Та, которой не стало - Сандра Браун

– И поэтому вы послали ко мне домой двух ваших головорезов? Чтобы они прихлопнули овода?

– Вы, очевидно, имеете в виду Иешуа и его партнера?

– Возможно. Кто они такие?

– Верные последователи. Отличные солдаты к тому же.

– Не так уж они хороши, – усмехнулась она. – Харт и я сумели от них уйти, и не один раз.

На этот раз стрела попала в цель. Правда, брат Гэбриэл все так же лениво покачивал ногой, словно все тревоги мира не имели к нему никакого отношения, но она увидела, что черты его лица на мгновение застыли, улыбка сделалась натянутой, а взгляд стал холоднее.

– Вам просто повезло, – ледяным тоном заявил он. – Вам и полковнику Харту. В особенности – полковнику Харту.

– Почему вы покушались на его жизнь?

– А как вы думаете, Мелина?

– Вы хотели отомстить ему за то, что он переспал с Джиллиан?

– Он заслужил самое строгое наказание. Джиллиан удостоилась высокой чести…

– Я бы не назвала это честью, – перебила Мелина насмешливо.

– Но вашу сестру ожидало величие! И слава.

– Вы имеете в виду – она должна была стать матерью вашего ребенка?

– Совершенно верно.

– Но Харт переспал с ней.

– И тем самым осквернил ее.

– Она была ему небезразлична.

– Он ее просто трахнул!

И снова она отметила про себя слабое место в его доспехах. Брат Гэбриэл терпеть не мог, когда задевали его «эго». Надо воспользоваться этим, поняла она, надо вывести его из себя постоянным воздействием на его больное самолюбие. Быть может, в гневе он совершит ошибку, и она сумеет ею воспользоваться… Что это может быть за ошибка и как ее использовать, она пока представляла слабо, но, похоже, это был единственный ее шанс.

Слегка подавшись вперед, она улыбнулась.

– Как бы там ни было, Джиллиан это понравилось, – сказала она заговорщическим шепотом. – Потом она позвонила мне и сказала, что никак не могла насытиться им. Харт проделывал с ней такие штуки, что… Словом, этот парень умеет доставить женщине удовольствие. Джиллиан очень хотелось заняться с ним сексом снова. Она даже сказала, что не будет иметь ничего против, если отцом ее будущего ребенка будет Харт, а не неизвестный донор. Харт – вот настоящий мужчина, говорила Джиллиан. А все доноры – просто онанисты с комплексом неполноценности.

Брат Гэбриэл спрыгнул со стола как ужаленный, а его лицо покраснело от гнева.

– Джиллиан заслуживала смерти!

– Ты убиваешь всех женщин, которые носили твоих детей? – Она отбросила всякую вежливость.

– Только тех, что, подобно Джиллиан, оказывались шлюхами!

– А остальные?

– Остальные продолжали жить, как жили, и ни о чем не догадывались.

– Как Кендис Андерсон?

– Как Кендис Андерсон.

– И тебе было наплевать, что Андерсоны страдают, мучаются, молятся о его возвращении?

– С их стороны это чистой воды эгоизм.

– Эгоизм?! – воскликнула она, не веря своим ушам.

– Мальчику лучше здесь, у меня.

– Без родителей? Без матери?..

– Я – его родители. И других у него нет.

Она поняла, что так она ничего не добьется. Что ж, пожалуй, стоит сменить тактику и вместо уколов и насмешек прибегнуть к лести. Такое «эго», как у него, просто не может не откликнуться на похвалу.

– Интересно, как тебе удалось составить столь превосходный план?

– Чистый случай. – Совладав с собой, брат Гэбриэл снова присел на уголок стола. – На протяжении нескольких лет основой Программы были те женщины, которые сами приходили в Храм, чтобы жить и работать. Но их было слишком мало, и не все они были, скажем так, здоровы. И тут мне попала в руки одна научная статья… В ней речь шла о спасении редких видов животных; одним из путей было искусственное осеменение. Такая технология десятилетиями использовалась в скотоводстве для сохранения чистоты породы.

Мелину передернуло от его самодовольной откровенности.

– Технология была давно отработана, – продолжал брат Гэбриэл как ни в чем не бывало, – мне оставалось только найти среди моих последователей тех людей, которые были бы сведущи в андрологии…

– И достаточно безнравственны, чтобы подменять образцы спермы?

– …И достаточно хитры, чтобы не попасться, – закончил брат Гэбриэл, пропустив ее замечание мимо ушей.

– И скольких женщин они уже… – Она судорожно сглотнула, не в силах договорить до конца.

– …Оплодотворили моей спермой? – пришел ей на помощь брат Гэбриэл. – О, много! Если я назову точную цифру, ты, пожалуй, не поверить. К сожалению, не все они благополучно зачали. Из зачавших не все выносили плод. Впрочем, по нашим данным, количество выкидышей ничтожно мало. В целом же успех был впечатляющим, и доказательством тому может служить целая спальня крепких, здоровых младенцев!

– И вы все это проделываете прямо отсюда? – спросила она.

– У нас есть еще два поселка, подобных этому: один в Европе, а другой – в Азии. – Брат Гэбриэл подмигнул ей. – Но образцы спермы отбираются, конечно, только здесь. Там, где нахожусь я.

– И как ее сохраняют? Как перевозят?..

– Бережно, Мелина, очень бережно. У меня работают очень квалифицированные специалисты, которые практикуют строго научный подход.

– Если бы Джиллиан зачала и выносила этого ребенка, ты бы похитил его точно так же, как сына Андерсонов?

– Здесь бы его холили и лелеяли. И любили.

– Но ведь именно для этого и существуют матери. Зачем же…

– У нас есть и специально обученный персонал, и кормилицы, так что младенцы обеспечены всем необходимым.

– Но они лишены матерей, своих семей, своих подлинных имен!

Брат Гэбриэл покачал головой:

– Я – их семья, и этого вполне достаточно, поверь. Женщины, которые их вынашивают, – это просто… биологическая необходимость. Когда мои ученые сумеют создать искусственную матку, женщина-мать уйдет в прошлое, превратится в ненужный анахронизм. Без женщин, кстати, Программа будет выполняться еще успешнее и быстрее. – Он задумчиво улыбнулся. – Должен признаться, я испытываю глубокую признательность и даже привязанность к матерям, которые оказали нам столь важные услуги, но эти дети… они им не принадлежат. Они принадлежат только мне, моей Церкви Благовещения!

Она недоуменно покачала головой. На вид брат Гэбриэл был совершенно нормальным человеком, разве что излишне смазливым. Его голос, звучный, хорошо поставленный, тоже был вполне обычным, жесты были отточенны и изящны, а манеры – безупречны, как у людей, получивших хорошее воспитание, и все же он не был нормальным. Да, он не закатывал глаза, не бился на полу в конвульсиях, не визжал во все горло и не брызгал слюной. Но он был психопатом, и опасным. Во всяком случае, истины, которые он изрекал, идеи, которые вынашивал, были безумны.