Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Детская литература » Детская проза » Первый ученик - Полиен Яковлев

Первый ученик - Полиен Яковлев

Читать онлайн Первый ученик - Полиен Яковлев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 45
Перейти на страницу:

Директор внимательно посмотрел на Веретенникова и сказал:

— Я вас хвалю. Благодарю. С деньгами я распоряжусь сам. Идите.

Веретенников поклонился и, довольный похвалой директора, вышел. В коридоре наткнулся на одноклассника Минаева. Тот брезгливо отстранился и сказал:

— Далеко пойдешь.

— То есть?

— Не то есть, а скотина ты, вот что.

— Сам — скотина, — огрызнулся Веретенников.

Минаев долго смотрел ему вслед и думал: «Барин… Мерзавец… Накрыть бы в раздевалке шинелью, отбить бы почки, так помнил бы… Холуй…»

А тем временем Аполлон Августович беседовал со Шваброй.

— В вашем классе, — сказал он, — очень нездоровые настроения. Без спросу, самовольно собирают деньги для этого Лихова. Вам известно?

— Нет-с, — испуганно ответил Швабра. — Нет-с… Я не знал-с… Я уверяю вас, что не знал-с…

— Очень жаль. Вам следует знать все, что делается во вверенном вам классе. Вы же наставник. Вы же отвечаете за моральное состояние своих воспитанников. Душок нехороший. Кем занесен? Кем?

— Полагаю, что этим новичком-с… Токаревым Владимиром, и, кроме того, трогательная дружба его с Самохиным. Нет сомнения, что вдохновители всего дела именно они-с. Но я не знал-с…

— Потрудитесь возвратить жертвователям их деньги и с соответствующим внушением, конечно. Надеюсь, что у вас в классе это не повторится. И чтобы без огласки. Вы поймите, ведь это позор для гимназии.

— Гм!.. — громко кашлянул присутствующий тут Элефантус. Он был несказанно рад, что директор жучил его врага — Швабру.

— Гм!..

Швабра покраснел, сердито посмотрел на Элефантуса и подумал: «Посмотрим-посмотрим, кто кого, не радуйся еще…»

Сказал:

— Павел Петрович, извините, но… когда вы приходите в мой класс на урок, у вас возмутительная дисциплина-с.

Элефантус выпустил изо рта клубы дыма, сердито загасил папиросу и, поглядывая на директора, ответил раскатисто:

— Совершенно справедливо изволили заметить. Именно только в вашем классе у меня и нет дисциплины. У вас в классе не ученики, а, с позволения сказать, какие-то…

Элефантус пожевал губами:

— Психопатики и лоботрясы, — выдавил он наконец и, заслоняя собою полкомнаты, пошел к дверям.

Оставшись с директором наедине, Швабра поправил на себе галстук и осторожно сказал об Элефантусе:

— Тяжелый человек-с.

— С такой комплекцией не мудрено быть тяжелым, — снисходительно пошутил директор. А потом сухо: — Класс у вас, Афиноген Егорович, действительно, развинтился. Павел Петрович прав.

Швабру так и передернуло. Но он сдержал себя и сказал заискивающе:

— Я приложу все старания-с, Аполлон Августович, а что касается Павла Петровича, то я все-таки прошу вас…

Директор сделал каменное лицо. Швабра осекся и замолчал. Выругав в душе Элефантуса, он сердито схватил журнал и помчался в класс «влиять» на воспитанников.

Спрятав за притворной улыбкой свой гнев, он влетел, как на крыльях, и сказал весело:

— Добрый день, ученички!

Самоха быстро толкнул Корягу и тревожно шепнул:

— Пропали! Слишком ласковый… черт…

Мухомор тоже моргнул друзьям: он почувствовал, что в воздухе пахнет бурей.

— Ну, как делишечки-с, ребятишечки-с? — еще ласковей спросил Швабра. — Вот я принес вам денежки. Вы собирали копеечки. Это, конечно, весьма гуманно, человечно. Кто это из вас придумал?

Никто ни звука.

— Колечка, уж это не ты ли? Хе-хе…

Амосов побледнел, замахал руками:

— Что вы, что вы, Афиноген Егорович, бог с вами.

— Ну-ну, знаю, знаю, что это не ты. Бух, кто? Ась?

— Не знаю… — Бух знал, но боялся Самоху.

— Токарев, признавайтесь-ка, душечка!..

Мухомор — ни слова.

— Кто же, наконец? Не хотите говорить? Ну, не надо. Не настаиваю. Раздадим денежки обратно… Хе-хе… Кто сколько внес? Коля, сколько ты дал копеечек от щедрот своих?

— Я не вносил, — обиженно сказал Амосов. — Очень мне нужно.

— И я не вносил! — крикнул Бух. — Нас даже и не просили. Мы даже не знали.

— Я внес двадцать копеек, — осторожно поднялся Нифонтов.

— Ты? — развел руками Швабра. — Молодец! Иди, иди сюда, высокенький. Возьми, возьми пальчиками — свой двугривенный, купи себе миндальных пирожных. Это, брат, будет куда умней. Ась? Что-с? А еще кто?

Больше никто не признался. Сидели, затаив дыхание, обиженные и злые.

