Сталин и заговор военных 1941 г. - Владимир Мещеряков

Еще несколько слов о конце июня 1941 года. Не возник ли у читателя вопрос, как же это могло так быть, чтобы со Сталиным, вот так грубо могли разговаривать? А куда же глядели члены Политбюро? Неужели Ставка оказалась такой всевластной?

Она оказалась такой в силу обстоятельств. Во-первых, многие, как те, так и другие, думали, что Сталин не сможет вернуться в Кремль. Речь идет о противниках Сталина и его сторонниках. А если и вернется, то остановить разгром Красной Армии уже не сможет. Темпы продвижения немецких войск, действительно, были угрожающе-быстрыми. А паника, охватившая отступающую армию, разрасталась как снежный ком и могла смести любую преграду на своем пути.

Во-вторых, Политбюро «раскололось» и не представляло собой монолит. Это, как следствие, вытекало из первого обстоятельства. Жданов, особо доверенное лицо Сталина, член Политбюро, видимо, до самого создания ГКО оставался в Москве (или в Сочи), невольно позволив хозяйничать заговорщикам в ЛВО. Хрущев, недаром листы уничтожил. Видимо, нечем было «хвалиться». А это всё ведь, Политбюро. Обратите особое внимание на то, кем подписан документ об образовании ГКО? Видимо, поэтому и скрывают подлинник Указа Президиума Верховного Совета СССР? Сталин объединил в одном лице себя, как Председателя СНК, так и представителя партийной власти. Не было доверия товарищам по партии. Могло быть и так, что накануне Жданов, все же, убыл в Ленинград разбираться по поводу бомбардировок Финляндии. Хитрый Хрущев заблаговременно смылся на Юго-Западное направление и затаился. Был ли он в Москве 29 и 30 июня и не пакостничал ли тайно, в противовес Сталину, вставляя палки в колеса по поводу создания ГКО, трудно сказать? Об Андрееве мало, что было слышно в те дни. Микоян и Лазарь Каганович особого доверия не вызывали. Помните, на следующий день после образования ГКО, то есть, 1-го июля, якобы, брат Лазаря Кагановича — Михаил, к тому же, член ЦК, «покончил» с собой в неизвестном нам месте. А может это событие произошло на день раньше — 30 июня, что будет еще «интереснее»? Его место, вполне возможно, могло быть и в Овальном кабинете Кремля, но, к сожалению, оказалось в покойницкой.

Остались рядом со Сталиным, лишь, верные друзья: Молотов и Ворошилов. Вот вам и все Политбюро. Кроме того, Ворошилов, вроде бы уже убыл на фронт, укреплять Западное направление, так что, еще неизвестно кто играл первую скрипку в данном органе, коли пришлось вводить в состав ГКО Маленкова.

Неизвестно, также, кто же по настоящему подписал документ о Ставке. Получалось, что Сталин в противовес своим товарищам по партии создавал новый орган власти ГКО.

В-третьих, и правительство дало «трещину». Вспомните, что Вознесенский, как раз и «рулил» на всех собраниях, за что и не попал в состав ГКО, вместе с Микояном. «Тихих» саботажников хватало везде. Ну, а о «всесилии» Сталина, я уже упоминал, как о некоем желании некоторых товарищей, выдававшемся за действительность.

Вот такой «скромный» набор: «Что делать?», Сталин и получил в критические дни, возвратившись в Кремль. Надо отдать должное вождю. Сумел переломить ситуацию в свою пользу и порушил нашей «пятой колонне» все ее планы, да и Гитлеру, заодно.

Только не надо обольщаться, что Сталин, создав ГКО, дескать, полностью взял власть в свои руки. Предстоял еще нелегкий путь, чтобы приструнить военных имевших покровительство в Политбюро. Сначала пришлось пересмотреть промежуточные органы стратегического руководства, так называемые, главные командования войск направлений: Северо-Западное, Западное и Юго-Западное, «насытить» их, теперь уж, своими людьми. Туда Сталин направил верных бойцов: Ворошилова и Буденного. Было ли это желанием Сталина назначить в последующем на Западное направление Тимошенко, не берусь утверждать, но то, что переподчинил Комитету бывшую Ставку, возглавив ее, как Верховный главнокомандующий — это было очень важным мероприятием. Лишь 19-го июля Сталину удалось возглавить Наркомат обороны (что довольно занятно), подчиненного ему по статусу, и лишь теперь, можно было немного перевести дух.

У нас это заняло абзац, а в реальной жизни, сколько потребовалось пота, испорченных крови и нерв, чтобы «сломить» сопротивление «тихих саботажников» стоявших у руля Красной Армии и государства? А ведь, то, что представлено, всего лишь верхушка айсберга, торчащего из воды. Сколько «темных» страниц невидимой борьбы против «пятой колонны» из наших военных и партийцев высшего эшелона власти осело в глубинах архивов? Что там хранится в тех запаянных цинковых ящиках, о которых упоминал бывший редактор Военно-исторического журнала генерал Виктор Иванович Филатов, одному богу известно?

