Мыс альбатросов (СИ) - "-Edelweiss-"

— Охрану, видимо, тоже увеличили? — спросила Андромеда.

— Ну разумеется. Впрочем, главные ворота отменно зачарованы от чужаков.

Гермиона едва не опрокинула столик, куда секундой ранее спланировала фруктовая тарелка, чем бы точно себя выдала.

И как она раньше не сообразила?! Вкрадчивые движения рук, подчёркнутая церемонность жестов, взвешенная речь двух женщин перед ней — всё было неспроста. Положение комнат в Малфой-мэноре, охранный механизм, «таинственные» гости в доме… Кого Сирена имела в виду? Волдеморта? Регулуса?!

— Прости, я совсем тебя заболтала, — сказала Забини, взмахнув палочкой, после чего из винограда повыпрыгивали косточки.

Лицо Андромеды не выражало никаких признаков беспокойства, когда она улыбнулась.

— Прошу, продолжай. Я совершенно выпала из жизни волшебного общества.

Слуга возник с подносом, на котором возвышались две чашки чая и горка припудренных круассанов.

— Госпожа, — с поклоном сказал Мостин, — я всё проверил. Чужаков в доме нет.

Забини кивнула и обратила взгляд на Андромеду.

— Теперь мы можем поговорить начистоту. Огромное упущение Ордена Феникса — отсутствие шпионов в стане врага. Пожиратели смерти куда расторопнее в этом плане. Питер Петтигрю. Помнишь его? Всё время болтался с Мародёрами. Он оказался талантливым анимагом. У него весьма любопытная форма.

Она сделала глоток чая и тяжело вздохнула.

— Думаю, не ошибусь, если предположу, что ты пришла ко мне из-за Регулуса.

— Да, — не отрицала Андромеда, не притронувшись к предложенному чаю. — Он член моей семьи. Мой брат. Мой друг.

— И мой друг когда-то тоже, — заметила Сирена, по-птичьи склонив голову и разглядывая собеседницу. — Я дам тебе совет. Хороший совет. Если Реджи тебе дорог, ты должна оставить его в покое.

— В покое? — возмутилась Андромеда, вскочив на ноги. — Он в руках Тёмного Лорда!

— Ты плохо проинформирована, — флегматично произнесла Забини.

— Я пришла к тебе не для того, чтобы выпытывать, как обстоят дела у Пожирателей смерти. Меня интересует только Регулус. Мой зять видел его на рейде. Что это значит? Его пытают или шантажируют? Он под заклятием? Прошу, скажи правду!

— Всё гораздо проще. Он ничего не помнит, — сказала Забини. — Тёмный Лорд стёр ему память.

— Ты хочешь сказать, он… — Андромеда испуганно уставилась на Сирену. — Амнезия. Это ужасно!

— Сначала я тоже так решила, но сейчас солидарна с Нарциссой. Так будет лучше. Его амнезия послужит ему защитой от Тёмного Лорда. Он, по крайней мере, остался жив. Неужели ты предпочла бы для него бесконечную череду пыток?

— Разумеется, нет! — Андромеда долго молчала, собираясь с мыслями, а затем спросила. — Как он? Здоров?

— Да.

— Ты видела его?

— Да.

— Он узнал тебя? Он помнит хоть что-нибудь?!

Сирена скривила губы. Со стороны казалось, что восковая маска безразличия на её лице дала трещину.

— С ним всё в порядке. Сейчас Регулус в большей безопасности, чем ты. Его воспоминания отрывочны. Он узнал меня, но, кажется, так и не принял. Его подруги, с которой он когда-то бегал по окрестностям школы, уже нет. Я давно не та девочка, что боялась сунуть нос в Лютный переулок, просиживала в школьной библиотеке до отбоя и помогала отцу мастерить кораблики.

Андромеда стиснула складки платья.

— Его память… Есть ли шансы вернуть её?

— Я не специалист, Андромеда, но разве ты не слышала, что стало с дурнушкой Бертой Джоркинс, когда Тёмный Лорд разом разрушил заклятие Крауча? Безумие или смерть. Если воспоминания хлынут потоком, то Регулус может не выдержать вмешательства. Эта область магии опасна и непредсказуема.

Андромеда сжала кулаки, кожа на высоких скулах натянулась до блеска.

— Белла решила отобрать у меня всё.

Сирена нервно постучала пальцами по подлокотнику.

— А сейчас тебе пора уходить. Мой сын скоро вернётся.

Миссис Тонкс поразительно быстро взяла себя в руки.

