Лунные дети (СИ) - Наталья Тишь

— Там были еще ку ши.

— Это помню, — я задумчиво почесала голову. — Но все равно… бист вилах, этот, в смысле, был чем-то напуган. Тайг… это же не ловушка?

Он ответил не сразу, видимо, тоже предполагал такой вариант развитий.

— Вряд ли, — буркнул наконец Тайг и помог мне подняться. — Пойдем, надо заехать в штаб, а потом я сам отвезу тебя в общежитие. Или переночуешь у меня?

— У Алвы скорее, — я хмыкнула и кивнула ей. — Можно?

Приблизившаяся Алва как-то обеспокоенно крутила в руках кристалл связи и, похоже, даже не слышала меня.

— Я не могу связаться со штабом.

— Что? — Тайг нахмурился. — Фэлан должен остаться в кабинете. Или Уилсон со своими людьми.

— Они-то что там делают? — изумилась я. — Ночь на дворе, зачем в штабе ученые?

— Мы везем пса к ним, — бросил Тайг и свистнул. — Собираемся, нужно скорее вернуться!

Он ушел к парням, спеленавшим бист вилаха так, что были видны одни глаза да уши. Я ухватила Алву за локоть.

— Подожди, зачем сейчас было вызывать Уилсона?

— Предлагаешь до утра ждать? — она тоже хмурилась и кусала губы. — Бист вилах не станет. Кроме того, Уилсон сам захотел.

Трудоголики сумасшедшие… Изучать ночью пса? О да, обратитесь к ученым сыска, они, по-моему, не спят, за исключением Шона. А ведь наверняка и его выдернули, не дав отдохнуть перед новым рабочим днем.

По-моему, не так я должна была чувствовать себя после драки с бист вилахом. Хотя какая драка — пса обездвижили хлыстами и цепями в считанные минуты, можно сказать. Зачем, спрашивается, ждали меня и Ниалла? Хотя лучше перестраховаться, конечно, последняя такая стычка оставила шрамы на душе у всех, и воспоминания о ней нескоро исчезнут из памяти.

— Элиш!

— Иду.

В штаб ехали медленнее: бист вилаха тащили сразу три коня, и пес порывался вырваться из пут, приходилось следить, чтобы заклинания не рассеялись. Гестоль молчал, наблюдал черными окнами за нами, наверняка кто-то проснулся от громкого шороха и топота копыт. Можно было послать вперед Дагана, но Тайг отказался, объяснив, что лучше вернуться всем вместе.

— Особенно если в штабе ночные гости, — пробормотал он под нос.

Это вскользь брошенная реплика сказала о многом: значит, Кэл считает, что лунным все-таки что-то нужно в штабе? В том, что тут замешаны лунные — вернее, что сейчас они наши главные противники, сомневаться было глупо, в прошлый раз мы получили достаточно доказательств, и загипнотизированные медленно умирали до сих пор, а целители ничем не могли помочь. Остались в живых всего двое, но Хили прямо сказал, что и они скоро уйдут на Небо. Последние, самые сильные и выносливые, остальных давно сожгли, чтобы уничтожить заклинания на их костях.

Но чего добиваются лунные? Что им нужно в штабе? Какое-то дело? Чье-то досье?

— Тише, — шипение Тайга разлилось осязаемым ядом, и я вздрогнула, крепче обнимая его. Мы добрались до сыска и теперь скорее прислушивались к странной тишине, слишком неестественной для летней безлунной ночи.

Сыщики послушно замерли, вглядываясь в темноту: фонари перед сыском не горели, хотя их должны были недавно обновить. В самом штабе тускло светились окна — крайнее, где сидели ученые, в кабинете, где должен был находиться Фэлан, и около входа: Дахи, видимо, даже по ночам читал газеты. Он вообще спит? Ухожу, прихожу — всегда на своем месте.

— Тихо, — выдохнула я, неуклюже сползая с лошади. — Слишком.

Взвизгнул замолчавший было бист вилах, и это послужило сигналом. Сыщики зашевелились, зацокала каблуками Алва, но Тайг все равно ворвался в штаб первым. Именно ворвался, вбежал, словно чуя беду. Я последовала за ним; сразу же в нос ударил резкий запах крови. Дахи и правда был на месте — сидел, уткнувшись лбом в вечную газету, он даже не пошевелился, когда мы оказались рядом.

Он и не мог пошевелиться, превратившись в сломанную куклу. На полу под стулом растекалась лужа крови, в магическом свете казавшаяся почти ало-черной. Кто?..

— Дальше, — отрывисто велел Тайг, легко открывая дверь в холл и рисуя щит. — Тихо.

Даган оказался рядом и знаком показал, что идет в кабинет Кэла, Тайг коротко кивнул, отправив с ним четверых, указал остальным в конец коридора, туда, где ждал Уилсон со своими людьми.

Должны были ждать.

Штаб молчал: ни подозрительных шорохов, ни сопения, ни звука голосов. Словно все вымерли, словно мы проникли в давно заброшенный склеп, где убийцы решили принести жертвы, призывая нечисть. По-прежнему пахло кровью и наши шаги тонули в тишине, сейчас пугавшей больше, чем крики. Тишина означала смерть. Молчание выдавало угрозу, но не чувствовалось желания убийства. Кто бы ни проник в штаб ночью, сейчас они ушли, оставив за собой кровавый след, оборвавшийся у тела Дахи.

Тайг рванул на себя дверь лаборатории, готовый атаковать, но не пришлось. Я выглянула из-за его плеча, морща нос из-за сильного запаха крови, и отшатнулась, буквально вжимаясь в косяк двери. К нам спиной стоял Шон, сжимавший в руке огромный нож так сильно, что побелели пальцы. Его рубашка была пропитана кровью, та сбегала вниз, собираясь не в лужу, но почти в море.

Уилсон лежал ближе всех — на столе, со вскрытым животом, без рук и без ног. Кто-то постарался изуродовать его лицо, и только по блестящей в свете лампы цепочке на останках шеи можно было догадаться, что это именно он. Остальные тела лежали где-то еще, но их отрезанные головы убийцы выстроили в ряд на ближайшем столе, а дальние углы все оказались залиты кровью.

— О Небо!..

Меня замутило и тут же вырвало. Я закашлялась, отплевываясь, вцепилась в Тайга, потянувшись к Шону в нелепой надежде, что он еще жив. Он же не мог, верно? Он же не предатель? Этот мальчик, так напоминавший мне брата. Не предатель, да? Он не мог, не мог…

— Элиш… — предупредительно начал Тайг, но опоздал: я уже коснулась Шона.

— Эй?

Шон покачнулся, сзади столпились остальные сыщики, кто-то откровенно зарычал, увидев через плечо Тайга, что случилось. Но страшнее было иное: Шон медленно повернулся к нам. Он был мертв, мертв окончательно и бесповоротно — кто-то очень аккуратно взрезал ему горло, и кровь уже не выливалась, но выбегала из шеи, била по ушам, падая на пол и полня разлившееся море.

— Ммм… — Шон захлопал губами, силясь что-то сказать, кровь в разрезе забулькала, — ыыы… и… о… м…

— Шон… — я вновь потянулась к нему, — Шон, слышишь? Шон, это я…

Он поднял нож, снова замычал и внезапно свалился нам под ноги, как марионетка, которой перерезали веревочки. Время вышло, зомби утратил способность двигаться.

Я зажала себе рот, чтобы просто не закричать. Какая тварь посмела это сотворить, кто?.. На губах тут же появился железный привкус свежей крови.