Эрагон - Кристофер Паолини

У ворот Тронжхайма к ним подбежал Орик:

— Мой король Хротгар желает вас видеть. Слезай, Эрагон. Быстрее!

И Орик чуть ли не рысью кинулся под своды Тронжхайма. Эрагон и Сапфира поспешили за ним. Не обращая внимания на зевак, которые тут же стали собираться в толпу, Эрагон спросил у гнома:

— А где Хротгар нас ожидает?

— В тронном зале. Это внизу, под городом, — не замедляя шага, отвечал Орик. — Это частная аудиенция, акт отхо, визит доверия. Тебе не нужно соблюдать никаких особых правил, просто говори с ним уважительно. Хротгара легко разгневать, но он мудр и умеет заглянуть в душу. В общем, прежде чем что-то сказать, хорошенько подумай.

Войдя в центральный зал Тронжхайма, Орик сразу свернул к одной из двух лестниц, находившихся у дальней стены, и они стали спускаться вниз. Лестница плавно изгибалась и в итоге после одного из поворотов соединилась со второй лестницей и превратилась в целый каскад широких, но довольно слабо освещенных ступеней, который через сотню футов привел их к двустворчатой гранитной двери, на обеих створках которой красовалось резное изображение все той же короны с семью растопыренными зубцами.

С каждой стороны портала стояло на страже по семь гномов с блестящими кирками в руках. Талии их были перетянуты поясами, украшенными драгоценными самоцветами. Завидев Эрагона, Орика и Сапфиру, гномы дружно ударили рукоятями кирок в пол, и гулкое эхо разнеслось по тоннелю и вверх по лестнице. Двери распахнулись.

Перед ними открылся темный зал. До его противоположной стены вряд ли долетела бы даже выпущенная из хорошего лука стрела. Собственно, это была настоящая подземная пещера, ее стены украшали огромные сталагмиты и сталактиты. Редко развешанные лампы давали приглушенный свет. Темно-коричневый пол был тщательно отполирован. В дальнем конце зала виднелся трон, и на нем — неподвижная фигура.

Орик поклонился:

— Король ждет вас!

Эрагон положил руку Сапфире на плечо, и они неторопливо двинулись к трону. Двери за ними закрылись как бы сами собой, и они остались наедине с королем гномов.

Гулкое эхо сопровождало каждый их шаг на пути к трону. Между сталактитами и сталагмитами они видели огромные статуи. Каждая скульптура изображала одного из королей гномов в короне и на троне, невидящие глаза каменных королей были сурово устремлены вдаль, на морщинистых лицах застыло какое-то свирепое выражение. На постаменте каждой скульптуры рунами было высечено имя того или иного покойного монарха.

Эрагон и Сапфира миновали больше сорока статуй, далее пошли пустые альковы, ожидающие будущих королей. Наконец они остановились перед Хротгаром.

Король гномов и сам был подобен величественной статуе, неподвижно восседая на своем высоком троне, вырубленном из цельной глыбы черного мрамора. Трон очень прост, массивен, но выполнен с большим мастерством. От него прямо-таки исходило ощущение силы и власти, и Эрагону сразу вспомнились те далекие времена, когда гномы безраздельно правили Алагейзией, не встречая противодействия ни эльфов, ни людей. Вместо короны на голове у Хротгара красовался золотой шлем, украшенный рубинами и алмазами. У него было суровое лицо бывалого воина, покрытое следами многих трудных испытаний. Из-под густых бровей поблескивали глубоко посаженные глаза, он проницательно и как-то безжалостно смотрел на своих гостей. Мощную грудь Хротгара облегала кольчужная рубаха, конец длинной белоснежной бороды был небрежно заткнут за пояс. На коленях у короля лежал тяжелый боевой молот, навершие которого было украшено знаком того же клана, к которому принадлежал и Орик.

Эрагон неловко поклонился и опустился перед королем на колени. Сапфира осталась стоять. Король чуть шевельнулся, точно очнувшись от долгого сна, и пророкотал:

— Встань, Всадник. Не пристало тебе воздавать мне такие почести!

Эрагон поднялся, изумленно глядя в непроницаемые глаза Хротгара. Тот окинул его тяжелым взглядом и произнес гортанно:

— Аз кнурл дейми ланок! — И тут же пояснил: — Это наша старинная поговорка. Она означает: «Осторожно! Новая горная порода!» Нынче ведь и впрямь то и дело новая порода попадается… — Он погладил рукоять молота. — Я не мог встретиться с вами раньше, хотя и хотел побеседовать с тобой в компании Аджихада. Слишком много хлопот доставляют мне внутренние враги, члены других наших кланов. На этот раз они потребовали, чтобы я отказал вам в убежище и изгнал из Фартхен Дура. Мне стоило немалых трудов переубедить их.

— Благодарю тебя, господин мой, — смиренно поклонился Эрагон. — Я и предполагать не мог, что мое появление здесь вызовет такую бурю разногласий.

Король благосклонно кивнул, поднял руку и шишковатым пальцем указал куда-то в глубь зала:

— Гляди туда, Всадник Эрагон. Вон там, на своих каменных тронах, сидят мои предшественники. Их число — сорок и еще один. Я стану сорок вторым. Когда и я покину сей мир, моя хирна тоже встанет в этом ряду. Самая первая хирна здесь — это изображение моего предка Коргана, который выковал этот вот молот. Имя молота — Волунд. В течение восьми тысяч лет, с рассвета нашей расы и до ее заката, гномы правили в Фартхен Дуре. Мы — кости земли, ибо мы старше и светлых эльфов, и свирепых драконов!

Сапфира едва заметно шевельнулась, а Хротгар чуть наклонился вперед, и его густой бас зазвучал гораздо тише и немного скрипуче:

— Я уже стар. Даже по нашим меркам. Я видел Всадников во всем их великолепии и славе, я беседовал с их последним предводителем, Враилем, и он, как и ты, преклонял предо мной колена в этих древних стенах. Немного осталось тех, кто еще помнит об этом. Я не забыл и то, как Всадники вмешивались в наши дела…

И как установили и поддерживали мир, позволивший всем без ущерба для себя и даже безоружными совершать переходы от Тронжхайма до Нарды.

И вот теперь ты, Всадник, стоишь передо мной… Значит, оживает старая традиция! Скажи — но говори только правду! — зачем ты явился в Фартхен Дур? Я знаю, что заставило тебя бежать из Империи, но каковы твои теперешние планы?

— Сначала нам с Сапфирой нужно просто немного передохнуть и набраться сил. Мы пришли сюда вовсе не для того, чтобы навлечь на вас беду, а лишь в поисках убежища. Слишком много опасностей встретилось нам на пути, а путь этот был длиной в несколько месяцев. Аджихад может, конечно, отослать нас к эльфам, но нам бы не хотелось уезжать отсюда.

— Стало быть, вам хотелось всего лишь на время обрести безопасное убежище? — спросил Хротгар. — Хотелось бы просто жить здесь, позабыв о том горе, которое причинили тебе слуги Империи?

Эрагон резко вздернул подбородок, его до глубины души возмутило предположение Хротгара: