Айдол-ян. Часть 4. Смерть айдола - Андрей Геннадьевич Кощиенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– То есть, – самчон важней для тебя, чем остальные люди? – всё же находит слова ведущий.
Пфф…
– Понимаете, уважаемый шоу-хосете … «Остальные люди» уже не один раз показали, что им плевать, что будет со мной и моей семьёй. Первый раз это случилось, когда какой-то крупной компании понадобилась земля, на которой находился ресторан моих родителей. Их просто вышвырнули, заплатив смешную компенсацию. Всем «остальным» было на это плевать. Отец надорвался и умер, зарабатывая деньги. Всем было опять наплевать. Потом моя мать гробила своё здоровье, пытаясь заработать хотя бы на еду. У нас даже не на что было купить уголь зимой, чтобы согреться. Моя онни одевала на меня всю одежду разом, чтобы я не замёрзла и не заболела. «Остальные люди» в это время были снова заняты чем-то очень важным, поскольку никого из них я не видела. Ну и последние события… «Остальные люди» сразу отвернулись, лишь по причине опасения, что у них могут быть проблемы. Хотя ничего плохого я никому из них не сделала. И в «Billboard» выводила, и песни писала ночами, вместо того, чтобы спать. Номинирована на «Грэмми», престиж страны подняла. Но оказалась недостойной быть участницей международной делегации…
Делаю паузу, чтобы набрать в грудь воздуха. В студии – звенящая тишина.
– Единственный человек, который всегда был рядом, – это мой самчон. Хоть мы являлись для него бесполезной обузой, – он помогал, отрывая от своих детей. Думаете, после этого я променяю его на каких-то «остальных людей», которые не подозревают о моём существовании? Даже не надейтесь.
Обвожу глазами продолжающую молчать студию.
– Пак ЮнСок – очень хороший человек. – говорю я, подводя итог. – Верный, надёжный, на которого всецело можно положиться. Настоящий мужчина. Хочу быть на него похожей. И он тоже может на меня положиться. Я никогда не откажусь от него. Морпехи своих не бросают.
Стою, молчу. Сказал всё, что хотел. Буквально спиной чувствую скрестившиеся на мне взгляды из «зала» и сквозь телекамеры.
– Что ж… – наконец, произносит шоу-хосете, нарушая тишину. – Верность семье, несомненно, – хорошее качество. Но всё же нужно не забывать, что вокруг есть и другие люди, жизнь которых зависит от поступков твоих родственников. Предлагаю вернуться к программе. У нас остался последний этап, который определит победителя игры. Мне только что сообщили, что подсчёт очков завершён. Итак, – внимание на табло! Первая оценка, – результат ЛиГай из группы «Baby Box»! Её уровень айкью … Сто двенадцать!
Зал аплодирует, лампочки на по периметру табло мерцают, звучит музыка типа фанфар. ЛиГай тоже хлопает в ладоши, кланяется и улыбается.
– Результат Агдан! Коэффициент её интеллектуального развития составляет…
Короткая пауза для нагнетания момента, смотрю на табло, на котором загораются две цифры – 44. Лампочки мигают, музыка играет, но никто не аплодирует. Похоже, что все ошарашены результатом. Так же, как и я.
– Сорок четыре… – озадаченно произносит ведущий, поворачиваясь ко мне. – Двойная смерть[25]…
Он смотрит на меня, я смотрю на него и чувствую, как злость, запихиваемая в себя с самого начала шоу, начинает вылезать обратно.
– Знаете, что, уважаемый шоу-хосете?! – сердито восклицаю я. – Директор ЮСон предупреждал, что на вашем шоу меня попытаются «замочить». Но не таким же примитивным способом!
Конец двадцатой главы
Жизнь двадцать первая
Время действия: Вечер третьего октября
Место действия: Дом семьи Пак ЮнСока. Две женщины смотрят телевизор, где показывают трансляцию шоу «Умники и умницы».
– «Пак ЮнСок – очень хороший человек». – с экрана говорит ЮнМи. – «Верный, надёжный, на которого всецело можно положиться. Настоящий мужчина. Хочу быть на него похожей. И он тоже может на меня положиться…»
Жена ЮнСока, ЧинЧжу, закрывает нос и рот сложенными ладонями. В её глазах появляются слёзы.
«…Я никогда не откажусь от него. Морпехи своих не бросают.» – произносит ЮнМи, подводя итог.
– Боже мой, мама! – восклицает ЧинЧжу, поворачиваясь к матери ЮнСока. – Она так защищает его! Какая же она молодец!
Мама, ничего не отвечая, поджимает губы. ЧинЧжу снова поворачивается к телевизору.
(немного позже)
– Почему – сорок четыре?! Как у неё может быть такая низкая оценка?! Она ведь знает много иностранных языков?! И музыку пишет!
ЧинЧжу с вопросом в глазах, в которых до сих пор стоят слёзы, снова поворачивается и смотрит на маму.
Мама вновь ничего не отвечает.
– Подтасовка… – сама всё поняв, произносит ЧинЧжу. – Наказание за ЮнСока! Какие же они мелкие и подлые…
Мама глубоко вздыхает.
(это же время. Дом мамы ЮнМи)
– Это неправда! – с возмущением восклицает СунОк, услышав прозвучавшую с экрана оценку уровня айкью ЮнМи. – Вы все там подтасовка! Сестра, не сдавайся! Я с тобой! Морпехи не сдаются! Мансе!
Мама, повернувшись, смотрит на старшую дочь, крутя в голове цифру «сорок четыре» и стараясь в точности припомнить слова мудан о смерти, которая всегда рядом с ЮнМи.
(примерно в то же время. Дом семьи ЧжуВона. Только что закончилась трансляция шоу «Умники и умницы»)
ЧжуВон и МуРан, повернув головы, молча смотрят друг на друга. Пауза затягивается.
– «Двойная смерть». – наконец, произносит МуРан, похоже, выбрав из увиденного то, что её впечатлило больше всего.
– Зря она сказала про морпехов. – осуждающе произносит ЧжуВон. – Контрабандист не может быть для них «своим».
МуРан согласно кивает в ответ.
– Наговорила на тысячу лет извинений. За такие слова её точно выгонят из армии.
– И это хорошо. – отзывается ЧжуВон.
– Почему?
– Армия, – это не для девушек. Для девушек – муж, семья, дети и дом. Армия для мужчин.
Хальмони и ЧжуВон вновь некоторое время молча смотрят друг на друга.
