Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях - Инесса Яжборовская

Украинское руководство придает большое значение подготовке совместных с поляками изданий, снимающих последствия исторического противостояния и расчищающих завалы тоталитаризма. На траурной церемонии В. Ющенко говорил о небывалом ущербе, нанесенном обоим народам уничтожением цвета их наций. «Голос Украины» выделил при этом утверждение Ющенко, гласящее, что создание общего европейского дома поставит точку на трагическом прошлом и сделает невозможным возврат к политике и идеологии насилия{52}.

Кульминацией торжеств 60-летия стало открытие Катынского мемориала, составной частью которого (как и в Медном) является Польское воинское кладбище.

Юридически оформив в соответствии с Женевскими конвенциями договоренность с руководством России, польские власти положили в основу создания польских воинских кладбищ принятые в международной практике нормы поименного увековечивания памяти всех погибших с указанием имени и фамилии, года рождения и смерти, воинского звания, а для гражданских лиц — профессии. Были приняты общие для трех мемориалов принципы строительства кладбищ в местах умерщвления и сокрытия останков, со своеобразной монументальной часовней в виде исполненной в чугуне, с отлитыми именами и фамилиями всех жертв, Стены памяти с многометровым крестом и полевым алтарем, а также низко расположенным колоколом, звон которого символизирует голос жертв преступления.

Катынское воинское кладбище имеет особую историю, отразившую многократно воспроизводимую гигантскую ложь вокруг преступления. Обнаруженное почти сразу и уже летом 1943 г. преобразованное Технической комиссией Польского Красного Креста в братские могилы из «ям смерти и забвения», оно было перекопано и передислоцировано непосредственно после освобождения Смоленска. По завершению «трудов» бригады из НКВД по очищению могил от вещдоков, дабы исключить подлинную датировку преступления, а также комиссии Бурденко, закреплявшей ложную «официальную версию», территория, после повторного беспорядочного сваливания останков в ямы, была сравнена с землей.

После войны на первом памятнике на двух языках была выбита надпись: «Здесь захоронены военнопленные польские офицеры, зверски замученные немецко-фашистскими оккупантами осенью 1941 года». В 70-е годы были оформлены две символические, ложные могилы. На новом памятнике менялись надписи: «Жертвам фашизма — польским офицерам, расстрелянным гитлеровцами в 1941 году», затем — просто жертвам, без даты...

В 1991 г. следователи Главной военной прокуратуры не обнаружили останки на прежних местах. Их удалось локализовать только полякам в результате длительного бурения и зондирования территории. Одновременно были обнаружены тысячи останков советских жертв сталинских репрессий. Это позволило создать совместный Катынский мемориал.

Составляющий часть мемориала «Остров скорби», Польское воинское кладбище, представляет собой шесть покрытых травой, с размещенными на ней огромными лежачими крестами, братских могил, рядом с которыми положены по форме «ям смерти и забвения» фигурные чугунные плиты рыжего цвета. Задник общей территории в 1,4 га — Стена памяти с крестом, алтарем и колоколом. Весь этот массив окружает по периметру бетонная стена-бруствер, опускаясь вниз, к асфальтовой аллее со скамеечками для родных, близких и других посетителей. На ней укреплены такие же чугунные именные памятные таблички. Меж преобладающих польских фамилий встречаются украинские, белорусские, еврейские, есть грузинские, латышские, татарские, русские. Поэтому в конце главной аллеи возведены обелиски с символами разных конфессий — католическим, православным, иудаистским, мусульманским.

Даже при первом знакомстве с надписями на таблицах сразу бросается в глаза преобладание людей активного, зрелого, 30—40-летнего возраста, трудовой интеллигенции массовых мирных профессий — врачей и учителей, инженеров и техников, агрономов и журналистов. Их судьбу разделила интеллектуальная элита страны. Тут — известные поэты и писатели, ученые с мировыми именами и преподаватели вузов... Они были призваны из запаса как офицеры младших званий и, проходя переподготовку, только успели надеть военную форму. Таких, мобилизованных на защиту Отечества со всех концов страны, тут большинство: в Козельском лагере, узников которого тут захоронили, кадровые военные составляли всего 30%. В братских могилах — представители разных поколений — и молодежь, и старики.

