Полковнику нигде… - Вад Капустин

Любезно улыбаясь, полковник положил перед ней реквизировнный у Цвирка звездный атлас. Как обычно, чувствуя себя в роли медиума ужасно глупо, Лина начала водить руками над расстеленной на столе картой. Ничего.

Нужна была какая-то опора. Квам-Ням-Даля учительница совершенно не знала. А вот профессора знала очень хорошо! Сосредоточившись, Лина попыталась ощутить приятную, зелененькую, яркую, как молодая листва, ауру Ка-Пус-Тин Вада. И снова провела руками над звездным атласом. Есть! Она ощутила привычное тепло.

— Это здесь. В созвездии Орион. Точно! — сказала Лина напряженно ожидавшим товарищам. — Но…

Это была не яркая Бетельгейзе, не Ригель и даже не Беллатрикс — гиганты великолепного созвездия. Пленники обнаружились на шестой планете неприметной звезды Сайф, которую на Земле зовут «Меч великана», каппы Ориона, которая в течение многих лет использовалась орионскими матками, чтобы скрывать следы жестоких преступлений.

Спасательная операция была проведена как по нотам. «Блестящая демонстрация стратегического планирования, великолепной тактики и беспримерного героизма великого Маньи и его верных соратников» — как писали потом в газетах и учебниках по альтернативной истории.

Мгновенно доставленные на орбиту планеты кибером вместе с кораблем Маделин — свернув пространство, комп просто переместил их в нужную точку, — освободители были засечены приборами орионских кораблей. Главным было не дать врагу опомниться и предпринять ответные действия. Пока недоумевающие командиры огромных сторожевых крейсеров пытались сообразить, каким именно образом у них в тылу оказалась одинокая пиратская скорлупка, герои бросились в атаку.

Имитировав, с помощью нескольких эффектных взрывов, космическую атаку на планету, руководивший операцией Ай-Ван мгновенно перенес ничего не соображающих пленников из тюрьмы на корабль, на всякий случай, стерев у них память о последних, предшествовавших освобождению мгновениях. Очутившись на корабле: всё прямо транслировалось в Сеть — Квам-Ням-Даль и профессор увидели перед собой героев-освободителей.

Последовала трогательная немая сцена, слезы и объятия. Галактяне не успели опомниться, как загадочный руководитель освободительного движения, зачитав краткую прощальную речь, бесследно исчез.

Увидев знакомые лица, профессор бросился в объятия полковника Брома: о Манье он ничего не знал. Растерянный Квам-Ням Даль вежливо улыбнулся главному спасителю. Никому не известный гуманоид Аурел Бром внезапно оказался центральным лицом дня.

Благодаря тому, что этот кадр неоднократно повторялся и вошел в многочисленные исторические кинохроники, всем стало ясно, кто именно, в отсутствие Маньи, должен предстать перед восхищенной публикой в роли главного освободителя председателя Галактики. Полковник Бром обеспечивал себе и ближайшим соратникам уютное галактическое будущее.

Глава двадцать третья

Точки над «и»…?

«Две точки, вовремя поставленные над «и», легко превращают простое русское слово в иностранное»

Блестящий успех отпраздновали тем же вечером. Гуляли прямо в штаб-квартире партии практически в том же составе — из посторонних был приглашен только профессор Ка-Пус-Тин, которого, несмотря на нестерпимое занудство, никто посторонним не считал.

Вад очень обрадовался возможности, наконец, избавиться от общества председателя ООМ, который успел ему надоесть за время заключения бесконечными жалобами на невыносимые страдания и сожалениями о потерянной власти. Старик совсем расклеился.

Сразу после освобождения Квам-Ням-Даль повлек товарища по камере в галактическую резиденцию выяснять обстановку и восстанавливать утраченные позиции, за которые предстояла нешуточная борьба.

Один лишь взгляд, брошенный на Фуримеля, которого профессор сразу узнал, показал мудрому ученому безнадежность стоявшей перед бывшим президентом задачи. Но останавливать несчастного он не стал. Пока что, по личной просьбе профессора, хиджистанский захватчик милостиво выделил бывшему президенту дополнительный столик в «своем» кабинете.

Сам Ка-Пус-Тин в заточении едва замечал окружавшие его неудобства, полностью поглощенный интереснейшим исследованием, посвященным описанию пенитенциарной системы орионских жукеров, детали которой выяснял, донимая расспросами тюремных охранников. Вад даже собирался зачитать друзьям некоторые отрывки, полагая, что многое должно было бы их заинтересовать. Но не сегодня. Сегодня был праздник.

