Символы, знаки, эмблемы: Энциклопедия - Орлов И. Б.

Вообще символика огня метафорична. Например, его характеристики тесно связаны с временами года. Угасающий огонь характеризуется как бледный. Как один из четырех первоэлементов, огонь в североевропейском искусстве XVII–XVIII вв. изображался в образе молодой женщины с головой, охваченной огнем и держащей в руках пучок молний. Иногда на ее голове вместо волос — охваченная огнем сказочная птица Феникс: огонь является ее атрибутом. Знаком стихии огня также была саламандра.

Источ.: Холл Дж. Словарь сюжетов и символов в искусстве. М., 1999;

Хоул К. Энциклопедия примет и суеверий. М., 1998;

Шейнина Е. Я. Энциклопедия символов. М., 2001;

Энциклопедия символов, знаков, эмблем. М., 1999.

ОДЕЖДА — покрытие, облачение человеческого тела для защиты от внешних воздействий или для украшения, а также бытовой символ, организующий человека, создающий ему определенное состояние и несущий социальные функции. Не зря говорят, что «по одежде встречают, а по уму провожают». Одежда не только дает представление о человеке и его социальном статусе, но и выражает эстетические идеалы общества в целом в ту или иную эпоху.

Сочетание частей одежды и дополняющих ее предметов образует ансамбль или костюм. Художественная выразительность последнего определяется его знаковой, символической структурой, образным замыслом, архитектоникой и ритмикой, цветом, рисунком, фактурой материалов и отделки.

Кожаные одежды в библейской символике были знаком грехопадения, так как люди стали нуждаться в одежде после него: если одеждой Адама и Евы были пояса из листьев фиговой пальмы, то после грехопадения появилась одежда из шкур, имеющая явное тотемное значение. Например, пятнистая шкура леопарда обозначала Пана. В Библии запрещается мужчинам носить женские одежды, а женщинам — мужские.

Одежда стала, с одной стороны, знаком человеческой скромности и слабости, а с другой — она дает повод для тщеславия и самоутверждения, так как овеществляет социальный статус. Правила хорошего тона предписывают мужчине никогда не появляться на деловых встречах без пиджака и галстука, а деловой женщине непозволительно появляться на работе с голыми руками.

По одежде нередко определяется и профессиональная принадлежность. Например, учитель должен быть одет так, чтобы не отвлекать своим видом от учебы, а путана, наоборот, обычно ярко накрашена и вызывающе одета. Фартук и колпак — обязательные принадлежности повара или пекаря, а комбинезон рабочего показывает, что он в данное время находится на работе. Каска и фонарь стали неотъемлемыми признаками шахтера.

В религиозной традиции различается одежда праведников и нечестивцев. Так, запятнанная одежда означает, согласно библейской традиции, неправедность. Соответственно снятие запятнанных одежд означает снятие вины. Чистота одежды в древней Иудее была принципиальным символом. Предание гласит, что если Талмид Хохама обнаруживал на одежде пятно, то владелец этой одежды подлежал смертной казни. Символика состояний передается через символику одежды, пример этому — «ризы спасения». Брачные одежды трактуются в Библии как одежда жениха и невесты. Но уже в Евангелии, где брачный пир означает встречу с евангельской истиной, брачные одежды воспринимаются как определенная нравственная подготовка, как элемент преображения и как радость по поводу обретения истины. Именно в этом смысле употребляется выражение «убелить одежды кровью Агнца», а выражение «хранить свою одежду» подразумевает быть бдительным и готовым к приходу Бога.

Как элемент верхней одежды, плащ символизирует мудрость и силу. Символом силы является развевающаяся бурка казака, а символом мудрости — плащ суфия. В Древней Греции подобную символику имела хламида, а у христианских монахов — плащ с капюшоном, клобук. В исламской традиции белый бурнус служит знаком очищения. Одежда, в которую заворачивали тело покойника до погребения, называлась плащаницей.

Рвать на себе одежды — общеизвестный знак скорби. Цельная одежда без швов у христиан символизирует страдания Христа.

