Поверить в чудо (трилогия) - Елена Сарафанова

— Всё во вселенной существует в равновесии и каждая из категорий имеет свою противоположность… как правило. Эти законы распространяются и на жизнь человечества, ведь люди — важная часть нашей живой планеты. Мы вырастаем из сказок, где зло борется с добром, где колдуют ведьмы и добрые волшебники… Современный человек часто не задумывается, что эти "сказки" — существуют и сейчас.

— Мы видели по телевизору "Битвы экстрасенсов", это производит огромное впечатление, — пробормотал Дон. — Я действительно никогда не думал, что можно вот так пойти к…специалисту и решить какую-то проблему.

— А "специалисты" бывают разные, — вздохнула Ольга. — Существуют две основные категории антагонистов силы — это "чёрные" и…скажем так, те, кто стоит на стороне добра и помощи людям.

— И ты из второй категории, естественно, — кивнул Казик.

— Я с рождения "белая", — криво улыбнулась Ольга, — а, значит, многое вижу и могу. Именно поэтому моя сила может исцелять, а слово помогает и утешает людей в минуты горя и уныния.

— Ого! — Зуокасы переглянулись. — А подробнее…

— Моя мама когда-то объяснила мне всё так — каждый человек рождается со своим штрих-кодом, как на товарных знаках…

— А-а, — шепнула Лара, — линия белая, линия чёрная…

— Именно. И в течении жизни человек своими делами и мыслями изменяет этот код, увеличивая его черноту или белизну. Предательство, зло, ложь, убийство зачерняет этот штрих-код. Любовь, добро, сострадание и помощь ближнему — обеляет.

— А ты?..

— Я изначально родилась "белой" и хотя в моей жизни были ошибки и глупости, как у всякого нормального человека, но черноты в ней не было никогда. А работа медсестры и целителя лишь усиливала мою "белизну", помогая лечить пациентов. Вот так я и живу. — Девушка вздохнула и жалобно попросила. — Ребята, дайте поесть, а?

— Ешь, на здоровье, — кивнули Зуокасы, проникшись речью кузины.

Уже во время десерта Казик, всё время молча жевавший рядом, тихо спросил:

— Получается, добро постоянно борется со злом и ты — на острие этой борьбы?

— Моё предназначение — лечить и спасать людей, неважно какой они "окраски". Я никому не отказываю.

— И ты не боишься "чёрных"? — округлила глаза Лара.

— А куда деваться? Я — "белая", скрыть такое невозможно.

— А эти "чёрные"? — поинтересовался Дон. — Они какие?

— Разные. Раньше я их всех воспринимала одинаково плохо, но сейчас понимаю — "чёрный" "чёрному" — рознь. У них своя иерархия и свои правила сосуществования с миром…но, к сожалению, не все это соблюдают. Наивная Ирма, когда шла к "экстрасенсу" приворожить Дона, даже не догадывалась, что вместе с колдовством "чёрная" нацепила на неё метку, через которую отсасывала из девчонки жизненную энергию. А я это колдовство разрушила и…м-да, — вздохнула Ольга, — перестаралась, однако.

— Ты о чём? — насторожился Донатас.

— Да у этой мадам, кроме Ирмы, было прицеплено ещё с десяток других клиентов, а я эти метки сорвала, произошёл откат, то есть возврат колдовства, в итоге мадам попала в больницу.

— Так ей и надо, гадине, — торжествующе припечатала Лара.

— Ага, наша Ольга — как меч справедливости, — подхватил Дон. — Раз — и нету ведьмы, наказана за всё.

А Казик, испытующе взглянув на кузину, поинтересовался:

— Откуда ты знаешь о той мадам, что загремела в больницу?

— Да уж просветили, — хмыкнула Ольга. — Нашлись добрые люди…

— Эти "добрые", надеюсь, тебя не обидели, не угрожали? А то, если что, помни: мы — семья, и тебя есть, кому защищать.

— Да! — кивнул, посерьёзнев, Дон.

— Обязательно, — подтвердила Лара.

— Спасибо, — Ольга, расчувствовавшись, чуть не всплакнула. — Но у меня всё хорошо, правда. Те, кто рассказал мне о мадам Жижи — друзья, и они тоже готовы меня прикрывать и защищать.

— Не понял, а когда ты успела обзавестись друзьями? — ревниво поинтересовался Донатас.

— Случайно…хотя, может, и нет…Как и у всех, мне в жизни встречаются разные люди, а потом кто-то из них становится другом, а кто-то уходит в сторону, как-то так.

— Ты можешь нам ещё что-нибудь рассказать о себе? — спросил Казимир.

— Сейчас — нет. А вот приедете в гости, — подмигнула Ольга, — буду более откровенной, обещаю.

Девичник прошёл отлично.

Беруте, кроме Ванды и Лары, привела с собой подругу Нателу и кузину Софи.

— Мы очень благодарны за приглашение, — вручила Тильде большой торт Натела, крупная фигуристая блондинка.

— И рады познакомиться с новой семьёй нашей подруги, — хрупкая блондинка Софи выложила на стол большой пакет с курицей-гриль и смущённо объяснила. — Беруте сказала, мы будем ужинать вредными и калорийными продуктами. Это — наша доля.

— Подходит, — улыбнулась Тильда. — Девушки, мойте руки и прошу к столу.

А потом понеслось. Тосты и смех, анекдоты и рассказы Беруте о знакомстве с Витольдом и о его ухаживании, Ванда поделилась воспоминаниями о том, как учила будущего отчима кататься на роликах, а Тильда, выпив шампанского, выложила на стол детские фотографии сына, где он голеньким годовалым бутузом сидел в ванночке, что вызвало восторг у веселящихся гостей.

Женщины-девушки-девочки пили и ели, закусывали и снова выпивали, потом пытались хором петь старые литовские песни, а под конец невеста всплакнула над своей "горькой" судьбой, вызвав коллективный хохот у подруг.

— Так, — скомандовала Тильда, — быстро убираем посуду и переходим в мастерскую. Не зря ведь я готовилась к этому вечеру.

Ольга, заранее приготовив музыку, включила магнитофон, все перемеряли платья и костюмы, подобрав себе подходящие наряды, даже Ванда ухватила платье со шлейфом, подоткнув длинный подол за пояс и вызвав дружный смех веселящихся женщин. Ну а потом было, собственно, дефиле, которое снимала на камеру виновница торжества. Правда, когда пришла её очередь демонстрировать наряд, Беруте вдруг заупрямилась, отговариваясь тем, что у её платья слишком короткий подол. Но Натела ловко выставила подругу на возвышение, пообещав снять её в самом лучшем ракурсе.

К полуночи в дом Тильды нагрянул жених с племянниками Зуокасами и потребовал обратно свою жену.

— Я завтра буду твоей женой! — отчеканила Беруте. — А пока ещё я…думаю.

— Что? — завопил Витольд. — Думаешь? Ну ладно… — подхватив на руки невесту, он кивнул Ванде. — За мной, ребёнок. — Но гордо прошагав до двери целых три шага, вдруг охнул. — Спина!.. — и начал опускаться на колени.

— Дорогой? — всполошилась невеста. — Ты что?..