Записки охотника Восточной Сибири - Александр Черкасов

С каким нетерпением дожидает дикая коза дружной, теплой весны, появления синеньких цветочков ургуя (прострела), которые с первым признаком весны начнут пробиваться сквозь засохшую ветошь! С какою жадностию бегает козуля по открытым увалам и срывает головки только что показавшихся первенцев разнообразной даурской флоры! В это время козы выходят кормиться рано; едва только солнце начинает всходить с небосклона и приготовится юркнуть за какую-нибудь сопку, синеющую вдали над угрюмой тайгой, местами уже потемневшей, местами еще освещенной последними лучами, как козули уже на увале; здесь они проводят всю короткую весеннюю ночь и целое утро, и только высоко поднявшееся солнце заставляет их скрыться в дремучий сивер или в глухую падушку. Тут они ложатся отдыхать и проводят целый день.

Прошло еще несколько теплых дней, ургуй становится не редкостью, на солнопечных пригревах показалась уже щетка молодой зелени, и козули с большею радостию бегут на увалы отведать новой свежинки. Теперь они, разлакомившись ею, еще ранее выбегают из темных тайников, позднее сходят с увалов, а в более безопасных местах даже и дни проводят на открытых частях тайги. В это же время козули начинают линять и зимнюю серую шерсть переменяют на летнюю красную, которая прежде всего показывается на лбу и на шее.

Летом на увалы козули не ходят — незачем; пищи им везде достаточно: и в сиверах, и на падях, и тут она гораздо свежее, чем на увале, где она уже засохла и пожелтела от палящих летних лучей. На солнопеке им жарко, оводно, теперь им нужны прохлада и покой. Вот почему они в июне и в июле держатся преимущественно в глухих сиверах и падушках, около ключей, родников и горных речушек, а в тех местах, где близко хребет-становик, уходят на его вершины, гольцы, где нет овода и жар слабее. В это время пища их — зелень, листья, ягоды и грибы, в особенности грузди, от которых козули получают какой-то особый приятный вкус. В самое знойное время эти животные часто пьют и нередко купаются в озерах и горных речках, даже зачастую ложатся в холодные ключи и родники. Козы легко плавают через большие и быстрые реки, но не ныряют, как сохатые.

Солонцы и солянки столько же дороги диким козам, как и изюбрам. С начала лета или, лучше сказать, в конце весны они уже начинают посещать их по вечерам, по ночам и утрам. Даже природные солончаки козули едят с большим аппетитом; в отдаленных местах, где их не пугают, нередко и днем можно увидать на них козуль, разгребающих копытами и грызущих солонцеватую землю. В самые жаркие дни, когда уже овод появится во множестве, дикие козы выходят на солонцы поздно, на закате солнца, даже ночью и рано утром, до овода, тогда как с начала лета они выходят на них рано вечером и бывают до позднего утра. Около Петрова дня козули начинают посещать озера, предпочитая их солонцам, едят молодую траву, называемую здесь пестовником, и ир (горький ирный корень), доставая его из-под воды, как сохатые. Бывают года, что козули вовсе не ходят на солонцы и солянки, а посещают преимущественно озера; случается и наоборот, но чрезвычайно редко. Промышленники говорят, что чем засушливее лето, тем козули реже бывают на солончаках; неужели это потому, что им представляется меньше возможностей утолить свою жажду после соленой пищи, чем в мокрое лето, когда вода везде, даже на хребтах?

В Забайкалье август месяц обыкновенно бывает дождливый, морошкой, говорят сибиряки. Вот это-то дождливое время здесь и называют по-туземному куктен. С этим словом в понятии сибиряка тесно соединена и козья гоньба (течка), которая и бывает именно в это самое ненастье. Некоторые вместо куктен говорят козье ненастье; это одно и то же, только последнее выражение употребляется преимущественно образованным людом, а первое — зверовщиками. Покуда не началось ненастье, нет и козьей гоньбы, и вот почему один год козули гонятся рано, другой поздно; разница эта бывает так заметна, что ремедиум доходит до двух и даже до трех недель. Словом, начало пасмурной погоды в августе есть начало козьей течки. В слишком засушливые годы течка начинается обыкновенно рано — в первых числах августа, даже в конце июля, а в мокрые поздно — иногда в последних числах августа. Козы инстинктивно предугадывают соетояние атмосферы, и потому здесь некоторые сибиряки, зная это обстоятельство, сами пророчат засуху или продолжительное ненастье.

