Последний польский король. Коронация Николая I в Варшаве в 1829 г. и память о русско-польских войнах XVII – начала XIX в. - Екатерина Михайловна Болтунова

658

Вылежинский Ф. Шестнадцать дней моей жизни, или Путешествие Фаддея Вылежинского из Варшавы в Петербург в эпоху Польской революции 1830–1831 гг. // Военский К. Император Николай и Польша в 1830 г.: Материалы для истории Польского восстания 1830–1831 гг. СПб.: Типография А. С. Суворина, 1905. С. 44.

659

Кудрявцева С. Краткие выписки моей жизни. Записки Софии Кудрявцевой, дочери короля Станислава Понятовского // Русская старина. 1872. Т. 35. С. 119–130.

660

Чарторыйский А. Мемуары князя Адама Чарторижского и его переписка с императором Александром I. Т. 1. С. 149.

661

Моравский С. В Петербурге 1827–1838 гг. // Поляки в Петербурге в первой половине XIX в. М.: Новое литературное обозрение, 2010. С. 591.

662

Чарторыйский А. Мемуары князя Адама Чарторижского и его переписка с императором Александром I. Т. 1. С. 133.

663

В описании С. Моравского эта сцена была перенесена в театр (Моравский С. В Петербурге 1827–1838 гг. С. 591).

664

Чарторыйский А. Мемуары князя Адама Чарторижского и его переписка с императором Александром I. Т. 1. С. 132–133; Виже-Лебрен Э. Воспоминания госпожи Виже-Лебрен о ее пребывании в Санкт-Петербурге и Москве (1795–1801 гг.). СПб.: Искусство-СПб, 2004. С. 90.

665

РГАДА. Ф. 12. Оп. 1. Доп. Д. 4. Л. 1–4.

666

РГАДА. Ф. 1239. Оп. 3. Д. 57851. Л. 1.

667

Там же. Ф. 12. Оп. 1. Д. 249. Л. 1.

668

Там же. Л. 2–2 об., 13.

669

О пребывании Станислава Августа в России и его похоронах в Петербурге см.: Болтунова Е. М. Варшава и Санкт-Петербург в церемониальном пространстве друг друга (конец XVIII – первая треть XIX в.) // Sztuka Europy Wschodniej / Искусство Восточной Европы. Т. 1: Polska – Rosja: Sztuka i Historia. Польша и Россия: Искусство и история. Польское искусство, российское искусство и польско-российские художественные контакты до начала XX века / Под ред. J. Malinowski, I. Gavrash. Варшава: Tako Publishing House, 2013. С. 158–161.

670

Лансере Н. Е. Винченцо Бренна. СПб.: Коло, 2006. С. 273–274. В самой церемонии похорон польского короля участвовали 6 императорских камер-пажей, 20 пажей, 10 камер-лакеев, 8 скороходов и 40 лакеев, а также служители Ведомства придворной конюшенной конторы (кучера, форейторы, конюхи). Для каждого из них было приготовлено «траурное одеяние с королевскими гербами» (РГАДА. Ф. 12. Оп. 1. Д. 249. Л. 2 об., 13).

671

РГАДА. Ф. 12. Оп. 1. Д. 249. Л. 13.

672

Там же. Л. 14.

673

Агеева О. Г. Петербургский траурный церемониал Дома Романовых в начале XVIII века // Феномен Петербурга / Под ред. Ю. Н. Беспятых. СПб.: Блиц, 2001. С. 499.

674

РГАДА. Ф. 12. Оп. 1. Д. 249. Л. 2, 13.

675

Там же. Л. 13.

676

Краевский А. Польские короны Московского Кремля. С. 63.

677

Моравский С. В Петербурге 1827–1838 гг. С. 592.

678

Виже-Лебрен Э. Воспоминания госпожи Виже-Лебрен о ее пребывании в Санкт-Петербурге и Москве (1795–1801 гг.). С. 90.

679

РГАДА. Ф. 12. Оп. 1. Д. 249. Л. 2.

680

Интересно, что один из современников, рассуждая о причинах, побудивших Станислава Августа переехать Россию после отречения, полагал, что король следовал призрачной мечте заключить брак с Екатериной II (Моравский С. В Петербурге 1827–1838 гг. С. 590).

681

Московское шествие за гробом монарха было подробно описано в печатном церемониале (Церемониал печальной процессии во время прибытия в столичный град Москву тела Государя императора Александра I. Печатный. С дозволения правительства. Москва, в типографии П. Кузнецова. Генваря 30 дня 1826 // РГИА. Ф. 472. Оп. 8. Д. 7. Л. 267–285) и нашло свое визуальное воплощение в литографиях. Грандиозный замысел было поручено реализовать Комитету для устроения печальной церемонии во главе с князем Н. Б. Юсуповым (Там же. Л. 9 об., 121–275 об.), екатерининским вельможей, меценатом и коллекционером. Гроб с телом императора был доставлен к границе города, где была совершена первая лития, а затем провезен «по большой Пятницкой улице, через Москворецкий мост, мимо лобного места, через Спасские ворота к Архангельскому собору», усыпальнице Рюриковичей и Романовых в Кремле (Там же. Л. 276–277 об.). За гробом императора шла вся Москва – от дворян и чиновников до мещан и студентов. Расходы по проведению московского действа (более 98 тыс. руб.) были оплачены из государственной казны (Там же. Л. 12, 29, 31).

682

Там же. Л. 283 об. – 284.

683

Там же. Л. 2–2 об., 13.

684

Там же. Л. 32 об.

685

Там же. Л. 282 об. – 283 об.

686

Там же. Л. 80. Примечательно, что такое видение было даже несколько более смягченным по отношению к первоначальной задумке. В делах Московской комиссии о похоронах Александра I сохранился «Список Иностранным орденам, которые должны быть несены в печальной процессии в Москве», среди которых польский орден Св. Святослава перечислен вместе с французскими, немецкими, испанскими, португальскими и шведскими орденами.

687

Там же. Д. 5. Л. 189.

688

РГИА. Ф. 472. Оп. 8. Д. 5. Л. 189 об.

689

Там же.

690

Там же. Л. 189–189 об.

691

Бенкендорф А. Х. Воспоминания. 1802–1837. С. 405.

692

В отношении топографии власти фигуры короля Станислава Августа и великого князя Константина Павловича оказались опосредованно связаны за несколько десятилетий до происходивших событий: Мраморный дворец в