28 июля торжество в Катынском мемориале началось с открытия российской части с многочисленными массовыми захоронениями жертв сталинских репрессий разных лет, а затем было освящено укрывавшее более 4.400 убитых пленных из Козельского лагеря Польское воинское кладбище. Долго и печально, трагически-пронзительно звонил колокол, на металле которого запечатлена молитва, обращенная к Богоматери. На полевом алтаре — икона Козельской Богоматери с надписью: «Памяти отцов наших».

Перетекая одна в другую, на экуменическом богослужении в память погибших драматично звучали молитвы, слова которых повторяли доставленные в Катынь огромным поездом сотни их родных — вдовы, дети и внуки. Среди них были те, кто, будучи в 1940 г. депортирован на Север России, в голодные и холодные степи Казахстана, сумел выжить и вернуться в Польшу. Их — около 800 человек — привезли в Катынский лес, где они впервые могли поставить свечи, поклониться могилам своих отцов, выполнить свой долг заботы и памяти, достойно участвовать в воинском ритуале торжественной церемонии прощания с ними.

Проникнутые мыслью о прощении и примирении молитвы священников, речи польского премьер-министра Е. Бузека и российского вице-премьера В. Христенко содержали одни и те же ноты, хотя акценты были расставлены несколько по-разному. Поблагодарив россиян за возможность достойно похоронить польских граждан, Бузек уточнил: «Мы здесь для того, чтобы снова сказать: мы помним и не забудем». Поляки исходят не из чувства мести, а из чувства справедливости, из требований своей культурной традиции; должны быть установлены все фамилии жертв и места их погребения, виновники преступления должны быть наказаны и должен быть произведен окончательный расчет{53}.

Польский премьер призывал соотечественников учиться трудному искусству прощать, памятуя, что Иисус Христос велел делать это 77 раз. Россиянам адресовалось предложение использовать шанс строить отношения без лжи и ненависти, вместе задуматься над тем, какие меры следует принять, чтобы подобные трагедии, «как катынский геноцид и многократно повторяемая ложь», никогда больше не повторились.

Российский вице-премьер выразил соболезнования: россиянам понятны чувства поляков, как и мотивы двух президентов, осудивших в 1992 г. «преступления тоталитаризма, принесшие столько страданий народам наших стран».

Однако в мае 1992 г. в совместном заявлении Б. Ельцин и Л. Валенса не ограничились такой декларацией: они говорили и о преодолении наследия прошлого на основе международного права, а при закладке польского воинского кладбища в Катыни 4 июня 1995 г. в обращении Ельцина упоминалось о близком завершении следствия, об установлении имен убийц и механизмов принятия преступного решения. Именно на новой правовой основе предлагалось «окончательно перевернуть» трагическую страницу нашей общей истории.

Христенко воспроизвел только былую риторику о странице, которую надо перевернуть. Но существо прежней позиции было выхолощено. Вместо того, чтобы сделать ясное юридико-политическое заявление, он перевел рассуждения в плоскость, далекую от государственного подхода, заговорил об «устранении из российско-польских отношений элементов недоверия и предубежденности», о важности происходящего для будущего этих отношений, «особенно для их межчеловеческого измерения».

Когда 2 сентября происходило открытие следующего российско-польского мемориала — Государственного мемориального комплекса «Медное», оно имело тот же характер совместного траурного мероприятия — российской церемонии и польского общенационального торжества. В этой процедуре, с прямой телетрансляцией на всю Польшу, участвовала польская государственная и общественная элита, сопровождавшая около 400 родных и близких погибших. Оформленный по аналогичным катынским канонам польский комплекс, объединяющий 25 братских могил более 6.300 расстрелянных пленных из Осташковского лагеря, на этот раз был размещен позади Стены памяти и алтаря с опущенным ниже уровня земли колоколом. Российская часть мемориала, отличающаяся оригинальным архитектурным решением, пока еще не доведена до окончательного воплощения проекта, но обещает быть лучшей из числа российских памятников жертвам репрессий сталинского режима.

Начатое крестным ходом и освещением кладбища, проникновенно прозвучало экуменическое богослужение на русском, польском и арабском языках. Оно закончилось всеобщими жестами примирения.