Патруль времени (сборник) - Пол Уильям Андерсон

— Как она этого добивается? — прошептал Эверард.

— Миф, — высказалась Флорис. — Верно?

— Как вы догадались? — удивился Ульструп.

— Я ее слушала дальше во времени и хорошо знаю, чем можно пронять фризов. Не могут они уж слишком отличаться от восточных собратьев.

— Да. Вероятно. Различаются они не более, чем, скажем, немцы и голландцы в наше время. Конечно, Эдх не проповедует новую религию. Это выше языческого миропонимания. Я готов предположить, что ее идеи эволюционируют по мере ее продвижения вперед. Она не добавляет новых богов, нет, но ее богиня известна большинству германских племен. Здесь ее называют Найэрда. В какой-то степени она соответствует германской богине плодородия Нертус, как описывает этот культ Тацит. Вы помните?

Эверард кивнул. В «Германии» было описание крытой, запряженной быками повозки, что каждый год возила изображение богини по стране. В этот период войны откладывались, и наступало время земледельческих ритуалов. После того как богиня возвращалась в свою рощу, идола относили к уединенному озеру, рабы отмывали его и их почти сразу же топили. Никто не спрашивал, что это за церемония такая, что ее можно наблюдать только перед смертью.

— Довольно мрачный обычай, — сказал он.

Этот культ никак не отражался в легендах неоязычников его собственной эпохи о доисторических временах благословенного матриархата.

— У них и жизнь довольно мрачная, — заметила Флорис.

В Ульструпе проснулся ученый.

— Это явно одна из фигур хтонического пантеона, ван, — произнес он. — Их культ возник до появления индоевропейцев в этих краях. Они принесли с собой черты воинственности и придали мужественность небесным богам, асам. Смутные воспоминания о конфликтах культур сохранились в мифах о войнах между двумя божественными расами, которые в конце концов закончились торговлей и взаимными браками. Нертус-Найэрда все еще остается женственной. Веками позже она обратится в бога мужского пола — эддического[74] бога Ньёрда — отца Фрейи и Фрейра, который сегодня все еще ее муж. Ньёрд станет морским богом, так как Нертус связана с морем, хотя одновременно она еще и богиня земледелия.

Флорис коснулась руки Эверарда.

— Ты что-то вдруг помрачнел, — проговорила она.

— Извини. — Он встряхнулся. — Я отвлекся. Вспомнил эпизод, который еще случится у готов. Он связан с их богами. Но это всего лишь маленькое завихрение в потоке времени, незаметное ни для кого, кроме его участников. Тут другое. Не могу объяснить, но нутром чувствую.

Флорис повернулась к Ульструпу.

— Так что же все-таки проповедует Эдх? — спросила она.

— Проповедует. — Он поежился. — Пугающее слово. Язычники не проповедуют — по крайней мере, язычники-германцы. А христианство в этот момент не больше чем преследуемая еврейская ересь. Нет, Эдх не отрицает Вотана с компанией. Она просто рассказывает новые истории о Найэрде и ее могуществе. Но не все так просто в том, как их воспринимают. Однако… судя по настойчивости и ораторскому искусству… да, действительно, можно сказать, она произносит проповеди. Эти племена не знали прежде ничего подобного. У них нет иммунитета. Вот почему они с такой готовностью восприняли христианство, когда сюда добрались миссионеры. — Как бы в оправдание, тон его стал суше. — Хотя, конечно же, кроме этого возникнут и экономические, и политические предпосылки для обращения в новую веру, которые, без сомнения, решают дело в большинстве случаев. Эдх не предлагает ничего такого, если не считать ее ненависти к Риму и пророчеств о его падении.

Эверард потер подбородок.

— Выходит, она как бы изобрела проповедь, и речи ее проникнуты религиозным рвением… Сама по себе, — сказал он. — Но как это случилось? Почему?

— Надо выяснить, — подытожила Флорис.

— А что за новые мифы? — поинтересовался Эверард.

Ульструп задумчиво посмотрел вдаль.

— Пересказывать все, что я слышал, слишком долго. Они в зачаточном состоянии, без всякой теологической системы, как вы понимаете. Думаю, они не исчерпываются теми, что я услышал из ее уст или от рассказчиков. Во всяком случае, я не слышал их развития с течением времени. Но если обобщить… Она нигде не утверждает этого прямо, возможно, даже сама еще не осознает, но Эдх превращает свою богиню в существо могучее и… и всеобъемлющее. Найэрда не отбирает власть над мертвыми у Вотана, но она так же, как он, принимает их в своем доме и ведет на охоту через небесную твердь. Она становится такой же богиней войны, как Тивас, и требует уничтожения Рима. Как и Тонар, она распоряжается стихиями, погодой, штормами, равно как и морями, реками, озерами — всей водой. Ей принадлежит луна…

— Геката…[75] — пробормотал Эверард.

— И при этом она сохраняет свою древнюю привилегию — даровать жизнь, — продолжил Ульструп. — Женщины, которые умирают при родах, отправляются к ней, как павшие воины к эддическому Одину.

— Это должно привлекать женщин, — отметила Флорис.

— И привлекает, — согласился Ульструп. — Не то чтобы у них возникла отдельная вера — тайные культы и секты неизвестны германцам, — но они питают склонность к собственным обрядам.

Эверард прошелся от края до края узкой поляны, ударяя кулаком в ладонь.

— Да, — произнес он. — Это сыграло свою роль в распространении христианства и на юге, и на севере. Христианство давало женщинам больше, чем любое язычество, больше, чем Великая Мать. Они не могли обратить в новую веру своих мужей, но на детей они повлияли, это уж точно.

— Мужчины тоже могут поддаться, — обратился Ульструп к Флорис. — Вам в голову пришло то же, что и мне?

— Да, — ответила она не совсем уверенно. — Это могло случиться: Тацит «второй»… Веледа вернулась в свободную Германию после поражения Цивилиса, продолжая выполнять свою миссию, и новая религия распространилась среди варваров. Она могла оформиться и укрепиться после ее смерти. Никакой альтернативы не было. Она, конечно, не могла принять форму монотеизма[76] или чего-то подобного. Но богиня могла стать верховной фигурой, вокруг которой собрались все остальные. В духовном плане она могла дать людям столько же, или почти столько же, как христианство. Немногие бы тогда присоединились к нынешней церкви.

— Тем более если для этого не будет политических причин, — добавил Эверард. — Я наблюдал подобный процесс у скандинавских викингов, где крещение стало входным билетом в цивилизацию со всеми ее культурными и экономическими преимуществами. Но рухнувшая западная Римская империя не будет выглядеть привлекательно, а Византия слишком далеко.