Путь мистика - Бхагаван Раджниш

- Он сумасшедший - не только уродливый, но и сумасшедший. Он сжег себе всю руку!

Но никто не видит простого факта сердца и его потребности... чтобы кто-то сказал: «Ты хорош таким, как ты есть. Я тебя принимаю». Он готов был сжечь руку... его рука осталась обожженной на всю жизнь.

Его младший брат, видя эту ситуацию, подумал, что хорошо будет как-нибудь это организовать, договорился с проституткой и все ей рассказал.

- Пожалуйста, будь к нему добра. Я заплачу деньги, но пусть хотя бы одна женщина... и он никак не сможет узнать, проститутка ты или нет. Просто встреться с ним случайно в саду, поболтай, скажи, что любишь его. Приведи его домой. По крайней мере, я хочу, чтобы один человек сказал это - чтобы он не чувствовал себя пустым, отвергнутым всем миром, оскорбленным и униженным всеми.

Эта проститутка была прекрасной женщиной. Она это сделала и действительно почувствовала, что этот человек был великим гением - но только уродливым. Но когда она сказала: «Я люблю тебя», он не смог в это поверить.

Он сказал:

- Действительно? Но что ты во мне любишь? - потому что мое лицо уродливо, это говорят все. И я знаю себя, потому что смотрю в зеркало. Мое лицо уродливо.

Женщина растерялась, но не найдя, что еще сказать, ответила:

- Я люблю твои уши; они красивые.

В тот вечер он пришел домой, отрезал себе ухо и завернул его; кровь текла по его одежде и лицу. Он снова пришел к проститутке и отдал его ей. Он сказал:

- В первый раз в жизни кому-то что-то во мне понравилось. Это мильный камень. Я не забуду этот вечер. Мне нечего тебе подарить, но тебе понравились мои уши, поэтому я принес тебе одно из них.

Женщина не могла поверить своим глазам. Этот человек действительно сумасшедший! Она никогда не думала, что из-за того, что ей нравятся его уши, он их отрежет. Но можно увидеть, что на самом деле он не безумен; на самом деле он - настоящее человеческое существо, со всей его хрупкостью. Только, кажется, нигде нет никакого понимания.

Каждый кажется закрытым. Ни в чьем сердце нет открытых окон. Ничьи двери не открыты, чтобы приветствовать гостя. Вся эта ситуация создает странные вещи. Настоящие потребности человеческого ума не удовлетворены; он начинает вести себя странно.

Может быть, это и было единственной причиной того, что этот человек рвал и разбрасывал бумагу, - просто чтобы дать знать: «Вот он я, и я отличаюсь от всех остальных. Я делаю что-то такое, чего не делает больше никто». Может быть, его не принимали, не понимали, не любили.

И лекарство, которое он получил, было хуже любой болезни. На самом деле это и было болезнью - что его никто не любил, - а теперь этот волшебник дает ему лекарство: «Если ты сделаешь это снова, я дам тебе такого пинка, что ты скатишься по сотне ступенек, а потом упадешь на дорогу».

Но он перестал это делать - что показывает, что вместо того чтобы получить больше любви, он получил больше страха.

Страх тоже может изменить твое поведение, но это не перемена к лучшему, это перемена к худшему. И если доступна любовь - а она ничего не стоит - почему не использовать ее?

Я не вижу никакой психотерапии, которая была бы лучше любви. Если психотерапевт может изливать любовь, болезнь исчезнет без всякого анализа.

Весь этот анализ - просто чепуха.

Психотерапевт сам избегает любви. Он избегает сталкиваться с пациентом лицом к лицу. Он боится осознать реальность. Все психоаналитики фрейдистского лагеря, самого большого и самого важного, не сидят напротив пациента. Пациент лежит на кушетке, а за кушеткой сидит психоаналитик. Пациент говорит, лежа на кушетке, ни к кому не обращаясь, а психоаналитик просто сидит рядом. Никакого человеческого прикосновения - он не может даже взять пациента за руку, не может посмотреть пациенту в глаза.

На Востоке никогда не случалось ничего подобного психоанализу, и по той простой причине, что были тысячи мастеров, глубоко в медитации, и каждый, кто к ним приходил... самой их любви, их сочувствия, того, как они смотрели в глаза пациенту, было достаточно. Люди были исцелены. Дело было не в том, что не было психоанализа... На Востоке с неврастениками, психопатами происходило именно то, что они претерпевали мгновенную перемену. Все, что им было нужно, это безмерная любовь, которая ничего не просит, - человек мира и молчания, чье само присутствие становится лекарством.

