Записки охотника Восточной Сибири - Александр Черкасов

Кстати, расскажу здесь еще довольно замечательный случай.

Отставной горный урядник П. И. 4-х в 1859 году, вскоре после летнего Николы, отправился со своим малолетним сыном Андрияном в тайгу, где тогда находилась золотоискательная партия, в которой он был участником. Старик 4-х, как страстный охотник, взял с собой винтовку, а как знающий хорошо местность поехал в партию прямым путем, просто тайгой, с тем намерением, чтобы дорогой по возможности и позверовать. Из дома они выехали довольно поздно, а потому их скоро застигла ночь. Ехать лесом стало темно; старик и вспомнил, что в стороне от их пути есть его старая солянка, на которой он прежде бивал много изюбров и диких козуль. Он, долго не думая, свернул в сторону и впотьмах добрался до солянки; расседлал лошадей, пустил их на траву, а сам с сыном отправился на солянку и сел в сидьбу караулить зверей. Было уже за полночь; небо покрылось серыми тучами, и начал кропить мелкий ситничек, вообще погода была такая, которая не предвещала ничего хорошего. Старик был немного нездоров, почему завернулся в шинель и лег спать, сказав сыну, что если кто-нибудь придет ночью на солянку или он сам захочет спать, то тихонько разбудил бы его. Было уже далеко за полночь. Небо прояснилось, подул свежий ветерок, заревели в окрестностях козы. Молодой сынишка Ч-го сидел-сидел да и вздремнул, как вдруг что-то затрещало на солянке; очнувшись, он стал приглядываться и увидел не далее как в 15 саженях от их сидьбы огромного быка-изюбра. Сначала мальчик растерялся и не знал, что ему делать, но опомнившись, начал тихонько толкать старика — тот не слышит; он его сильнее толкать — не слышит: тогда мальчик, вероятно забывшись, схватил старика за шею, а у него на затылке был чирей.

«Батюшки! — говорил после старик. — Я света не взвидел, как схватил меня тогда Андрияшка за больное-то место! Чуть-чуть я не закричал благим матом — ведь угодил же, чертенок, схватить меня прямо за чирьяна-то!.. Слезы полились у меня градом, насилу я опомнился и долго пролежал ничком, толкнув Андрияшку, что, дескать, я слышу, но тот с радости давит меня за чирей да и шабаш. Я едва укрепился, приподнялся, оттолкнул Андрияшку рукой, схватился за винтовку, стал присматриваться и едва-едва сквозь слезы увидал зверя, который стоял около куста и что-то ел. Зубы так и хрустят у голубчика, как у коня. Я приглядываюсь, выцеливаю, чтобы вернее стрелить, — ночью ведь не то что днем, а проклятый Андрияшка тычет меня под бока да указывает пальцем на зверя, которого я и без него вижу. Ну, думаю, испугает его, беда! Делать было нечего, приложился скорей — да как цопнул!.. Батюшки-светы, как он бросился с пули-то, индо земля заходила! И убежал. Я уж вижу, что попал, а Андрияшка мой в слезы — думал, что я мимо стрелил. «Ты почто это меня за чирей-то схватил, дурачина?» — «Да чего, тятенька, я? — говорит. — Будил, будил тебя, а ты все спишь, я и давай тебя теребить за больное-то место!» — «Экой бы болван, — говорю я. — Кабы я да закричал? Ведь испужали б мы с тобой зверя-то! Ну хорошо, что он не почухал, а я перетерпел. Смотри-ка, ведь у меня рубаха мокра, во рту пересохло, так ты удружил!..» — рассказывал старик.

Зверь был действительно тяжело ранен. На утро 4-х нашел его уже мертвым недалеко от солянки. Это были великолепные панты, которые старик продал за 110 руб. сереб. Ай да Андрияшка!

3. КОЗУЛЯ

Сибиряки дикую козу называют просто козулей. Туземцы же именуют ее по-своему; по-орочонски — коруй, а по-тунгусски — дзур. Дикая коза не имеет почти никакого сходства с домашней как по наружному виду, так и по образу жизни. В том и другом случае она более всего походит на изюбра, так что составляет как бы малый род изюбров. Сходство это заметит всякий, стоит только увидать козулю и изюбра. У первой, как и у последнего, та же величавая и вместе с тем грациозная осанка, та же непритворная пугливость, та же свобода и легкость в движениях, та же быстрота бега — словом, во всем поразительное сходство, так что вся разница как бы заключается только в одной величине зверей.

Но сходство это будет поразительным только при первом впечатлении, при первом поверхностном взгляде на изюбра и козулю. Истый охотник или натуралист тотчас заметит оттенки разнородности зверей, в особенности когда тот или другой покороче познакомятся с образом жизни и нравами этих животных, так сказать, попристальнее заглянут в их быт.

Самая большая козуля редко вытягивает до 2-х пуд чистого мяса и величиною бывает с большую овцу, даже несколько повыше ее, но тоньше корпусом. Дикая коза несравненно красивее овцы и домашней козы, несмотря на то, что первая имеет такую красивую курчавую шерсть, а последняя чрезвычайно жива и игрива. Посмотрите на дикую козу, заметьте, как она стройна, грациозна, быстра и свободна в движениях. Ее маленькая головка с черными живыми глазами, опушенными длинными черными ресницами, производит приятное впечатление и не на одного горячего охотника. Ее тонкая длинная шейка и такого же устройства туловище на тонких и высоких ножках имеют какую-то особую прелесть и гармонируют в общей красивой фигуре козули. Большие же стоячие уши ее чрезвычайно подвижны и хотя по величине своей очень похожи на ослиные, но к ней весьма пристали, придают ее фигуре особый эффект и довершают красоту животного. Вместо хвоста козуля имеет только небольшую кисточку волос{39}, которая как бы свешивается со спины и прикрывает задний проход. У самки такая же кисточка закрывает детородный орган, так что его не видно.

Сибиряки для отличия самца от самки, не смешивая в разговоре общего названия животного, называют первого гураном, а последнюю — козулей или козлухой. Впрочем, последнее выражение употребляется чаще.

Дикие козы живут по всему Забайкалью и в настоящее время в некоторых частях этого обширного края держатся еще во множестве. Но старики промышленники говорят, что «в прежние годы козуль было не в пример больше теперешнего. Бывало, куды только ни ткнешься, куды только не сунешься, везде была козуля. Чего! Козули, брат, прежде бывало, как червяка, как мошкары! А нынче что? И сотой-то части не стало!! Господи, господи! Куды что и девалось. Бывало, пойдешь с винтовкой в лес на ночь, на две, так домой вьючну и притащишь. Э-эх! Было времечко, простое было времечко! Прежде и зверь-то был проще, а ныне народ-то стал похитрее, зверь-то, почитай, вдвое сделался посуровее!.. Э-эх!»

Действительно, по собранным мною фактам, несколько десятков лет назад диких коз было множество по всему Забайкалью. И нет ничего удивительного, потому что козуля, как всякий дикий зверь, держится в местах уединенных, следовательно, малозаселенных, а этих последних было гораздо больше, чем в настоящее время. Кроме того, козуля — зверь средней плодовитости; следовательно, с возрастанием населения, а значит, с увеличением числа охотников, так усердно преследующих диких коз, цифра последних к настоящему времени непременно должна уменьшиться. В тех же частях Забайкалья, где народонаселение не увеличилось, убыль диких коз почти не заметна, и местные старожилы, вспоминая свое старое время, еще не говорят таких грустных фраз, как я привел выше.