С любовью, бухгалтерия - Диана Ольховицкая

Уверенные взмахи рук ворвались в липкую тину.

Внезапно раздался странный звук – то ли тяжелый вздох, то ли всхлип – и свет погас. Но небо над вековыми деревьями уже начало светлеть. Следом опять что-то пискнуло – пронзительно, на высокой ноте.

- Светлый, это что? – пробормотал Васька, прислушиваясь.

- Что-что… - ехидно хмыкнул Аллигатор. – Аккумулятор у экскаватора сдох.

- Я не про то. Кричал вроде кто-то. Голос женский. У тебя зрение хорошее? Глянь что оно там?

Аллигатор подплыл ближе к берегу.

- Кажись, молодежь развлекается, - загадочно сообщил он, вглядываясь в предрассветную тьму. – Три парня и телыча. Эх… групповушка на свежем воздухе. Что может быть романтичнее?

- Судя по воплям, барышня против, - задумался Васька.

- Да… - с философской грустью согласился Аллигатор. – Где нынче отыщешь истинную романтику? И мужики вялые какие-то: больше трендят, чем действуют. Аж смотреть стыдно, прямо как на наш футбол.

- Светлый – опять загоняешь?! Скажи просто – да или нет.

- Демон – ты дурак?! – снисходительно усмехнулся Аллигатор. – Расклад: их трое, молодые, стриженые – вояки походу. Нас двое, мы старые и пьяные.

- Я почти трезвый, - удивленно сообщил Васька. Девушка на берегу опять закричала, заставляя его вздрогнуть: – Волшебный пруд, точно. То есть, ты - нет?

- А смысл? Может, у них там по любви – вишь, как долго уговариваются. А если и нет… Объясни, на кой фиг мне чужие проблемы?

Они как раз выплыли на мелководье и коснулись ногами скользкой подушки дна.

- Это с тремя сразу по любви? - буркнул Васька, выпрыгивая на берег в тени кустов. – И, думаешь, мне прямо охота в это лезть? Тоже тихо надеюсь, что оно само собой разрулится - в положительном ключе. Но жизненный опыт утверждает обратное. Затем, Светлый, что Земля имеет форму чемодана – что положишь, то и возьмешь. Сколько раз уже убеждался.

- Может, у тебя и так, - лениво согласился Аллигатор, ступая на песок. И тряхнул головой, разбрасывая сонм мелких брызг. – А в мой, что не пихай, он все равно без ручки.

- Значит, ты не со мной? Твое право.

- Все-таки дурак ты, Демон! – усмехнулся Олег, и в первых лучах зари блеснули его ровные, идеально белые зубы. – Весь вечер задаешь тупые вопросы. Точь-в-точь, как девка первый раз на сеновале: любишь – не любишь. А что я, по-твоему, делаю, блин?

- Прости, Светлый… - проговорил Васька, глядя ему в глаза. - Больше не буду, честно. Старый стал, мусора в башке, что на дне этого пруда. Прости, брат.

Аллигатор дернулся и резко закусил нижнюю губу:

- С-с-собака! Ты реально демон! Так меня только один человек называл. И… его уже нет.

- Для реального демона харизмой не вышел. – Васька пригнулся и бесшумно нырнул в кусты, пытаясь разглядеть происходящее на другой стороне полянки. – Но ад повидал.

- И че оно? – Аллигатор, осторожно раздвигая ветки, прокрался к нему.

- Дерьмище, - сплюнул Васька себе под ноги. – Ничего красивого и притягательного там нет.

- Верно! – улыбнулся Аллигатор.

- Но иногда окольной тропинки, чтобы обойти его, не заляпавшись, не существует.

- И это верно! – его улыбка стала еще шире.

На полянке еще больше рассвело. И даже Васькиного неидеального зрения хватало, чтобы оценить обстановку. Двое парней ухватили девушку за руки, а третий начал расстегивать на ней одежду: узкие брючки-стрейч и трикотажную кофту на пуговицах.

- Наконец-то! – ехидно прокомментировал Аллигатор себе под нос. – А то прямо не насильники, а умирающие лебеди какие-то.

И обернулся к Ваське:

- Оки, Демон, погнали кошмарить молодежь! Какой мальчишник без мордобоя?

Девушка опять заорала – теперь по-настоящему: громко, протяжно, отчаянно.

- Можем к первому акту балета и не успеть! – пробормотал Васька, невольно скользнув взглядом на мост. Одежда обоих осталась там. Вся: – Пока добежим, пока оденемся. Потом обратно…

- А зачем? – невинно отозвался Аллигатор. – Давай так. Так – успеем.

- Блин, Светлый… - натурально растерялся Васька. – Голыми что ли?! Ты точно извращенец!

- Ох, Демон! – картинно вздохнул Аллигатор. – Прямо, как маленький. Да, мазохист. А ты нет?

- Иди ты… в смысле, есть немного. На старости лет нарываться. Надеюсь, хоть не суицидник.

- Мы, как древние воины - берсерки! – воодушевленно начал Аллигатор. - Без страха и комплексов, открытые всем ветрам и неукротимые в праведном гневе!

Но потом поймал Васькин красноречивый взгляд и вытащил из-под куста длинный кусок плотного черного полиэтилена, очевидно, бывший ранее мешком для строительного мусора.

- Ладно, я тоже стесняюсь, - и рванул пакет, раздирая вдоль на две длинные, но не особо широкие полосы. – Не берсерки! Легендарные богатыри-титаны – минимум одежды, максимум мускулов и брутальности. Сойдемся с врагом в эпической битве времен и покроем себя неувядаемой славой на века!

Васька взял из его рук полиэтиленовую полоску и обвязал себе вокруг бедер:

- Знаешь, Светлый, я пока такси на остановке ждал, объявление видел: «Принимаем лом титана. Дорого».

- Или так, - невозмутимо согласился Аллигатор, сооружая себе набедренную повязку. – В масштабах вечности большой разницы нет.

- Ой, мамочки… - выдохнула Галина и прижалась губами к сильному Васькиному плечу, с наслаждением ловя яркий, чувственный ответ.

Васька под болотным соусом все равно оставался Васькой: родным, любимым и желанным до дрожи в коленях.

Перед глазами возникла красочная картина, четкая, будто наяву.

Двое. Светлый и темный, с удивительно красивыми тренированными телами, в мягкой рассветной дымке … сильные, смелые, неудержимые.

Крики, нецензурная брань, звуки ударов. Стук сердца - горячий, бешенный, отчего-то прямо в горле. Соленый пот, застилающий глаза. Боль. Привкус крови на губах.

И над всем – аромат чайной розы. Нежный такой. Тонкий.

Галина вдруг почувствовала, как ладони сжались в кулаки, и дыхание стало частым-частым. Конечно, причина была в Ваське. В том, что он рядом. Но не только.

Пространственное мышление – вещь коварная. Или просто за любимого человека всегда волнуешься, словно за себя? А, может, и сильнее?

- Вы победили, да? – больше утверждая, чем спрашивая, уточнила Галина.

- Да, - осторожно согласился Васька. – Сомневалась?

- В тебе? Ни секунды!

- Мне бы так… Я сомневался, я реалист. Но знаешь как – глаза боятся, руки делают. Один, правда, удрал, отхватив волшебной пиндюлины.