Сайтаншесская роза - Анна Кувайкова

Из горла вырвался истерический всхлип, а отросшие вмиг когти второй ипостаси, больно впились в ладони, пробив их насквозь. На пол закапала кровь, мигом наполнив комнату металлическим запахом с легкой примесью ванили. Именно так пахла моя кровь. Кровь, которую я однажды практически всю до капли отдала демону, которому верила, которому доверяла, как самой себе. Эрхану, которого любила настолько, что забыла о своей расовой принадлежности и о том, насколько сильно я его боялась. Ради него я пошла не только против Старейшин, но и против всего мира, даже на миг не задумавшись. Я согласилась на этот брак, хотя больше всего в жизни ценила свободу.

Хрдыр!!! Я ЛЮБИЛА ЕГО!!!

По моему лицу, против воли, потекли слезы горечи и обиды, которые разрывали мое собственное сердце на куски. Это было больно…

Нет, это совершенно не то слово. Я просто не знаю, как описать все то, что я чувствовала на данный момент. Водоворот эмоций захлестнул с головой, стирая все те нежные чувства, что я испытывала к Шайтанару и Киртану. Безграничное доверие, тепло на душе при малейшем воспоминании об этих двоих, чувство защищенности, душевное спокойствие и равновесие, покой и наслаждение при мысли, что я им нужна, что они меня никогда не предадут…

Все, все исчезло под слоем ярости, ненависти и обиды и горечи.

Мне было больно так, словно я сама себе вырвала сердце из груди. Это было в сто, нет, в тысячи раз хуже, чем когда меня предали близнецы. Клокотавшая в душе ярость требовала немедленного выхода, но все еще каким-то краем сознания, который еще не затопила глухая ненависть, я понимала, что в таком состоянии я могу разрушить до основания всю Академию.

Это больно, это просто невероятно больно, когда тебя предает любимый человек. Шай…

Закрыв глаза, я вспомнила прикосновения его губ, его рук, его взгляд, его жесты, наполненные нежностью, его слова о том, что он меня никому не отдаст. Все, все до мельчайших деталей, когда казалось, что он скорее умрет, чем посмеет мне хоть как-то навредить…

По щекам градом катились злые слезы.

— Лжец!!! — слова сами сорвались губ, звеня в полнейшей тишине пустой комнаты.

Я не поняла, как и почему, из окна повылетали все стекла, а под моими ногами треснул каменный пол. Во мне бесновалась магия, которую я уже не могла сдерживать. Да и не хотела.

Мне было больно. Слишком больно для того, чтобы это стерпеть.

«Ниэль, прошу тебя…» — раздался голос, который я сейчас ожидала услышать меньше всего.

— Хелли! — в комнату вбежал полуэльф, на котором просто не было лица, — Я слышал, что ты зде… Что случилось?!

Я лишь медленно повернулась к нему, даже не думая прятать глаза, полные невысказанной боли. Я уже успела побывать в мыслях Марка. Он знал. Он, как и все, всё знал.

Мой собственный брат-близнец тоже меня предал.

— Ты знаешь, — отшатнувшись, тихо произнес полуэльф.

— Знаю? — удивленно приподняла я брови, неспешно приближаясь к полуэльфу, — Знаю о чем, Таилшаэлтен? О том, что вы от меня так тщательно скрывали? Или, может, о том, что решили поиграть со мной?!

— Хелли… — шокировано выдохнул Таш, мой Наставник. Нет, теперь — мой бывший наставник и полуэльф, которого я видеть не желаю.

— Не смей называть меня так! — яростно зарычав, я одним слитным движением оказалась около мужчины и, схватив за горло, сильно припечатала к стене. Моя сила, которую я всегда сдерживала после воскрешения, и которая периодически начинала дремать в самых потаенных уголках моей души и тела, начала просыпаться, по своей воле выходя наружу, и оплетая горло полуэльфа.

— Я могу все объяснить, — сдавленно прохрипел Таш, тщетно пытаясь разжать мои пальцы. Стихия смерти, учитывая происхождение этого мужчины, причиняла ему сильную, мучительную боль. И если раньше я даже не могла допустить такой мысли, что могу причинить хоть малейшую боль этому полуэльфу, то сейчас мне было на это откровенно наплевать.

— Объяснить что, Таш? — тихо и зло спросила я, приблизившись к нему практически вплотную, — Что вы хотели, как лучше? Что так вы собирались сохранить артефакт, чтобы он не достался Эрратиану? Или что вам просто нравилось мной играть?!

— Ниэль…

— Заткнись!! — от моего окрика вылетели оконные рамы и, как я подозреваю, не только в этой комнате, — Я что, в ваших глазах всегда выглядела, как полная идиотка, которой нельзя доверять?! Неужели вы думали, что я настолько глупа и ничтожна, что не смогу утаить эту информацию от вампира и его ручной шалавы-демонессы?! Даже под пытками… даже под чем угодно, я бы никогда не смогла предать вас и угробить собственными же руками этот гребаный мир! А вы… все вы…

— Ниэль, — закрыв глаза, тихо произнес маг, — Прости. Это было слишком опасно.

— Слишком опасно было не говорить мне правды, — зло прошептала я, едва коснувшись губами уха мужчины и, ни капли не сомневаясь, резко сжала пальцами его шею. Через мгновения полуэльф рухнул на пол, уже не двигаясь.

Запрокинув голову, я расхохоталась, чувствуя, как мгновенно высохли слезы на щеках.

Все, все об этом знали.

Даже Ри, мой маленький забавный ученик, ради которого я не задумавшись, рискнула бы жизнью. Я доверяла ему так, как никому другому. Только ему я смогла довериться полностью, даже после того, как меня предали близнецы. Он видел меня, мое состояние, мою боль… Видел, и знал, что второго такого удара я не переживу. Видел, и молчал.

И ведь именно поэтому близнецы были не в курсе всего, что происходит. Испытав на собственно шкуре расплату за предательство, они бы никогда не повторили свою ошибку. Или же…? Я уже ни в чем не уверена.

Наклонившись, я подняла записку, которая была вложена в коробку с эти злополучным подарком.

«На случай бала-маскарада, который проходит каждый год в новогоднюю ночь в Академии. Думаю, облик наемницы подойдет тебе куда больше, чем наряд лесной нимфы, в который тебя всегда хотели одеть близнецы.»

Я усмехнулась. Ты прав, Киртан. Ты был прав.

Только вот в ту ночь лучше бы я действительно погибла на границе Эвритамэля. Но сейчас, я думаю, облик беспощадной наемницы подойдет мне куда больше, чем простая одежда некогда забавной магички… от которой теперь не останется даже напоминания. Как и о знаменитой принцессе лунных эльфов.

В этом спектакле больше не участвую.

— Киртан?

— Заходи, — лениво произнес друг, сидящий в одном из кресел в своем кабинете. Закрыв за собой дверь, я медленно вошел, окинув взглядом комнату. Вопреки всему, ятугар выбрал кабинет, который любил меньше всего, из-за его темной и мрачной обстановки. Не смотря на солнечный день за окном, правитель ятугаров наглухо задернул шторы, погружая без того темную комнату в зловещий полумрак.