я думаю, что очень лучше будет уезжать завтра ночью. Это будет очень маленький отряд, и наша лучшая надежда — это не призывать недоброе внимание.

— Да будет так, — сказал Джошуа, вставая и поднимая руку как бы в благословении. — Кто может знать, совершаем ли мы безумство или встаем на путь к спасению? Вас следовало провожать звуками фанфар и оваций. Но безопасность важнее славы, и отныне «тайна» будет вашим паролем. Знайте, что в мыслях мы с вами.

Изгримнур помедлил, потом наклонился и пожал маленькую руку Бинабика.

— Чертовски странно все это, — сказал он, — но да хранит вас Господь. Если Слудиг поначалу будет сварливым, не сердитесь на него. Он вспыльчив, но сердце у него доброе, а преданность его сильна.

— Спасибо вам, герцог, — ответил тролль. — Мы имеем нужду в благословениях вашего бога. Мы отправливаемся в неизвестность.

— Как и все смертные, — добавил Джошуа. — Рано или поздно.

— Что?! Ты сказал принцу и всем им, что я пойду… куда? — Саймон в ярости сжал кулаки. — Какое ты имел право?!

— Саймон, друг, — спокойно ответил Бинабик. — Ты совершенно не имеешь обязанности никуда идти. Я только спрашивал разрешения Джошуа на твое участвование в этом поиске, и оно было получено. Ты имеешь выбор.

— Проклятое древо! Ну и что мне теперь делать? Если я скажу нет, все будут думать, что я попросту струсил.

— Саймон, — маленький человек успокоительно покачал головой. — Очень пожалуйста, не посылай при мне свежеизученные солдатские проклятия. Мы, кануки, вежливый народ. Не очень хорошо так волноваться о чужих мнениях. В любом случае много смелости понадобится, чтобы оставаться в Наглимунде, когда здесь будет осада.

Саймон с шипением выдохнул облачко морозного воздуха и обхватил руками колени. Он смотрел на мрачное небо, на размытое тусклое пятно солнца, скрытого облаками.

Почему все всегда все решают за меня? Разве я младенец?

Некоторое время он молчал, и лицо его было красным не только от холода, когда Бинабик протянул маленькую руку.

— Друг мой, я полнюсь скорбью, что это не кажется тебе той честью, о которой я думаю, — честь ужасной опасности, но все-таки честь. Я уже объяснялся, какими важными мы считаем эти вот поиски и что судьба Наглимунда и всего Светлого Арда находится в зависимости от них. И еще, что все могут погибать, не имея славы и песен, в белой северной пустыне. — Он торжественно похлопал Саймона по локтю, потом поискал что-то в кармане меховой куртки. — Здесь, — сказал тролль и вложил маленький холодный предмет в ладонь друга.

На мгновение отвлеченный от своих тягостных раздумий, Саймон взглянул. Это было кольцо, тонкий обруч из какого-то золотистого металла. На нем был выгравирован странный рисунок: длинный овал с острым треугольником на одном конце.