Вы удивитесь, узнав, что слова «медицина» и «медитация» происходят от одного корня. Медицина лечит тело, медитация лечит ум. Корень один и тот же, и смысл один и тот же - только они функционируют в разных сферах.

И человек, который долгое время медитировал, становится неисчерпаемым источником. Он излучает нечто такое, что невидимо для глаз, но уловимо для сердца. Нечто достигает твоего глубочайшего ядра и изменяет тебя.

Проблемы просты. Решения просты. Чтобы увидеть эту простоту, человек должен выйти из ума. И тогда, что бы ни делал человек в молчании, в мире, в радости, это будет целебным и несущим здоровье. Это будет целительной силой.

Любимый Ошо,

Вчера я получил первый сеанс гипноза с Кавишей. Выйдя из-под гипноза, я пристально смотрел на деревья, раскачиваемые ветром. В сравнении с их движением я чувствовал такую тишину в мыслях, «если бы со мной всегда была хотя бы малая часть этого мира, насколько другим человеком я был бы тогда, насколько по-иному я воспринимал бы окружающее». Как самое поразительное откровение - ощущалось открытие, что «расслабление», это одно слово, является ключом ко всему, что для меня всего драгоценнее. Разве это не суть красивых библейских слов, «будь тих и знай», и «покой, что превосходит все понимание»?

Да. Расслабление - это ключ к твоему глубочайшему существу. И расслабление состоит из тишины, состоит из покоя; и несомненно, эта тишина, этот покой превосходит понимание. Ты можешь его знать, ты можешь им быть, но не можешь его объяснить. Ты не можешь строить о нем теорий. Он остается самым таинственным опытом.

Библия права. Если ты тих, впервые ты знаешь, кто ты такой, - твое существо - и твое существо божественно. Ты составляешь часть божественности, окружающей все.

Лишь эти небольшие мгновения расслабления мало-помалу принесут тебе осознание того, что они не должны ограничиваться мгновениями; они могут быть всем твоим стилем жизни. Все двадцать четыре часа ты можешь быть молчаливым и спокойным, делая все, что необходимо в жизни. Все же все эти вещи не будут беспокоить ни твоего покоя, ни молчания; не будут отвлекать тебя от твоего существа.

Это одна из самых важных вещей, которые я хотел бы подчеркнуть, потому что в прошлом происходило так, что люди, которые приходили в молчание, начинали бояться мира. Это было естественной реакцией. Они думали: как им теперь быть лавочниками, служащими, станционными смотрителями, отцами, учителями? - во всей этой ответственности потеряется их молчание, и будет потревожен их покой. И старые религии мира стали антижизненными: «Отрекись от мира. Беги в горы, в пещеры, где ты сможешь защитить свое сокровище покоя и молчания». Но это было заблуждением.

Настоящий покой, настоящее молчание необходимо подвергнуть испытанию мира, рыночной площади. Если оно потревожено, это просто показывает, что оно было очень поверхностным - тебе нужно идти в него глубже. И рыночная площадь окажет большую помощь в том, чтобы показать тебе это.

Далеко в горах невозможно проверить, глубоко твое молчание или только поверхностно. Ты можешь оставаться молчаливым всю жизнь и умереть, а молчание будет не глубже кожи, потому что нет ничего, чтобы его потревожить, и ты не можешь определить, насколько оно глубоко.

Я хочу, чтобы религиозный человек был в мире, но не от мира - в мире, потому что рыночная площадь - это место, где ты в каждое мгновение подвергаешься испытанию. Ты должен быть благодарен рыночной площади, потому что она постоянно дает тебе понять свою ситуацию. В тот день, когда ничто не может тебя потревожить, ничто никак не влияет на твое молчание... Это можно осознать только на рыночной площади, не в Гималаях.

В Гималаях есть все возможности впасть в заблуждение - потому что молчание Гималаев не потревожит твоего молчания. Молчание Гималаев даст тебе ложное понятие - что это твое молчание. А в тебе его лишь тонкий слой, бедный слой.

Я против того, чтобы отрекаться от мира.

Я абсолютно за мир.

Мир - это великая школа.

Экспериментируй, медитируй и постоянно сталкивайся с вещами, которые тебя тревожат. Однажды тревожить не будет ничто, и это будет день великой радости.

Глава 42. Политика - это болезнь

Любимый Ошо,

Вчера вечером ты сказал, что когда найдешь место, чтобы остановиться, то начнешь разоблачать лицемерие мировых правительств и политиков, одного за другим.