Кварталы Нелюдей - Кейт Ивен

Вот точно убить готов. Даже нож крепче сжал.

А что я?!! Ну подумаешь, поселилась в его бокале одна жаба без скальпа — чего тут такого? Где повод нервничать? От этого ещё не умирал! Я ж не Царевну-лягушку по брачному объявлению прислала!

И всё-таки ты поёжилась, не так ли?

Нравится мне или нет — хозяин в доме Даладье. Хотя лично я бы проголосовала за тараканов или мышей (ежели оные имеются в данной обители).

Требую повторного голосования! Нет, сначала теледебатов между кандидатами!

— Милый, мы ведь не пояснили крошке Лэй, как обращаться с ужином,

— тихо и несмело произнесла Мадлен. — Откуда девочке знать об этом?

Висела гробовая тишина, как перед бурей. Или не в меру громким похоронным маршем. Взгляд Алекса Дэ переместился с меня — я живо подняла нагло-смеющиеся глаза — сначала на жену, а потом на мисс Мэрви. Судя по её лицу, она готова душу дьяволу продать, лишь бы очутиться сейчас за сто миль отсюда. Это доказывало то, что она ровно наполовину сползла под стол, не отрывая жалостливых глаз от Даладье. Интересно, а когда она полностью сползёт под стол? Может, ей надо лягурминатора прислать в помощь?

— Прошу прощения! — не выдержав, я вскочила на ноги, скинула с колен салфетку и почти выбежала из столовой.

Зачем говишь «почти»?

Затем, что покинув минное поле зрения четы Даладье, я торопливо стянула босоножки и припустила бегом. Видели, как чешут зайцы с капустной грядки, когда получают заряд соли под хвост? Вот я неслась почти так же.

На поворотах, правда, мою тушку немного заносило, но, к чести будет сказано, все вазы в доме остались целы!

Оказавшись в своей комнате, я закрыла дверь на замок и расхохоталась, почти завизжала от восторга, вспомнив, как мой лягурминатор аккурат по параболе угодил в вино Алекса Дэ. Нет, честное слово, судьба ему там оказаться!

Судьбища просто таки!!!

Кстати… комната моя, что на третьем этаже… Ой-вэй! Я ведь ничего о ней не сказала! Грешна, каюсь. Просто та жабка… Ладно, проехали. Вы ведь и так всё знаете!

Весь интерьер моей комнатушечки был сделан в белых тонах, однако это не делало комнату положей на желудок снеговика. У правой стены под балдахином стоит белая двуспальная кровать, рядом с ней небольшая тумбочка, на котором красуется ночник в «милом» кружевном абажюре. Противоположная от двери стена практически полностью занята огромным арчатым окном и стеклянной дверью, ведущей на полукруглый балкон белого мрамора, увитый плющом или виноградом.

У левой стены стоят белые стелаж с мягкими игрушками и шкаф-купе с одеждой, на одной из дверц которого — огромное зеркало. Между шкафом и стелажом расположился туалетный столик с небольшим мягким креслицем. На полу — пушистый светло-серый ковёр, по обе стороны от окна в горшках на специальных подставках огромные кусты цветущей белой фуксии. В общем, всё.

Ах нет, не всё. Как заходишь, сразу налево — там дверь в ванную комнату, и на потолке симпатичная хрустальная люстра.

Симпатичная, надо заметить, потому, что если она упадёт, грохоту будет — у-ля-ля!!!

Вот теперь, пожалуй, всё. Если в общих чертах.

Посидев на полу и отсмеявшись, я вскочила на ноги и после шумной возни со стеклянной дверью (она, оказывается, в сторону отъезжает!) вышла на балкон.

Внизу и почти до самого горизонта шелестела тёмная масса сада, изредка меремежаемая высеребренными Лилой прямоугольниками газонов. Деревья покачивались туда-сюда, сюда-туда, спокойно так под дыханьем прохладного ветра. Да, да, ночь была не самой тёплой, но зато звёздной. Эти звёзды горели в иссиня-чёрном небе и складывались в такой… родной рисунок!

Родной?

Ну да! Я же привыкла видеть его над крышами домов Чёрных Кварталов! А теперь вижу здесь.

В своём доме, где ты на самом деле чужая.

Сердце вдруг неприятно защемило.

Ты это специально, да? Специально портишь мне вечер?!

Да нет, что ты!

Может, и не портишь. Но начало этому ты уже положила. Мерси!

Пели сверчки.

Этот звук тоже родной?

Да. Я слышала его, когда с друзьями шла через район свояков, уходя или возвращаясь из Кварталов. Я слышала его, засыпая в своей кровати перед самым рассветом, измученная драками или прогулками по улицам Роман-Сити.

Шумно вздохнув, я села на перила балкона и посмотрела в горизонт, где мрак садов или леса уступал место звёздному небу.

Интересно, а как сейчас Киара? А Джо? А Майк? А Элен-Люси?

А Ник? Ник, который так тебя любит, но в душу которому ты плюнула, поглощённая только своей болью!

Но я не могла иначе! Не могла! Мне было…

Да ладно уж, как будто я не знаю… Интересно, а дома ли сейчас Ким или может, валяется в луже крови у ног Баст?

И что сейчас с Итимом, которому Принц строго-настрого запретил общаться со мной?

Меня передёрнуло от внезапно нахлынувшей тоски и одиночества. Вот, ну вот опять, целый мир вокруг, я вижу его до самого горизонта, но разве есть здесь хоть кто-то, кому до меня есть дело? Разве я кому-то нужна?

Да есть один парень с копной рыжих волос. Помнишь, ты его сегодня ночью послала?

Я для него человек, понимаешь? Че-ло-век! Он не знает, что я вэмпи! Поэтому — нет, на самом деле, ничего не изменилось. Я никому не нужна. Меняются люди, места, но не больше.

… А в столовой сейчас как раз раздают молоко с печеньем или кексами. У Киары, если она не у шла в город, что-то наверняка шкварчит на сковородке и кипит в кастрюле. По кухне блуждают вкуснейшие ароматы… Или может она сейчас колдует над соусами и салатами у Джо, а он тем временем суетится у плиты? А за столом таскаю кусочки овощей Майк, Ник и Алекс?

Да, наверное, так, хотя сейчас не идёт дождь. Обычно мы ужинаем у Джо, если на улице дождь. Но небо ясное, как никогда…

Я поёжилась от холода и ещё раз вздохнула.

Просто так?

Да, просто так.

Просто так.

Ничего не вернёшь, но как хочется! Хоть ещё разок собраться с Кругом на простую массовку, или сесть с Киарой смотреть «Шоу Бенни Хила», споря только из-за того, кто больше умял попкорна. Или ранним росистым утром выкатиться с ней на тренировку, вываляться в мокрой траве, а потом хаотично опустошить холодильник Джо, разбудив его старинным методом поливки из чайника…

Помнишь, в такие дни вы вспоминали, что Судья Круга Поединков умеет ругаться изощрёнными генетическими терминами!

… Внизу пели сверчки. День за днём, год за годом они поют всё так же. И если они могут всё так же петь, почему я не могу жить без перемен? Тех, которых не желаю? Ведь их песня — целая жизнь, а моя жизнь — просто песня, спетая однажды. Вечное странствие, принёсшее меня в дом, где я чужая, в семью, где я никому не родня.