— Умники, умники, — извивался, гримасничал Швабра. — А подумали вы, кому жертвуете? Кто против власти, того как называют? Ась? Токарев, встаньте и ответьте. Как того называют?

— Не знаю, — не вставая с места, проворчал Володька. — Я это не учил.

— Напрасно. Эх!.. Муравьи вы, муравейчики, соловьи вы, соловейчики… Родители ваши с утра до вечера горбики гнут, на ваше содержание зарабатывают, на воспитание… Сердечно мечтают вырастить вас честными, хорошими, а вы…

— Мы ничего плохого не сделали, — сказал Мухомор.

А Швабра, как будто и не слышит, продолжает:

— Срам какой! Я надеюсь, что больше этого не повторится. Аполлон Августович на вас очень обижен.

Умолк.

Класс сидел угрюмо и тихо. Мухомор нервно рвал под партою промокашку. Самоха смотрел на свое колено, держал руки в карманах. Боялся вынуть их, чтоб не схватить книгу и не запустить ее в Швабру.

С крысиной душой, Лобанов и тот почувствовал прилив гнева. Сопел носом и думал: «Ну и Швабра».

Медведев набрал полон рот слюны и от растерянности не знал, куда деть ее. Не то проглотить, не то беречь, пока подойдет к нему Швабра…

Остальные тоже чувствовали себя отвратительно. Казалось, крикни кто-нибудь: «Бей!» — и все, как один, бросятся на мучителя. Лишь Амосов и Бух сидели внешне спокойно. На самом деле Амосов трусил — как бы в общей суматохе и ему не влетело. Бух волновался иначе: ему страшно хотелось узнать, выведает ли Швабра виновников.

Но виновников не нашлось. Жертвователи тоже не признавались.

— Тогда вот что, — сказал Швабра и щелкнул пальчиками. — Ваши денежки мы повернем иначе… Совсем иначе… В церковную кружечку на благолепие храма. Как, Колечка? А?

— Очень хорошо, — волнуясь и не глядя ни на кого, ответил Амосов.

А Мухомор, как услышал, так чуть не вскочил. Понял, что это дикое издевательство над теми, кто хотел помочь Лихову. Только Швабра мог такое придумать.

Хотелось выскочить из-за парты, кричать, кусаться, перевернуть кафедру, доску. Весь горел гневом.

Швабра заметил, насторожился, сказал ехидно:

— Токарев, что с вами? Нездоровы? Идите из класса, попейте водички…

Володька поднялся. Боясь выдать себя, боясь, что не сдержится, он прикусил губу и решительно покинул класс.

Самоха — стрелою за ним.

— Куда? Куда? — сердито одернул его Швабра.

Самохин — сам не свой. Однако превозмог себя, сказал вежливо, как никогда:

— Отпустите… Мне надо…

Швабра глянул и испугался. У Самохина был такой сердитый вид, что, правда, лучше не связываться. Сказал:

— Идите, если уж так надо вам…

На перемене Токарев и Самоха узнали: деньги, собранные арестованному Лихову, будут и в самом деле положены в церковную кружку.

Переглянулись… Ушли в раздевалку и там долго о чем-то беседовали. Наконец крепко пожали друг другу руки и возвратились в класс.

После уроков быстро собрали книги и ушли вместе. Самоха отправился ночевать к Володьке.

НОЧНОЙ ПОХОД

Был вечер.

Самоха и Мухомор тихо захлопнули за собой калитку и пошли вдоль немощеной улицы.

На всю улицу — один фонарь, да и тот освещал только угол маленького домишки, мокрую доску покосившегося забора да край темной лужи, кончавшейся неизвестно где.

По черному небу тянулась серая кисея облаков. Ветер путал и рвал ее.

— Нечего сказать, погодка, — поморщился Мухомор.

— Швабру хоронить бы по такой погоде, в самый раз, — поднимая воротник, сердито ответил Самоха.

— Ну нет, — засмеялся Володька. — Швабру хоронить надо в солнечный, ясный день. Чтобы птички пели и щебетали, чтобы все кругом ликовало и радовалось по случаю такого хорошего праздника.

— А впереди бы гармошка, — обрадовался Самохин, — и чтобы казачка: ти-ли-ти-ли, ти-ли-ти-ли…

— А гроб, чтобы цугом тридцать ослов тащили. Хо-хо!

— А ослов бы украсить павлиньими перьями!

— А на самом переднем — батюшка. Вот бы ловко!

— Действительно! А на следующем — Аполлон Августович.

— А за ним Попочка.

— Нет. Попочка должен идти пешком, за гробом. В руках у него должен быть большой самоварный таз, а на нем орден, что Швабра по царским дням на груди носит.

— А Амоську забыл?

— Амоську? На Амоське траур: на фуражке, на рукавах, на штанах. Весь в трауре. Амоську под руку ведут две няни. Одна глаза ему вытирает, а другая носик. Тьфу! Ну его к черту! — вдруг обозлился Самоха. — Ох, и паршивый! Как вспомню, так кулаки чешутся. Однако, стой, куда это мы попали? Ничего не вижу. Ну и тьма вокруг!

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 45
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Первый ученик - Полиен Яковлев торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит