Ричард I Львиное Сердце - Ульрика Кесслер

В 1218 году, приблизительно в возрасте своего дяди, бездетный, Отто умер в Гарцбурге, полностью не состоявшись как политик. Иоанн также мало смог поддержать его в начале, как и в конце. Ричард создал систему союзов, обеспечивавшую победу, да вот умер не вовремя.

Характерно, что Ричард, несмотря на всю симпатию, которую он, несомненно, испытывал к Отто, сначала собирался сделать королем его старшего брата. У Генриха, пфальцграфа Рейнского, имевшего имперское графство, и благодаря его женитьбе на одной из представительниц дома Гогенштауфенов, исходная позиция, несомненно, была лучше, но в это время он не мог стать шахматной фигурой Ричарда, потому что, как и большинство немецких князей, еще не вернулся из крестового похода. Но инициатор антигогенштауфенской партии архиепископ Кельна, должно быть, стремился быстро противопоставить своего кандидата уже избранному младшему брату Генриха VI, Филиппу Швабскому. Итак, сошлись на Отто. Согласно Говдену, архиепископ Адольф Альтенский официально пригласил Ричарда в 1197 году на Рождество участвовать как «praecipuum membrum imperii»[186] 0 выборе короля, правовую предпосылку к чему создал сам Генрих VI. Ничто так хорошо не раскрывает большое значение личных и политических связей, установленных Ричардом с архиепископом Кельна и городом во время его пребывания в плену, как метаморфозы с архиепископом — традиционный враг Вельфов и, следовательно, человек, крайне незаинтересованный в их возведении на престол, к тому же выдвинувший уже другого кандидата, прежде чем поручить это дело Ричарду, конечно, должен был знать, кого тот будет поддерживать. Хотя инициатором вельфского выбора тоже был не Ричард, однако, он пустил в ход всю силу своего политического и финансового влияния, чтобы продвинуть кандидатуру Отто. Источники подтверждают, что английский король инвестировал огромные денежные средства, чтобы выбрали его племянника. Быть может, финансовые интересы города Кельна, экономическому развитию которого Ричард способствовал уже во время своего возвращения домой из плена, и послужили причиной выбора королем Отто.

В венской сокровищнице хранится ставший еще одним атрибутом императорской власти меч Отто (меч Маврикия). На одной из сторон его набалдашника герб Отто, состоящий из трех львов и половины орла. С 1198 года три льва стали гербом Ричарда, и как бы символизируют удавшуюся месть, так как выбор Отто означал для государства десятилетнюю гражданскую войну, значительно ослабившую королевскую власть. Для Ричарда это, конечно, было венцом его антикапетинговской системы союзов. Поддержав Филиппа Швабского, Филипп нанес ответный удар, но уже с чисто геостратегической точки зрения это не привело к облегчению его положения, существовало опасение, что новый папа, Иннокентий III, поддержит Вельфов.

Почти что в то же самое время Ричард достигает еще одного, в прямом смысле этого слова, конструктивного успеха. Всего за два года строительства в изломе излучины реки Сены, в 35 километрах восточнее Руана, в Лезандели, возникает крепостной комплекс, который мог использоваться как для отвоевания Жизора и укрепления нормандского Вексена, так и для — и при Иоанне это станет его фактической функцией — защиты нормандской столицы и Нормандии вообще. Если предположить, что именно тогда Иоанн, как будущий наследник, включается в политическую систему союзов, то можно было бы допустить, что именно недостаток времени заставил Ричарда пойти на столь огромные расходы — о чем можно прочесть в записях нормандского казначейства за 1198 год, — чтобы на случай войны дать своему некомпетентному наследнику возможность все-таки выполнить его задачу.

