Твоя реальность — тебе решать - Ульяна Подавалова-Петухова

Но вслух не произнесла, а просто подняла коробку.

— Далеко идти?

— Три дня лесом, два дня полем.

Лера опять фыркнула, но промолчала. Всю дорогу до «четвертой», а потом обратно девушки молчали. Карина только поблагодарила и всё. Обратно шли той же самой аллеей. Лера хотела бы убежать вперед или отстать, но Граф будто приклеился к ноге Клинкиной, которая периодически наклонялась и гладила его. Так и шли.

Вечерело. Закат озолотил по узкой кромке небо. Белые воздушные полосы крест-накрест расчерчивали бескрайнюю высь, расширяясь легким взбитым белком. И из-за золота заката, из-за белоснежных пуховых полос небосклон казался пронзительно синим. Ветер едва касался ветвей деревьев, и те шептались высоко над головой.

Кое-где на лавочках сидели. Недалеко от входа в парк аттракционов сидели три девчонки и о чем-то весело и громко говорили. Лера и Карина почти прошли мимо, как до ушей долетело:

— …да что я дура, что ли? Я знала, что мать придет в десять. У меня всё было под контролем! Всё чики-пуки!

— А в ВК писали, что ты чуть того…

— Ой, да фигня! Зато теперь всё, что ни попрошу! Вчера сижу, реву, типа телефон сдох. Мать: «ой-ой-ой, ай-ай-ай, что стряслось?» ну я и сказала, что хочу айфон. И вот!

— Ни хрена себе! В натуре айфон?

— Нет, блин, подделка…

— Из-за тебя пацаны подрались…

— Ой, да ладно…

И в этот самый момент Карина, и так замедлившая шаг, остановилась и оглянулась на девчонку. Остановился Граф, а за ним и Лера. Соколова глянула на Клинкину вопросительно, но сказать ничего не успела.

— Вот сучка! — буркнула Карина и направилась к девушкам, Граф, как верный паж, за ней. Лера шикнула, но пес прикинулся глухим, и девочка вынуждены была двинуться следом.

Клинкина подошла к лавочке, остановилась напротив, оглядела девиц, усмехнулась:

— Три девицы под окном…

Девчонки замолчали и уставились на Клинкину.

— Чё надо? — рыкнула та, что была покрупнее.

— Шоколада! Чё? Нет? А чё тогда спрашиваешь?

— Слышь…

— В жопу дрыщ! Сиди, не фони! — рыкнула Карина со злостью, а потом глянула на девчонку, у которой на обеих руках от запястий до локтя были повязки. — Волкова? Кира?

— Ну, допустим, — промямлила та в ответ, а в следующий момент заголосила благим матом, потому что Карина вцепилась ей в волосы и потащила с лавочки. Девки заорали, бросились на нее, но тут на них двинулся пес.

— Гав! — будто выстрел из пушки — девчонки тут же опустились на лавочку.

— Не ссыте, я только покалякаю с ней. Ты же не против? — с улыбкой проговорила Карина.

— Ах, ты сука! — дернулась Кира из рук.

— Не рыпайся, а то скальп сниму. И вы не дергайтесь! Видите вон ту девчонку? Не смотрите, что мелкая. Она чемпионка мира по рукопашке, уловили? Дернетесь, она вас обеих в морской узел свяжет, потом без инструкции не размотаетесь.

— Ах вы! — взвизгнули девки.

— Лера!

— Граф!

— Гав! — словно выстрел из пушки.

— Какой хороший мальчик! — умилилась Карина, а потом перевела взгляд на Волкову, которая даже выпрямиться толком не могла, и аж зубы скрипнули. Клинкина подошла к сетке, которой был огорожен парк аттракционов, толкнула девицу.

— Дуры конченные! — взвизгнула Кира. Карина бросила взгляд назад, усмехнулась: Лера стояла недалеко и смотрела на происходящее.

Соколова не вмешивалась в разборки. Она даже не узнала Волкову, хотя фотография этой девицы заполонили все группы ВК, так или иначе связанные с городом. И сейчас, когда Клинкина, явно влюбленная в Тима, собиралась проредить шевелюру Кире, душу охватывали странные чувства. С одной стороны, хотелось уйти, чтобы не участвовать в этом действе, но с другой — хотелось отодвинуть Клинкину и самой наддавать сопернице. Его боль, которую он не сумел прикрыть на стадионе, его мучение терзали душу, просто рвали на части. И сердце кровоточило… за чужую боль кровоточило.

— Слышала, Лер? Эта овца нас дурами обозвала… Дебилка, при чем тут наш IQ? Если сложить его значения вас троих, то даже не дотянете до нее, не говоря уж обо мне!

— Пусти, блин!

— Волкова, мне тебя нашинковать хочется, а ей — кивок назад — вот в эту сетку замотать наподобие рулета.

— Дуры… Нормально позвать не могли?

— А ты бы нормально не пошла, — передразнила ее Карина. — Ведь так, Лер?

— Угу. И ручки перемотаны…, — проговорила сзади Соколова.

— Вот, и ручки перемотаны. Так что патлы это всё, что нам осталось. Значит так, камикадзе недоделанный, мне срать на твоих родителей, хотя я бы на месте матери затолкала бы тебе айфон так, что ни один проктолог бы не извлек, но из-за тебя, идиотки, чуть… чуть…, — но произнести имя Уварова Карина не смогла, словно связки перехватило.

— …хороший пацан не влип, — помогла Лера, будто уловила посыл.

— Так вы из-за Ветрова? — взвизгнула Кира, округлив глаза.

— Это кто? — спросила Карина у Леры, искренне удивившись.

— Второй, — ответила та.

— А, этот… Нет, с этим упырем можешь и дальше сношаться, совет да любовь, но после стерилизации, чтоб такие уроды не плодились…

— Овца! — дернулась Кира, и Карина лицом воткнула ее в сетку, так что та на щеке отпечаталась.

— О! сучка, овца… Каких еще животных знаешь? Значит так, если увижу, что вьешься около Уварова…

— Уварова? Ты его девчонка, что ли?

— Нет, она его девчонка! — вновь кивок назад, и Лера даже почувствовала, как к щекам кровь прилила.

— Тогда какого…

— А мы друганы с ним. Он мне, типа, брат! И потом, если бы она тобой полировала сетку, ты бы уже походила на тесто, которое бросили в дуршлаг, андестенд?

— Да я и не собиралась к нему…

— Ну, вот. Консенсус найден.

— Чего?

— Ой, не грузи извилины, вдруг окончательно выпрямятся.

— Да поняла! Грабли свои убери! — захныкала Волкова.

Но Карина оглянулась на Леру, потом кивнула на голову Киры:

— Драть будешь?

Соколова уставилась на Клинкину, не понимая, серьезно та говорит или шутит. Карина вздохнула и выпутала пальцы из гривы Волковой.