Так как куктен большею частию бывает с половины августа, то и козья течка начинается в это же время и продолжается до половины сентября, следовательно, тянется около месяца. Поэтому дикие козы гонятся раньше изюбров и сохатых. Течку открывают всегда молодые гураны, которые приходят в жар похотливости несколько раньше старых. Молодо-зелено, и козули (самки) редко бывают благосклонны к молодым кавалерам, а предпочитают старых самцов, ибо последние похотливее первых. Молодые гураны гонятся только до тех пор, пока не начали старые; они боятся сильных соперников и тогда уже пользуются их оплошностью или счастливым случаем, чтобы наткнуться врасплох на холостую матку.

Сначала дикие козы гонятся по закрайкам (в опушках), в падушках, поросших мелким кустарником, около речек и в других прохавых (чистых, луговых, редколесных) местах под гривами. Когда же гураны войдут в жар, разгонятся, как говорят промышленники, тогда уже бегают всюду. Гуран не имеет одной постоянной козлухи, он совокупляется со многими, бегает следом за матками и отыскивает их чутьем. Он никогда не ошибется и следа самки не смешает с гураньим. Поэтому холостые гураны во время течки всегда носят голову книзу. Гуран, найдя матку, ходит с ней до тех пор, пока не обгонит (оплодотворит), после чего бросает и ищет другую. Самая гоньба состоит в том, что гуран ни на одну минуту не отлучается от своей возлюбленной, не дает ей покоя и постоянно гоняет с одного места на другое (отчего и произошло слово гонит, гонится). Он не дает ей ни полежать, ни отдохнуть, бодает рогами, бьет передними и задними ногами до тех пор, пока козуля не согласится на любовную связь. Иногда козуля долго упрямится и не соглашается быть его любовницей, тогда гуран прибегает к другому средству: гонит ее во всю прыть, подтыкая сзади рогами и хватая ртом до тех пор, пока она уморится, остановится и уже поневоле согласится на его ласки. Если же козуля сама старается убежать от назойливого любовника, тогда он опережает ее, мешает бегу, заграждая собой путь, чем изнуряет и тоже останавливает. Этот последний маневр здесь имеет свое особое название, говорят: «Гуран держит матку». Самое совокупление производится большею частию на ходу, даже и на бегу, редко стоя, и вообще весьма быстро. Все это потому, что гураны похотливее самок, да и последних меньше, чем первых, почему самцы, боясь соперников, поминутно скачут на маток, которые от избытка супружеских ласк неспокойны, постоянно в движении, стараясь заметить малейшую оплошность своих кавалеров, чтобы незаметно ускользнуть от зорких глаз любовников и отдохнуть на свободе. Они не дорожат ласками своих временных супругов и при первом удобном случае с радостию оставляют их, надеясь, что не тот так другой самец непременно отыщет их по следу. Так и бывает: гуран, как-нибудь оплошав и потеряв свою любезную, опрометью бросается отыскивать беглянку, и беда, если догонит скоро, — избодает ее рогами, искусает зубами, изобьет ногами. Но случается, что козлуха так скоро юркнет куда-нибудь в чащу, в густую траву, и с такой быстротой и ловкостью пробежит несколько десятков или сот сажен, что запоздавший кавалер ее не отыщет и тогда бросается к другой. Побеги эти чаще всего случаются тогда, когда гуран и матка, изнурившись до последней возможности пустой беготней и супружескими ласками, прилягут отдохнуть вместе или станут насыщать свои тощие желудки; вот тут, лишь только гуран, упоенный минутной лаской неверной супруги, забудется, задремлет или займется чересчур тощим желудком, как плутовка и была такова. Каких хитростей только не делает козлуха при удавшемся побеге, чтобы брошенный супруг не мог отыскать ее! Зато каким жестоким побоям подвергается она, если приторный ловелас поймает ее на месте преступления! Из этого видно, каким насильственным образом поступает гуран с козлухой во время течки; недаром говорят здешние промышленники, что он совокупляется силком, или силодёром.