Последний польский король. Коронация Николая I в Варшаве в 1829 г. и память о русско-польских войнах XVII – начала XIX в. - Екатерина Михайловна Болтунова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
693
Это нашло отражение в «Стансах» А. С. Пушкина:
В надежде славы и добра
Гляжу вперед я без боязни:
Начало славных дней Петра
Мрачили мятежи и казни.
Но правдой он привлек сердца,
Но нравы укротил наукой,
И был от буйного стрельца
Пред ним отличен Долгорукой.
Самодержавною рукой
Он смело сеял просвещенье,
Не презирал страны родной:
Он знал ее предназначенье.
Семейным сходством будь же горд;
Во всем будь пращуру подобен:
Как он, неутомим и тверд,
И памятью, как он, незлобен.
(1826)
694
Интересно, что польская сторона, также находившаяся в этот момент в поиске образности для нового единства, обращалась к фигуре Петра Великого, который начал фигурировать в польских пьесах второй половины 1810‐х гг. (Филатова Н. М. «Петра и Сигизмунда объединил короны…» Александр I и Россия в польском театре 1812–1830 гг. // Текст славянской культуры. К юбилею Л. А. Софроновой. М., 2011. С. 150–152).
695
ОР РНБ. Ф. 542. № 711. Л. 1.
696
См., например: Górska M. The protector of Europe on graphical thesis. Glorifying Jan III Sobeski. Warsaw, 2017. P. 9–39.
697
Zajewski W. Koronacja i detronizacja Mikołaja I w Zamku Królewskim. S. 15–28. О коммеморациях, связанных с фигурой Собеского, см.: Dabrowski P. M. Commemorations and the Shaping of Modern Poland. Bloomington; Indianapolis: Indiana University Press, 2004. P. 49–74.
698
Большая Столовая палата московского дома В. В. Голицына, располагавшегося между Тверской и Большой Дмитровкой, была оформлена портретами русских князей и царей. Здесь также находился конный портрет польского короля, который висел над дверями в палату (Тихонов Ю. А. Мир вещей в московских и петербургских домах сановного дворянства (по новым источникам первой половины XVIII в.). М.: Кучково поле, 2008. С. 59–60). На указанном портрете мог быть изображен Ян Собеский.
699
П. А. Толстой так описывал увиденное: «В той полате на левой стороне зделан немалой рундук, к стене три ступени вверх, и обит тот рундук весь бархатом червчетым, по сшивкам кладены кружива золотные. На том рундуке поставлен гроб, в котором лежит тело короля полского Яна Сабеского. Тот ево гроб весь обит аксамитом золотным, и галуны и бахрамы золотные, гвозди серебреные, золоченые. Кругом того гроба по ступенем помяненнаго рундука поставлены тритцать шанданов серебреных, великих, в которых свечи высокие, вощаные, белые… На верху того гроба положена корона золотая, в ногах подле гроба положена подушка участковая золотная и на ней поставлена шкатула золотая, зделана подобием серца человеческаго. В тое шкатулу при погребении королевскаго тела, выняв из него сердце, положат и погребут то королевское сердце в Аршаве, а тело королевское повезут из Варшавы в Краков и погребут в Кракове… Над гробом, в котором тело королевское лежит, поставлена персона ево, писана по холстине, в золоченых резных рамах» (Путешествие стольника П. А. Толстого по Европе (1697–1699). М.: Наука, 1992. С. 24).
700
Эренмальм Л. Ю. Описание города Петербурга, вкупе с несколькими замечаниями // Петербург Петра I в иностранных описаниях. Л.: Наука, 1991. С. 92.
701
Юль Ю. Из записок датского посланника Юста Юля. С датского неизданного подлинника // Русский архив. 1892. № 8. С. 509.
702
О востребованности образа Собеского при Александре I см.: Филатова Н. М. Между официозом и национальным стереотипом: образ России в польской культуре 1815–1830 гг. // Русская культура в польском сознании. М.: Институт славяноведения РАН, 2009. С. 126.
703
Вылежинский Ф. Шестнадцать дней моей жизни, или Путешествие Фаддея Вылежинского из Варшавы в Петербург в эпоху Польской революции 1830–1831 гг. С. 44.
704
Getka-Kenig M. Kaplica Sobieskiego w Kościele Kapucynów w Warszawie // Felia Historiae Artium. 2017. T. 15. S. 77–95.
705
В исторической литературе материал традиционно называют мрамором, однако фактически это был протерозойский кварцит (Туре Ж., Булах А. Г. Цветной камень гробницы Наполеона в Париже: искусство, геология, география // Вестник СПбГУ. Науки о Земле. 2017. Т. 62. Вып. 1. С. 20–30).
706
Léouzon Le D. L.‐A. Le sarcophage de Napoléon en son tombeau des Invalides. Paris: Typographie Georges Chamerot, 1873.
707
О Вилянове при короле Яне Собеском см.: Arciszewska B. A Golden Age for a Changing Nation: Polish National Identity and the Histories of the Wilanów Residence of King Jan III Sobieski // Architectural History. 2006. Vol. 49. P. 101–128.
708
Жуковский В. А. Дневники 1829 г. С. 308. Поэт побывал в Вилянове дважды. Во второй раз – несколько дней спустя (14 мая) в свите императрицы (Там же. С. 309).
709
Николай I не был первым, кто использовал образ османской угрозы для поиска объединительного начала. Схожие позиции реализовывал (хотя в куда менее прямолинейной манере) великий князь Константин Павлович. Так, в честь церемонии символических похорон Александра I в Варшаве в 1826 г. были выбиты специальные медали, которыми, в частности, были награждены генералы Л. Ф. Мальтиц и А. С. Фенш. Далекие от польских дел второй половины 1820‐х гг., оба они к моменту пожалования были отставными, но не забытыми героями екатерининской Русско-турецкой войны 1787–1791 гг. (РГВИА. Ф. 25. Оп. 161а/2. Д. 857. Л. 158).
710
Капустина Т. А. Николай I. С. 45.
711
Переписка императора Николая Павловича с великим князем цесаревичем Константином Павловичем. Т. 1 (1825–1829). С. 225, 243.
712
Столетие Военного министерства: 1802–1902 / Гл. ред. Д. А. Скалон; сост. В. В. Квадри, В. К. Шенк. СПб., 1908. Т. 2. Кн. 1: Царствование Николая I. С. 281. А. М. Грибовский зафиксировал в своем дневнике относительно сообщений о взятии Варны следующее:
