Возлюбленный мой - Дж. Уорд

Постепенно, она вновь ощутила влажность и тепло душевой... услышал звук льющейся воды... и почувствовала тысячи точек их соприкосновения... и все это теперь было цвета свежей крови.

Джон протянул руку к ее лицу и коснулся висков рядом с красным глазом.

– Да, мне нужны мои скобы, – сказала она.

Он показал знаками, «Они у меня».

– Правда?

«Я сохранил их». Он нахмурился. «Но ты уверена, что тебе нужны… »

– Да, – ощетинилась она. – Уверена.

Его лицо приняло жесткое выражение, с таким же он соскочил с кровати, когда она закричала во сне. Опасное. Жесткое. Истинно мужское. Но Хекс ничего не могла сделать, чтобы стереть с него неодобрение. Она должна позаботиться о себе; ему не нравилось то, каким образом она пыталась удержать себя в «узде», но это ничего не меняло.

Черт, им просто не суждено быть вместе, независимо от того, как сильно порой они подходили друг другу.

Джон выскользнул из ее лона и отступил назад, пробежав пальцами по ее спине, как будто благодаря... и, учитывая, как потемнел его взгляд, по своему прощаясь. Отвернувшись, он направился в  ду…

– О… Господи.

Сердце Хекс остановилось, когда она посмотрела на него в зеркало. На его плече, в окружении узоров и завитков, виднелась красивейшая, выведенная черными чернилами надпись... которая практически кричала... огромными, размером с рекламный щит буквами...

Ее имя на Древнем Языке.

Хекс обернулась, когда Джон замер на месте. – Когда ты это сделал?

Спустя краткий момент напряжения, он пожал плечами, и Хекс завороженно наблюдала, как двигается чернила на коже, то растягиваясь, то принимая прежний размер. Покачав головой, он протянул руку, чтобы потрогать теплые брызги, а затем вошел в стеклянную кабинку, подставил спину под струи воды, схватил в мыло и стал взбивать руками пену.

Отказываясь смотреть на Хекс, он ясно давал понять, что ее имя на его коже ее саму никак не касалось. Как его не касался вопрос о ее скобах, не так ли.

Хекс подошла к стеклянной двери, что разделяла их. И сильно-сильно постучала.

«Когда?» спросила она одними губами.

Он крепко сжал веки, как будто вспомнил что-то, от чего все внутренности скручивало от боли. И с закрытыми глазами медленно показал жестами... и сказанное им разрывало ее на части.

«Когда я подумал, что ты больше не вернешься».

***

Джон быстро намылил волосы и тело, прекрасно понимая, что Хекс стоит по ту холодную сторону стекла, разглядывая его. Он хотел помочь ей пережить шок, но учитывая контекст их отношений, он не собирался бросать все свои чувства к ее ногам.

Или нанизывать их на кончик татуировочной иглы, как это произошло на самом деле.

И когда он спросил о скобах, она довольно четко и ясно дала ему понять, что это не его дело – и его мозг мгновенно перезагрузился. Да, его ранили накануне вечером, и они снова наладили ту сексуальную связь, что была между ними, отчего реальность слегка размылась. Но такого больше не повториться.

Закончив водные процедуры, он вышел из душа и прошел мимо, схватив полотенце с латунной вешалки и оборачивая ткань вокруг бедер. В зеркале, Джон встретился с ней взглядом.

«Я принесу твои скобы», показал он жестами.

– Джон…

Когда она не произнесла больше ни слова, он нахмурился, подумав о том, что это так для них свойственно: они стояли лишь в трех футах друг от друга, но их разделяла пропасть.

Он вышел из ванной комнаты в спальню, натянул джинсы. Вчера ночью, в клинике, его кожаная куртка была на нем, там он ее и оставил . Где-то.

Босой он прошел мимо мраморных статуй, спустился по парадной лестнице, и нырнул в потайную дверь. Господи... возвращаться в тоннель было полным выносом мозга, он мог думать лишь о том, как они с Хекс были здесь вместе в полной темноте.

И как последний нытик, он безумно хотел вернуть те моменты, когда время останавливалось и не существовало ничего, кроме их жаждущих тел. Здесь, под землей, их сердца бились свободно... и пели.

Чертова реальность.

Полный отстой.

Он уже подходил к входу в учебный центр, когда его остановил голос Зи.

– Привет, Джон.

Джон обернулся, босыми ногами скрипнув по полу тоннеля, и поднял руку в знак приветствия. Брат шел из особняка и был одет для сражений – черные кожаные штаны и обтягивающая майка – то, что наденут они все, перед тем, как снова отправится на охоту за Лэшем. Бритая голова Брата, рваный шрам на лице, на который падал свет потолочных ламп  – без сомнения, парень мог испугать кого угодно до усрачки.

Особенно, когда он щурил взгляд и сжимал челюсти –  вот как сейчас.

«Привет», показал Джон, когда Брат остановился перед ним.

Когда ответа не последовало, Джон напрягся, и в его голове мелькнула мысль, – О... черт, да что еще?

«Что?», спросил он жестами.

Зейдист выдохнул проклятье и начал расхаживать из стороны в сторону, положив руки на бедра, и уперев взгляд в пол. – Я даже не знаю, с чего начать, черт побери.

Джон нахмурился и прислонился спиной к стене тоннеля, приготовившись к плохим новостям. И хотя он представление не имел, что это может быть, он ни на секунду не сомневался, что это дерьмо окажется на редкость «креативным».

В конце концов, Зи остановился и, когда он посмотрел на Джона, его взгляд не был золотисто-желтым, каким бывал дома. Он был черный как смоль. Черный и яростный. А лицо – белое как снег.

Джон выпрямился. Боже... что же произошло?

– Ты помнишь все наши прогулки в лесу. Незадолго до твоего перехода... и после того, как ты впервые слетел с катушек из-за Лэша. Когда Джон кивнул, Брат продолжил. – Ты когда-нибудь задавался вопросом, почему Роф свел нас?

Джон медленно кивнул. «Да...»

– Это было не случайно. – Глаза Брата были холодными и темными, как погреб в доме с привидениями, не сколько от увеличившихся зрачков, сколько из-за темноты, что лежала за взглядом. – У нас с тобой есть кое-что общее. Ты понимаешь, о чем я? Ты и я... у нас есть кое-что общее.

Сначала Джон нахмурился, не улавливая смысл…

Вдруг, он почувствовал, как по телу пробежала холодная дрожь, которая достигла мозга. Зи...? Подождите, он не ослышался? Или тот не правильно выразился?

Только вот он отлично помнил, что они столкнулись лицом к лицу, сразу после того, как Брат прочитал заключение психолога в медицинской карте Джона.

Ты сам волен выбирать, как с этим справиться, потому что это только твое дело, – сказал тогда Зи. Если не хочешь сказать на эту тему ни единого гребаного слова, от меня ты тоже ничего не услышишь.

В тот момент Джон был поражен неожиданной понятливостью Брата. А также тем фактом, что Зи казалось, не осуждает его и не считает слабым.