Но продолжим о нашем многострадальном Государственном Комитете Обороны, который создал Сталин. Несколько слов о количественном и поименном составе. Во главе комитета Сталин, понятно без слов. Далее, оба верных: Молотов и Ворошилов. Видимо, не замарали себя Ставкой. Потом идет Лаврентий Павлович Берия. Недаром же по всей Москве расставил своих людей с целью подавления заговора. Да и тыл Красной Армии крепко «сцементирует» впоследствии. От партии в состав ГКО ввели кандидата (!) в члены Политбюро Маленкова. Вот и весь ГКО.

Хочу обратить внимание, что даже в энциклопедии «Великая Отечественная война 1941–1945» изданной в начале 1985 года Маленков, правда, есть в составе ГКО, но ему отказано (?) в отдельной статье. Не плохо, как для главы советского государства, в свое время. А вот Лаврентию Павловичу отказано во всем: и в упоминании, как члена ГКО (?), и в отдельной статье. Его не баловали упоминанием ни при одном генсеке. По мысли редакторов, война прошла мимо него, как члена ГКО и правительства. Вот так и пишется наша История. Правильнее сказать, стирается со старых страниц.

Да, это и есть маленькая тайна — создание ГКО. Но, не меньшая тайна окружает и завершение его работы. Как таинственно возродился ГКО, так таинственно исчез. Есть, правда упоминание об Указе Президиума Верховного Совета от 4 сентября 1945 года о прекращении деятельности данного органа, но, как я уже говорил, по аналогии дали бы почитать и Указ о его создании. Думается, там было оговорено время действия Комитета и его властные функции? Но, скорость, с которой его расформировали, потрясает. Неужели, Сталин на все махнул рукой? Тут с созданием ГКО, с трудом разбираемся, а нам уже новую загадку припасли. Ладно, дойдет очередь и до её разгадки. Пока разбираемся с июньскими днями.

А как же с этим пропавшим днем 19 июня? Понятно, что в Журнале был отражен Хрущев, но какая связь между этими всеми событиями? Если провести аналогию с последними днями июня, когда от нас скрывалось объединенное заседание всех ветвей власти, то вполне возможно, что 19 июня было келейное заседание ограниченного состава ЦК ВКП(б) или расширенное заседание Политбюро, где было принято какое-то решение по отражению намечавшейся агрессии Германии. Надеюсь, что многие читатели, активно изучающие историю Отечественной войны, уже знают о том, что 18 июня в войска убыла Директива о приведении в полную боевую готовность всех военных округов западного направления. Этот факт очень долгое время скрывался не только от общественности, но и от историков, занимающихся темой Отечественной войны. Кроме того, существует сомнительный документ, как решение Политбюро от 21 июня о создании Ставки. Он сомнителен, так как является подделкой. Подлинное постановление, думается, уничтожено. Однозначно, что хрущевцы свершили очередную подлость (сам Никита Сергеевич скрывает факт своего присутствия в Москве), если «замутили воду» около этих трех предвоенных дней. Кроме того, пытаются представить дело таким образом, что, якобы, Жданов, в столь напряженное время находился на отдыхе в Сочи и прибыл в Москву, лишь с началом войны. Но все это крепко связано, именно, со Сталиным, о чем вкратце было сообщено ранее.

По 19 июня есть парочка занимательных историй. Одна из них связана с внешней разведкой. Военный историк Э.Шарапов посвятивший книгу «Две жизни» замечательной советской разведчице Зое Ивановне Рыбкиной, впоследствии ставшей известной писательницей Зоей Воскресенской, привел такой факт.

«Уже в марте 1941 года «Брайтейбах» сообщил, что в абвере в срочном порядке укрепляется подразделение для работы против СССР. Его новый начальник Абт, ушедший в свое время из гестапо как масон, по картотекам и спискам подбирает нужных людей. Когда к «Брайтенбаху» обратился Абт, он рекомендовал ему некоторых своих бывших сотрудников, уже вышедших на пенсию. «Брайтенбах» считал, что это будет и в наших интересах. Центр не возражал».

Многие читатели уже знают, что под кличкой «Брайтенбаха» скрывался наш ценнейший агент в руководстве гестапо Вилли Леман. Зоя Ивановна, в определенной мере, сопричастна с так называемой «Красной капеллой», так как на связь с одним из агентов она посылала связника для передачи кварцев для рации и новые шифры. Не по ее вине, как выяснилось в дальнейшем, но многие агенты из «Красной капеллы» были схвачены гестапо. Таким образом, погиб и Вилли Леман. Но, не о перипетиях разведывательной деятельности пойдет речь. Просто, даю понять читателю, каким образом, агент Вилли Леман попал в историю Зои Рыбкиной.