Одежда тесно связана с носящим ее человеком, что породило множество суеверий. Случайно надеть одежду наизнанку считается к удаче, но при этом надо так ее и оставить, чтобы удача не изменила. Правда, в ряде стран это, наоборот, считается плохой приметой, так как могут побить. Также к несчастью могут привести неправильно застегнутые пуговицы или крючки, хотя беды легко избежать, сняв и заново надев вещь. Во многих культурах плохой приметой считается зашивать одежду на себе: у одних народов — это знак смерти, у других — врагов и нужды, у третьих — потери памяти. Надевая новую одежду, принято загадать желание, а при наличии кармана положить в него монетку. Считается, что на Пасху — а в некоторых странах на Троицу или Рождество — следует надевать новую одежду, а иначе будут преследовать неудачи.

Говорят, что одежды умерших носятся плохо и теряют прочность, даже если они вполне новые. Плохой приметой считалось дарить старую одежду малознакомым людям. Вероятно, эти предрассудки своими корнями уходят в страх перед ведьмами и черной магией, одним из принципов которой является то, что всякая вещь, бывшая в контакте с человеком, может быть использована против него.

Источ.: Аполлон. Изобразительное и декоративное искусство. Архитектура: Терминологический словарь. М., 1997;

Хоул К. Энциклопедия примет и суеверий. М., 1998;

Шейнина Е. Я. Энциклопедия символов. М., 2001;

Энциклопедия символов, знаков, эмблем. М., 1999.

ОДНОГЛАЗЫЕ СУЩЕСТВА — мифические циклопы и аримаспы с одним-единственным глазом. Слово «монокль», прежде чем стать названием оптического устройства, использовалось для обозначения таких существ.

Первый энциклопедист Геродот Галикарнасский в V в. писал о том, что на севере Европы живут одноглазые люди, называющиеся «аримаспы». Хотя «отец истории» считал «невероятным, что могут существовать люди, во всем подобные другим людям, однако всего лишь с одним глазом», но об аримаспах упоминает и Плиний Старший: «У них всего один глаз во лбу, и они обычно воюют из-за золотых рудников, особенно с грифами, крылатыми хищниками, и добывают из жил в этих рудниках золото, которое дикие эти твари… хранят и оберегают с такой же алчностью, с коей аримаспы грабят их и отбирают золото».

В сонете, созданном в начале XVII в., известный в Западной Европе сочинитель Гонгора пишет об «одноглазом, влюбленном в Галатею». Здесь имеется в виду мифический циклоп Полифем — «свирепый сын Нептуна, освещающий небосвод своего чела одним оком, соперником величайшего светила».

Сказочным персонажем русского фольклора является Одноглазка, противопоставляемая Двуглазке, которой не хватает обычных двух глаз для решения чудесной задачи, и Трехглазке, у которой третий глаз все видит, когда два других спят. Образ Одноглазки можно рассматривать как один из вариантов мифологического образа Лиха, изображаемого у восточных славян в виде одноглазой женщины, встреча с которой, по преданию, приводит к лишению парных частей тела.

Источ.: Борхес X. Л. Бестиарий: Книга вымышленных существ. М., 2000;

Женщина в мифах и легендах: Энциклопедический справочник. Ташкент, 1992.

ОДРАДЕК — сказочный персонаж из очерка Франца Кафки «Исправительная колония». Этимологию слова одни связывают со славянами, а другие, напротив, полагают, что оно германского происхождения. Благодаря его литературному создателю, существо стало символом необъяснимого. Франц Кафка так описывает одрадека: «На первый взгляд оно напоминает плоскую зубчатую катушку для ниток и действительно как будто обмотано нитками, вернее, обрывками ниток самых разных сортов и цветов, спутанных и кое-как скрученных. Но одрадек — это не просто катушка, ибо из середины звездочки торчит маленький деревянный колышек и к нему под прямым углом присоединена другая палочка. Благодаря этой палочке и одному из зубчиков самой катушки существо это может стоять как бы на двух ножках». Если верить Кафке, одрадек чрезвычайно подвижен и в руки не дается. Он прячется на чердаке, на лестнице, в коридоре или в прихожей. Иногда его не видно месяцами — вероятно, на время переселяется в другие дома, — но он всегда возвращается. Он умеет говорить, но часто подолгу молчит, как пень, из которого он сделан. Умеет смеяться, но смех его особенный — беззвучный, как шелест опавших листьев.