Вселенские Соборы - Антон Карташев

Глава 6. Церковно-государственная система Юстиниана

Время Юстиниана I - это после Константина Великого второй этап сложения христианской империи на Востоке и начало в собственном смысле периода византийского. Помимо обширных завоеваний империя мыслила себя монолитно христианским государством. A христианский император - уже не епископом только внешних дел церкви, как это сознавал Константин Великий, но и внутренних.

Именно Юстиниан формулировал в своем законодательстве знаменитую с тех пор византийскую теорию симфонии двух властей.

6-я новелла Юстинианова Codex' a Juris Canonici звучит так:

«Величайшие дары Божии, данные людям высшим человеколюбием, - это священство и царство. Первое служит делам божеским, второе заботится о делах человеческих. Оба происходят от одного источника и украшают человеческую жизнь. Поэтому цари более всего пекутся о благочестии духовенства, которое со своей стороны постоянно молится за них Богу. Когда священство бесспорно, a царство пользуется лишь законной властью, между ними будет доброе согласие (')». Термин знаменитый!»

Свою узаконенную власть в церкви Юстиниан понимал очень широко. Он назначал всех патриархов. За папой римским оставлена форма выборов. И Юстиниан мыслил их всех своими органами по управлению церковью. Характернее всего для Юстиниана его система управления богословской мыслью церкви. A именно - декретирование в области богословия и проведение в жизнь таких декретов путем сбора подписей патриархов поодиночке. Это - упразднение нормальной соборности, как и y нас при Петре Великом, при учреждении Синода.

В области церковной дисциплины и управления законодательная деятельность Юстиниана опередила законодательство церковное. Из разрозненных соборных постановлений еще не составилось одного церковного кодекса. Юстиниан в своем «Кодексе» и в «Новеллах» синтезировал церковные узаконения и обычаи. Например, 123-я новелла является сводкой всех узаконений об епископах и клириках, 133-я - о монашестве и т.д. Эти законодательные сводки практически восприняты церковью как законы церковные. Они положили начало церковному «Номоканону», или «Кормчей».

Ради выполнения на деле программы монолитной христианской империи Юстиниан, оставляя в стороне монофизитство, ультимативно обрушился на всех других еретиков и еще на оставшихся язычников.

«Мы, - писал Юстиниан в 6-й новелле, - озабочиваемся и о хранении православной веры, и о благоустроении священства, чем надеемся получить великие блага от Бога и соблюсти твердый порядок в государстве». «Как скоро воцарился Юстиниан, - говорит позднейший хронограф, - он воздвиг великое гонение на эллинов и еретиков… и постановил, что только вера православных христиан признается государственной, и все церкви еретиков отдал православным». «Te, которые еще не крещены, - декретировал Юстиниан, - да идут с детьми и женами и со всеми домочадцами во св. церкви. Они немедленно должны крестить своих малолетних детей. A взрослые должны заранее поучаться писаниям, согласно с церковными правилами. Если они не будут креститься, ссылаясь на военную службу, или должность, или дела имущественные, и своих детей, жен, слуг и всех при них находящихся оставят в заблуждении и, таким образом, окажутся небрежными в этом деле, то описывать их имение и изгонять их из государства».

Язычество еще держалось в Сирии: в Баальбеке культ Зевса (Юпитера) насажден был еще Александром Македонским. В гипте был культ Амона-Ра. В Нубии - культ Изиды. Ближе к столичным центрам, около Смирны и Ефеса, еще совершались открыто языческие богослужения.

Юстиниан закрыл языческие храмы, везде обращая их в христианские церкви. Объявил своего рода миссионерские крестовые походы против язычников. Пользуясь этим призывом, глава несториан в Малой Азии Иоанн, епископ Ефесский, убедил креститься до 100 тысяч местного населения, еще не покоренного христианской мистикой. Конечно, успех этот в значительной степени объясняется «террористическими» по существу приказами Юстиниана, ради тотальной ликвидации всякого иноверия. Манихейство было распространено в высших кругах общества. И, однако, изобличенные в этом приговаривались к смертной казни - к утоплению в море или сжиганию на костре. Монтанисты еще продолжали существовать. He дожидаясь правительственных казней, они в эсхатологическом экстазе сами сжигались. Читая об этом в хронографах, наши старообрядцы этому подражали.

Иудеев терпели, но они подверглись давлениям. Им было запрещено употреблять еврейский текст Библии, a тем более Мишну и весь Талмуд. Предписано Библию содержать только в греческом тексте LXX и в буквальном переводе Аквилы. Но иудеев спасало их всемирное рассеяние. Иудеи бунтовали и в Палестине, и в Александрии. Но упорные убегали в другие страны.

Горшей оказалась судьба самарян. Они продолжали жить на одной своей старой территории около Неаполиса (теперь Наблус), где когда-то была Самария. Войска Юстиниана усмиряли и избивали самарян безжалостно. Историк Прокопий говорит, что истреблено было до 100 тысяч самарян.

Много государственных средств тратил Юстиниан на монументальное строительство. И в этом плане обессмертил себя созданием Св. Софии Цареградской. Константиновская Св. София сгорела во время народного бунта при Иоанне Златоусте. Перестроенная вновь, сгорела в 415 г. при Феодосии II; восстановленная, скромная по материалам и размерам, опять сгорела в 532 г. при самом Юстиниане, во время бунта. Спасенный мудростью Феодоры, благодарный Юстиниан задумал и осуществил строительство в своем роде уникальное. С 532 по 537 г., в рекордный срок, он создал храм - чудо истории, с его архитектурно смелым, висящим прямо над стенами куполом. Архитекторами его были Анфемий Тралльский и Исидор Милетский. Кельнский собор строился 500 лет. Римский Св. Петр - 350 лет. Даже наши соборы: Исаакий - 90 лет, московский Христа Спасителя - 50 лет. A Св. София - в одну пятилетку, когда нужны были долгие морские тяги для своза разноцветных колонн из разных развалин и концов империи: из Сирии - Баальбека, Египта.

Еще до турок латинскими варварами IV крестового похода был изрублен на куски и растащен престол храма, составленный из сплавов золота и серебра, с богатейшими самоцветами. Златобуквенная молитвенная надпись, украшавшая его перед, была такова:

«Твоя от Твоих приносим Тебе Твои, Христе, рабы Юстиниан и Феодора. Милостиво прими сие, Сыне и Слове Божий, за нас воплотившийся и распятый. И сохрани нас в вере Твоей православной и государство, которое Ты нам вверил, умножи во славу Свою и сохрани предстательством св. Богородицы и Приснодевы Марии!»