Партийцам предстояло обсудить еще множество важных дел: свертывание Ориона, отношения с новым галактическим руководством, судьбы интердвижения. Все это отложили до «после попойки».

Подсев к Ай-Вану, кибер тихо сказал:

— Насчет кармы хорошо подумай! Вот ты не веришь, а ведь то, что я сказал, чистая правда — каждое слово! У меня, между прочим, в раскладе выходит то же самое. Кто-то сильно отсюда энергию тянет! Из другой Вселенной. Думаешь, почему мы с тобой, при наших-то возможностях, да на вторых ролях? И с полковником дело, явно, неладно. Чего он уходит? Недоброе чует, опасность! Спасать его надо, спасать!

Слова хитрого предсказателя заставили мага серьезно задуматься. Подначка? Вряд ли. Слишком похоже на правду. В моменты просветления Ай-Ван тоже никак не мог объяснить себе собственное поведение. Его посещали странные сомнения:

— Как же так? — вспоминал он порой. — Я же маг! Черный! А как же с планами на мировое господство? А расправа с дядей-академиком? Месть за бесславно погибшего учителя-чернокнижника, святого человека? — Затем следовал новый провал и забвение.

Внезапное решение Маньи об отказе от борьбы тоже казалось неожиданным, безумным. Все это легко было объяснить происками врагов. Впрочем, это были не те мысли, которыми хотелось портить настроение, забивая себе голову на веселой пирушке. И Ай-Ван постарался выбросить их из головы, чтобы отвлечься. В очередной раз.

Лен-На робко обратилась к весело беседовавшему с профессором полковнику: ей было неловко отвлекать старших, которые как раз пили за свободную Вселенную, но уж очень о многом следовало поговорить.

Известие о появлении на Альтаире дорогого сынули вызвало у полковника легкую панику. Бром непроизвольно схватился за карман — к счастью, там еще оставалось немного молдавских лей, которые Кагор мог быстро обратить в галкредиты.

Впрочем, девушка быстро успокоила его рассказом о невольном пособничестве в самоизоляции великого поэта в далеком Хиджистане. Полковник облегченно вздохнул — вряд ли в лесной глуши мальчишке могло понадобиться много денег. Хотя Мирча был способен на многое. Одна его поэтическая карьера на Альтаире чего стоила!

О революционном поэте был наслышан даже Ка-Пус-Тин Вад. Ученый слышал, как однажды хохотали орионские охранники, зачитывая опусы Баль-За-Мина. Весь день после этого у тюремщиков было хорошее настроение. Событие запомнилось рассеянному профессору, так как выразилось в выдаче ему дополнительных листов бумаги для научного исследования.

— «Стишки кропать» — как выразился, нервно посмеиваясь, один из жукеров, потрясенных поэтическими изысками молдавско-регуллианского авангардиста.

В разговор вновь вмешалась обеспокоенная Лен-На.

— Земля! — громко сказала она, напомнив Брому о Родине. Что-то подсказывало ей, что Азарис лучше пока не упоминать. — Там какая-то опасность. Я чувствую! Что-то плохое грозит твоей стране. Нужно вмешаться! Помочь!

Аурел серьезно заволновался. Молдове могло грозить очень многое. Туда необходимо было направить надежного человека, способного справиться с любым трудным делом. Лучше всего Кибера. Бром огляделся, и, увидев тихо беседовавших о чем-то Барса и мага, подошел к ним.

— Ай-Ван! — обратился он к старшему магистру. — Ты ведь Орион и один свернешь? Мне Барсик ненадолго понадобится!

— Нет проблем! — самоуверенно ответил подвыпивший магистр. — Сделаем в лучшем виде. Хоть сейчас.

С трудом убедив мага, что спешить пока не стоит, полковник обратился к киберу с личной просьбой — отправиться на Землю, разобраться, поощрить достойных и наказать виновных. За помощь он посулил Барсу боевую прибавку.

Скучавший без новых впечатлений Кибербарс с готовностью согласился навестить знакомые края. Он собирался отправиться немедленно, сразу же после окончания дружеской пирушки.

Разговор прервали. По альтаирской сети в штаб-квартиру поступил срочный вызов лично от Фор-Е-Мейля на имя Маньи. Всемогущий зампред ООМ приглашал исчезнувшего для всех главу революционной партии на конфиденциальную встречу в ресторан «Прекрасный порок». Владыка не считал нужным экономить деньги.