Посланник небес. Далекий Сайкат - Михаил Ахманов

«Я-то верю, а вот поверят ли другие, – буркнул командор и деловым тоном сообщил: – В нашей записи траектории двух твоих дротиков не отслежены до конца».

Он смолк, оставив Тревельяна размышлять над последним замечанием, а заодно над тем, какие невероятные способности проявил Второй Курс. Реакция просто фантастическая и к тому же пересилил кожу! Андроид? Эту мысль пришлось отбросить сразу, так как искусственный интеллект, способный стать компетентным биологом, явно превышал порог Глика-Чейни, а значит, был неспособен к убийству. Скорее всего, подумал Ивар, не обошлось без какого-то стимулятора. Подозрение у него было на тинтахское вино, которое Второй Курс потреблял в изрядных количествах. Может быть, экстракт из этого напитка действовал на кни’лина, повышая их физические данные? Правда, в период войны с плешаками ни о чем таком не сообщалось, но война случилась давно, а прогресс не стоит на месте… Он справился у Советника, но тот помочь не смог – сведения о производимых кни’лина препаратах были крайне скудными.

Преодолев защитный барьер, капсула опустилась у здания базы. Иутин тут же развил бурную деятельность: связался со станцией, сообщил о трагическом событии, велел роботам вытащить биоконтейнер, большую цилиндрическую емкость, в которую положили труп координатора, закачал туда газ, потом собрал кристаллы с записями – включая те, куда поступала информация с кибернетических птиц. Ивар тем временем разобрал свой планер и упаковал прочее добро; уже не было сомнений, что эта полевая вылазка накрылась медным тазом, как говорили в старину. Что до Второго Курса, тот пребывал в оцепенении и двигался как допотопный автомат с загустевшей смазкой. Тревельян решил, что таковы последствия снадобья, сделавшего биолога супербойцом. За все полагалось платить, не исключая его чудесной кожи – расход энергии требовал возмещения, то есть еды, питья и отдыха. Он подошел к раздаточному автомату, выбрал коктейль «дети астрала», вскрыл запечатанный сосуд, выпил, потом заказал «пять сестер» и выпил еще. Взял еще две упаковки – кажется, с «бледной луной» – и протянул их Иутину.

– Подкрепись. И дай Второму Курсу. Заодно скажи ему, что капсулу буду пилотировать я.

Генетик выпил сока, покачал головой.

– Второму Курсу не этого нужно. Пожалуй, я… – Он начал копаться в ящиках со своими приборами, потом с торжествующим вскриком извлек фляжку – трехгранную призму первого лунного цвета. – Отнесу ему, пусть взбодрится. Здесь тинтахское.

Он исчез. Тревельян продолжал сборы, а закончив их, велел роботу перетащить имущество к транспортной капсуле. Через распахнутые ворота ангара он видел, как Второй Курс забирается на сиденье в заднем ряду и как два кибера, под присмотром Иутина, поднимают в грузовой отсек контейнер с телом Джеба Ро. Место пилота оставалось свободным.

– Катафалк поведет волосатый. Возражения есть? Возражений нет, – сказал сам себе Тревельян и направился к выходу. Пересекая ангар, он заметил валявшуюся у ворот пустую трехгранную фляжку, поднял ее и почти машинально понюхал. Его брови поднялись в изумлении.

– Это не тинтахское, дед! Запах похож, но это не тинтахское!

«Коньяк, клянусь Владыкой Пустоты, – безошибочно определил Советник, подключившись к обонянию Ивара. – Думаю, тот самый, который ты оставил у Иуды. – Он упорно именовал Иутина Иудой. – Хитрожопый мерзавец! Сейчас этот Курс отдаст концы, а ты будешь виноват!»

Тревельян едва ли не бегом направился к летательному аппарату, ожидая, что биолог сейчас завопит жутким голосом и забьется в корчах. Ему вспомнилось, что Иутин хотел проверить действие спиртного на местные организмы. Но если даже Иутин ошибся – запах, конечно, похож! – то неужели Второй Курс не почувствовал вкуса питья? К тому же емкость с опасным для кни’лина веществом полагалось бы маркировать…

Эти соображения пронеслись у Ивара в голове, пока он всматривался в физиономию биолога. Она была угрюмой, но никаких следов отравления не носила – пожалуй, наоборот, Второй Курс выглядел более оживленным, чем прежде. На взгляды Тревельяна он ответил мрачной ухмылкой и отвернулся.

– Ты хотел сам вести машину? – раздался сзади голос Иутина. – Шлем и пульт в твоем распоряжении. Полетели?

– Да, конечно, – ответил Тревельян и полез в кабину.

Отношение кни’лина к другим расам, как примитивным, так и приобщившимся к цивилизации, обычно колеблется между полюсами враждебности и безразличия. Исключений два, и первое из них – лоона эо, к которым ни, похарас и другие кланы питают искреннее почтение, признавая древность их культуры и испытывая нужду в некоторых производимых лоона эо изделиях.

Земная Федерация могла бы считаться вторым исключением, но в этом случае необходимо помнить, что кни’лина вынуждены поддерживать с нами добрососедские отношения, ибо проиграли войну. Повторяю, вынуждены! Именно с этой точки зрения следует оценивать их участие в гуманитарных миссиях, предложенных Землей и, в частности, институтами ФРИК. Я уверен в том, что если бы мы не доказали свое военное превосходство, о совместных проектах не было бы речи, а к судьбе сообществ, которые ФРИК пытается прогрессировать, кни’лина остались бы равнодушны. Это в лучшем случае; в худшем они тайно уничтожили бы эти примитивные расы и заселили освободившуюся территорию.

Чезаре Биано.

«Пять дней в Посольском Куполе кни’лина».

Интермедия 2

Сломанный Меч

У Людей только воины носили имена. Имя определялось не нравом или внешним видом человека, не каким-то его особым даром или памятным событием, а исключительно оружием. В этом таился двойной смысл: во-первых, что ближе воину и охотнику, чем меч, копье, топор и палица?.. а во-вторых, молодые получали имена лишь в тот день, когда у них появлялось оружие. Самое первое, которое нужно было не сделать, не выменять на мясо, шкуры или самку, а отнять.

Меч, которым Люди сражались только друг с другом, всегда считался самым почетным из имен, знаком вождя или сильного удачливого охотника. Мечи вырубали из шейных панцирей бартаров, страшных чудищ, бродивших у северных гор. Люди из кочевавших там стай говорили, что бартар ест все, что можно съесть – траву и плоды, кору и листья, а также других животных, которых ему удается настичь и растерзать или растоптать ногами, огромными, как древесные стволы. Эти Люди с севера похвалялись, что умеют справляться с бартарами, заманивая их в ямы-ловушки или сбрасывая сверху тяжелые камни. Но в стаях других Людей было известно, что северяне лгут, ибо ни человек, ни самый сильный зверь не мог убить бартара. Если бы с бартаром схватился клыкастый маа, то его кишки быстро увидели бы солнечный свет, а потом исчезли в утробе чудовища.