— Спасибо, Сирена. Ты присмотришь за ним… там?

Забини усмехнулась, дёрнув уголком губ.

— Не переоценивай меня, Энди. У меня нет власти над всеми живущими — только над теми, кого привлекает моя грудь.

Андромеда окинула комнату пронизывающим взглядом. Гермиона поняла, что ей дают знак — надо возвращаться. Вот только ноги не слушались. Она замерла как громом поражённая, не в силах смириться с обрушившейся обухом правдой.

Забини проводила гостью в фойе и, наблюдая за превращением миссис Тонкс в уродливую старуху, сказала:

— Нарцисса проделывает такой же фокус, когда хочет куда-нибудь выйти.

— Да, я научила её этим чарам, — сухо ответила Андромеда.

Слуга отпер парадную дверь, впустив в холл ветер.

— Соболезную твоей утрате, — неожиданно произнесла Сирена. — Мне не довелось узнать, каково это — любить собственного мужа.

— Это было легко, — сказала Андромеда и скрылась в туманной дымке.

Мадам Забини махнула рукой, позволив Мостину закрыть дверь. На её лице застыло странное выражение, словно она больше ничего перед собой не видела.

— Госпожа, вы взволнованы? Я не должен был впускать эту женщину в дом.

— Всё нормально, Мостин. Всё нормально, — пробормотала Сирена, направившись обратно в гостиную. В один миг она кардинально преобразилась, надменность и беспечность исчезли, как маски, которые она была вынуждена носить, чтобы выжить там, где одно неуместное слово приводило к смерти.

— Госпожа, я отправил подарки в будуар и рассортировал их по важности дарителя. Коробки без именных карточек сложены отдельно, — доложил Мостин, следуя за ней шаг в шаг. Беспокойство отчётливо читалось в его неправдоподобно больших золотистых глазах. — Роскошный браслет прислал сеньор Коста, роскошный! Он не подписал карточку, но приложил к подарку цветок стрелиции.

— Кто такой сеньор Коста?

— Он гостил у вас в прошлую пятницу, — сварливо отозвался Мостин. — Очень уж волосатый, мадам.

— Да ну? — расхохоталась Забини. — Уж кто бы говорил!

— Вся ванна в его волосах.

— В Португалии до сих по верят, что сила волшебника в длине его шевелюры. Отличный анекдот для «Того-Кого-Нельзя-Называть»!

Сирена заметно повеселела, чего слуга, видимо, и добивался. Он поглядывал на неё, как отец на проказницу-дочку.

— Мерлин! Неужели мне придётся потратить сутки на то, чтобы всем ответить, — простонала Сирена, прошествовав к дивану мимо Гермионы. — Отложу на завтра. В конце концов, я занятая волшебница. Принеси начатые эскизы для мастерской, работа меня успокаивает. Блейз ещё не объявлялся?

— Молодой господин остался ночевать в Малфой-мэноре. Он связался по камину. Время было давно за полночь. Крайне сердит.

— Я — бессердечная мать, — Сирена скинула обувь и упала на софу. — Отправила его в мэнор одного.

— Молодой господин знает, как вам тяжко пришлось в последние месяцы, столько хлопот на ваши хрупкие плечики, — прокряхтел Мостин, поправив домашние туфли хозяйки.

— Нарцисса наверняка прокляла меня последними словами, — вслух рассуждала Забини. — Но видеть в её доме Регулуса просто невыносимо!

Гермиона встала ближе, чтобы ничего не пропустить.

— Гляжу на него, живого, девятнадцатилетнего, и всё внутри переворачивается. Странное зрелище. И сердце начинает ныть. Он словно осколок льдинки, попавший в тёплую плоть, — Сирена осеклась и резко села, из-за чего Грейнджер отпрянула в сторону. — Как зовут мужа Нарциссы? Я… я забыла!

— Люциус, госпожа, — угодливо подсунув ей вторую подушку, ответил Мостин.

— Точно, — успокоившись, прошептала Сирена и снова прилегла. — Как же иначе…

— Мистер Блэк тоже прислал вам подарок.

— Регулус?!

— Книгу, госпожа. Я отнёс её в кабинет.

— Принеси сюда!

Гермиона ощутила болезненный укол в сердце, и гнев, ранее робко теплящийся в нём, вспыхнул всепожирающим пламенем. Регулус. Её Регулус стал марионеткой в руках Волдеморта! Он забыл обо всём: о ней, о Доре, медальоне и пещере, о войне.