Предыстория строительства также хорошо подтверждается документально, как и конфликты на этой почве с церковью в лице архиепископа Руана, бывшего верховного юстициариея во время крестового похода. Его история, изложенная во взволнованной переписке бывшего королевского доверенного лица с Радульфом Дицето, интересна не столько тем, как широко были затронуты права церкви — речь шла об отчуждении церковной собственности и обычных в этих случаях правовых последствиях, — как количеством тайных оговорок и масштабами притворства в скрытом под личиной сотрудничества состязании двух королей под покровом дымовой завесы Луврьерского «мира», к принятию которого он был причастен и который разоблачал как низкопробный фарс. В составленном в начале 1196 года документе содержится оговорка, что ни одна из сторон не имеет права укреплять Лезандели: верный признак того, что именно это и планировалось сделать, так что вопрос был только в том, кто из королей первым завладеет естественным опорным пунктом, меловым утесом на Сене высотою 100 метров. Вторгшись в Нормандию, Филипп присвоил себе также владения архиепископа Руана, в том числе и прибыльную таможню на острове Андели. Тогда была предпринята попытка тайной статьей договора, которую архиепископ не знал, уменьшить его право налагать интердикт, создав комиссию, состоявшую из духовных лиц, назначаемых обоими королями, но тот, заподозрив неладное, отказался от присяги и поручительства за Ричарда и, бежав, уклонился от возможных последствий. В актуальном политическом контексте эта статья, казалось, была предназначена для того, чтобы предоставить Филиппу лазейку для дальнейшего продвижения по долине Сены — в действительности же, вероятно, Ричард уже решил сам строить там, и когда возмущенный Уолтер Руанский не согласился на предложенный обмен, он начал осенью 1196 года укреплять остров Аццели. Последовало наложение интердикта на Нормандию, апелляция к Риму и диспут делегатов короля и архиепископа перед папой. Убеленный сединой Целестин, не сумевший обеспечить защиту возвращавшегося домой короля-крестоносца, легко позволил убедить себя в том, что можно было бы по крайней мере не мешать Ричарду эффективно защищать свою страну. Он разъяснил сварливому нормандскому архиепископу, что без этих утесов церковь обойдется, и склонил его принять компенсацию, достаточно великодушно выделенную Ричардом для облегчения примирения.

В течение следующего года на острове наряду с военными сооружениями был возведен маленький дворец, у подножия скалы основан новый город — сегодняшний При-Адли, — были построены мосты от него к острову и от острова к противоположному берегу Сены и установлен через реку палисад, прекративший там всякое судоходство и отгородивший Сену от французской коронной земли. Из документов видно, как часто Ричард во время строительства на острове, затем в крепости, которую он неофициально назвал Шато Гайяр — «замком смелых», останавливался там. Кажется, будто после долгих странствий, средневековый король нашел спокойное место отдохновения, где сочеталось необходимое, то есть военная сила, с приятным, — местность, расположенная там, где Сена образует петлю, была на редкость живописна. В этой резиденции был заключен союз с фландрами, ее посетил возвращавшийся из крестового похода домой племянник, пфальцграф Генрих. Сегодня о былом величии сооружения свидетельствуют только руины на крепостной горе, а в то время вся местность была укреплена и оборудована. В систему укреплений входили: скала, река, остров, образуемый рукавами Сены, противоположный полуостров, два форта вверху по течению Сены, старый город Андели — Гранд Андели — на реке Гамбон в долине Сены, новый город — вот почему эта местность из-за двух расположенных рядом городов называется Лезандели, — еще одна параллельно к Гамбон протекающая река (эти две реки, как клешни рака, зажимали новый город) и пруд, прикрывавший его с тыла и одновременно соединявший со старым городом. Сама крепость, гордость Ричарда, состояла из передового укрепления, предназначавшегося для прикрытия единственного подхода к ней со стороны плато, расположенного в ее тылу, и главной крепости с двумя окружными стенами, внутренняя из которых, еще хорошо сохранившаяся эллиптическая «волнистая» стена, состоит из круга полуцилиндров, конструкция которых улучшала оборонительные возможности. На внутреннем дворе еще и сегодня возвышается донжон, прославленное и хитроумно построенное сооружение с двойным покрытием, учитывающее баллистические требования, чье основание в любом месте можно было при помощи обстрела защитить от подкопов. Все стены, а также мощная круглая башня передовых укреплений были обложены скальной горной породой, в которой высекались многочисленные глубокие укрытия. Все, что было нужно для жизни, находилось внутри сооружения: колодец и пещерные погреба располагались в первом внутреннем дворе крепости, был обеспечен защищенный подход к Сене, и кроме того, во всякое время осуществлялось снабжение из обоих входивших в крепостной комплекс городов. Все это позволяло держать длительную осаду. Хотя ансамбль служил военным целям, наружные стены выложены из хорошо отесанных камней, а большие двойные окна в недоступной части донжона и жилом здании над Сеной снаружи перекрывались изящными стрельчатыми сводами. То немногое, что было необходимо для проживания, располагалось в четырех помещениях двух этажей, где еще видны основания каминов и сохранились каменные скамьи в нишах окон, отличавшихся необычайно широким обзором.