Трени-ян - Андрей Геннадьевич Кощиенко

— Крутой музей, — искренне отвечаю я и, кивнув, добавляю, — понравилось.

— А что ты чувствуешь? — задаёт мне следующий вопрос онни.

— Людей поубивали много, — говорю я, — жалко.

— И мне, тоже, жалко, — говорит онни и спрашивает, — понимаешь теперь, почему я так разозлилась, когда ты стала говорить глупости про американцев?

— Понимаю, — печально вздыхаю я под внимательным взглядом сестры.

— Запомни, ЮнМи, — строго смотря на меня, произносит СунОк, — только благодаря Америке, мы остались в живых. Поэтому, наша благодарность должна быть безграничной. А ещё, мы когда-нибудь обязательно отомстим! Вернём себе все захваченные земли и сделаем нашу страну одной и свободной!

Э? — озадачиваюсь я глядя на внезапно раскрасневшуюся СунОк, — вообще-то, я ожидал услышать от неё другие слова. Про мир и всё такое. А она собралась мстить и возвращать территории. Явно одним добрым словом тут не получится обойтись. Стопудово ещё пистолет понадобится! Чёрт с ней, с вечной благодарностью Америке! Судя по тому, что тут творилось, когда убивали всех подряд, может, оно так и есть, выжили, благодаря им. Хотя вопрос спорный и требует дальнейшего рассмотрения, но вот освобождение территорий… Она что, не понимает, что для того, чтобы их освободить, всех, кто там есть, нужно будет куда-то деть?! А куда их деть? В ров и земелькой сверху присыпать? Чтоб особо не пахло? Об этом она не задумывалась?

— Верь, ЮнМи, так и будет, — с воспламенённым взором продолжает вещать СунОк, — жалко, что ты не пошла в военную академию! Ты могла бы приблизить этот момент!

Я?! Да не дай бог! Чур, меня, чур, от такого! В гробу и белых тапочках я видал идти куда-то войной! Ну его к чёрту! Я пацифист и сторонник способа разрешения конфликтов мирными переговорами!

— Может, ты передумаешь? — с надеждой смотря на меня, спрашивает онни.

— Поздно, — непререкаемым тоном отвечаю я, решив дипломатично уклониться от столь «гнилой» темы разговора, — уже много дано обещаний, уже начались проекты. Выйти без потери лица будет сложно.

— Жаль, — помолчав, говорит онни, — я бы очень гордилась, если бы у меня сестра была офицером.

Не судьба и, слава богу, — думаю я про себя.

— А что ты ещё поняла, увидев музей? — спрашивает СунОк.

— Поняла, что корейцы — крутые. Не только могут делать что-то руками, но если надо, могут и воевать.

— Ты так странно говоришь. Словно, как будто не кореянка, а иностранка.

— Так в принципе оно и есть, онни, — отвечаю я, — у меня всей памяти о Корее ещё и года не набралось. Я и вправду, как иностранка, только что приехавшая в страну. Смотрю со стороны, пытаюсь понять и запомнить.

— Эх! — сокрушённо качает головою СунОк, — Когда только твоя память к тебе вернётся?

Лучше — никогда, — думаю на это я.

Время действия: понедельник, утро

Место действия: школа Кирин

Понедельник, день тяжёлый… С утра, по приходу в школу, взвесился, заработал минус двадцать пять балов и вдохновлённый таким началом учебной недели, окрылённо пополз дальше, — учится. Ну не худеется мне с такой скоростью, как хотят в школе. Не худеется. Особенно после субботних и воскресных обжорников у мамы. Вес потихоньку ползёт вниз, но не так быстро, как хотелось бы проверяющим. А точнее — сильно отставая от назначенного мне графика похудения. Исходя из этого, считается, что я недостаточно тружусь для достижения результата, так как ещё ни разу не выполнил предписанное. И мне уже не просто «баллы минусят», а минусят их, уже умножая на коэффициент. Поэтому, «минуса», такие зверские и получаются. Может — вообще бросить ходить на взвешивания? Зачем мне эта «минута позора»? Пусть ставят свои горизонтальные палочки. Они и так, и так их рисуют…

Ползу потихоньку по коридору на урок литературы. Нужно отдать литераторше обещанное произведение на конкурс. Сегодня — первое декабря, до Нового года остался месяц, заявленная дата сдачи работы. Сдаю…

Спать охота. По понедельникам приходится вставать раньше, чтобы успеть к началу занятий. По понедельникам я всегда невыспавшийся. Тяжёлый день…

(чуть позже. Урок литературы)

— Вот, госпожа ДуНа, — говорю я, и с поклоном, держа двумя руками, протягиваю ей пластиковую папку с листами бумаги внутри, — рассказ на конкурс, как вы просили…

Класс, вытянув шеи, смотрит, как происходит передача из одних, в другие руки.

— Что это? — удивляется учительница, отщёлкнув кнопку на пластиковом конверте и пробежав глазами по вынутому листу.

— «Цветы для Элджерона», — говорю я и поясняю, — я там написала, в сопроводительном листе, что ошибки в тексте, это не ошибки. Это так задумано. В процессе развития сюжета они уйдут.

— Но это же на английском языке! — удивляется учитель, быстро просмотрев несколько первых листов, — Почему ты написала на английском?

Госпожа ДуНа, подняв голову, с удивлением смотрит на меня.

— Сразу можно будет посылать на международный конкурс, — объясняю я.

Класс, изумлённый моей наглостью, — выдыхает. ДуНа тоже изумлена.

— Язык произведения мы с вами не оговаривали, сонсен-ним, — напоминаю ей я обстоятельства, приведшие к появлению на свет данного произведения, — а на английском мне писать проще, чем на корейском. Потом, рассказ можно сразу опубликовать где-то за границей. Пусть знают, что в Корее тоже фантастику пишут!

Учительница опускает глаза и с озадаченным видом смотрит на первый лист, на котором написано название.

— О чём тут хоть написано? — после пары секунд молчания спрашивает она, вновь поднимая на меня взгляд.

Похоже, госпожа не особо уверена в своём английском, — так я понимаю для себя заданный ею вопрос.

— В рассказе рассматриваются социальные аспекты резкого увеличения интеллекта, — отвечаю я.

— У-уу, — удивлённым гудением выражает отношение к услышанному класс.

Госпожа ДуНа тоже разделяет его эмоции.

— Вот как? — произносит она, смотря на титульный лист, и задаёт вопрос, произнося имя на корейский манер, — А кто такой Айдзенон?

— Алдженен — это лабораторная крыса, — отвечаю я, правильно произнося слово.

— О! — восклицает учительница, округляя глаза, — ты написала рассказ об умной крысе?

После