Двойная честь - Инна Сударева

Ремей постоял несколько секунд на одном месте, слушая звуки пущи и нюхая ленивый ветер, и побежал за товарищами, легко перепрыгивая через встречные ямы и поваленные деревья.

Ищейки Исидора взяли след и теперь готовы были землю рыть, чтобы получить награду из рук своего господина.

А награда была большой: золото, знатное оружие и шикарные куртки из кожи ирсского ящера, которым сносу нет. И не только это…

– Верни мне ее, Ремей. Целой и невредимой. И поймай этого гада, что растревожил мой дворец, и притащи его к моим ногам, на веревке, как собаку. Тогда я подарю тебе усадьбу на Утином побережье и разрешу жениться. На ком пожелаешь. Даже на знатной даме, – вот что пообещал лорд Исидор темнокожему пафарийцу.

Жениться на знатной, стать своим и не последним в Твердых землях – об этом Ремей давно мечтал. Почти десять лет назад он был вынужден покинуть родную Пафарию и устраивать свою судьбу на чужой стороне. Так случилось потому, что слишком много возомнил о себе Ремей и взялся добиваться руки и сердца не кого-нибудь, а темноглазой дочки пафарийского князя, которому служил с малых лет. И хорошо служил – к двадцати годам до старшего оруженосца дослужился. Вот тогда-то и почудилось Ремею, что вполне может он в зятья к господину попасть: жаловал его князь за усердие, расторопность и сообразительность, за стол свой ужинать приглашал. Так что смело начал старший оруженосец горящие взгляды юной княжне посылать и будто бы случайно с ней сталкиваться в коридорах крепости и в саду. Девушка вроде и благосклонно к таким знакам внимания относилась, но закончилось все плохо для Ремея. Князь, когда узнал о том, на кого оруженосец нацелился, не на шутку разгневался. Он приказал своим дружинникам схватить парня, посадить в мешок, чтоб не видел Ремей пути-дороги, и везти его куда подальше, за пределы своих владений и прочь из страны. «Вернешься в Пафарию – убью», – пообещал князь оруженосцу. Ремей не сомневался в твердости княжеского слова и не стал испытывать судьбу. К тому же два его младших брата, Мар и Адей, решились оставить службу и ехать за ним в изгнание.

Так они и продирались втроем через опасные и дремучие чужие края. Много с ними всякого случалось, но крепки парни были одним: всегда держались вместе и не отрывались друг от друга, следуя старинной пафарийской поговорке: «Один камень – просто камень, много камней могут быть крепостью». И они стали крепостью, чтоб выжить в незнакомой стране. Страной этой были Твердые земли, где вовсю кипела война.

Братья предложили свои мечи барону Гранту – верному вассалу Исидора. И помогли своему новому господину выполнить важный приказ государя – пленили лорда Цунда, который готовил восстание против Исидора. Цунда пытали и казнили, барон Грант получил золотую цепь с Глазом Орла (одну из высочайших наград в Твердых землях), а пафарийцы Ремей, Мар и Адей были представлены императору Исидору. И тот не замедлил взять чернокожих воинов к себе на службу. В них он сразу увидел весьма ценных исполнителей своих приказов.

Пафарийцы умели выслеживать. Даже тех, кто, казалось, умер, чтоб избежать жестокой воли императора, они находили и притаскивали к трону Исидора, для суда и казни. Благодаря Ремею и его братьям, их чутью, которое не уступало собачьему, их умению толковать следы был уничтожен противный Исидору Южный Круг Воли – союз баронов южных провинций. Пафарийцы отыскали тайные убежища бунтовщиков и навели на них императорских солдат, и не потребовали за это особых наград и почестей. Императору нравились их неприхотливость, исполнительность, скупословие и понятливость. И теперь, когда пропала Аврора, лучших ищеек для ее поисков Исидор и не мог себе представить…

* * *

– Хо! – радостно выкрикнул Ремей, подзывая братьев.

Он только что обнаружил место отдыха Корта и Авроры. Конечно, убийца постарался как следует замести следы. Неопытному следопыту могло показаться, что привал на этой поляне делали недели две назад, никак не раньше, но для ищеек Исидора все было очевидно. В траве под малинником предательски мерцали волосы Авроры (те самые, что попали под острый меч Майи). А волосы, как известно, очень долго хранят запах своего хозяина, – и у Ремея ноздри дернулись, когда он их учуял.

Пафариец поднял прядку, опять довольно улыбаясь, затем скрутил в колечко и сунул в потайной кармашек, за пазуху. Подошел к якобы старому кострищу и подержал над ним руку, вновь принюхался, пробормотал:

– Три дня.

Прибежавший Адей тоже потянул носом воздух над кострищем, сказал то же самое:

– Три дня, – потом сообщил. – Запах. Незнакомый. Опять.

– Вот откуда, – отозвался Мар и показал клок шерсти. – Нашел за кустами. Зверь. Странный. Не из этого леса.

Они не успели больше ничего обсудить – все трое вздрогнули, так отзываясь на еле слышный треск сухой ветки под чей-то ногой.

– Туда! – скомандовал Ремей и первым сорвался с места.

Они бежали, не беспокоясь о том, что производят довольно много шума. Потому что тот, за кем они неслись, их увидел и бросился прочь. И теперь у пафарийцев цель была одна: не прятаться, а догонять. А догонять можно было, не таясь.

Ремей краем уха услышал тонкий свист летящей стали. Вскинул к лицу руку в защитном браслете – в него ударился черный метательный нож. Беглец, как оказалось, был непростым охотником или крестьянином: он пользовался особым оружием и имел наглость отбиваться.

– Братцы, осторожно! – предупредил он Адея и Мара и на бегу перекинул лук с плеча в руки, дернул стрелу из колчана и выстрелил в коричневую спину, что мелькала впереди.

Стрела сбила встречную еловую лапу и ударила беглеца в левую лопатку. Тот вскрикнул, высоким голосом дав Ремею знак, что является либо мальчишкой, либо женщиной, взмахнул руками и повалился носом в мох.

Первым к упавшему подоспел более резвый Мар. Он наклонился, чтоб перевернуть тело лицом вверх, но тело вдруг само, резко, с агрессивным визгом, вывернулось, ослепляющим лучом мелькнул выхваченный клинок. Мар откинулся назад, но лезвие, описав дугу, вспороло-таки его плотную кожаную куртку и глубоко оцарапало пафарийца. Беглец – рыжая девица с черными горящими глазами – еще раз атаковала Мара, желая убить, а не поцарапать, но тот увернулся: ловким переворотом ретировался в соседний овражек. Подоспели Ремей и Адей.

– Убью! – тихо, но грозно, предупредила она братьев и приняла боевую стойку «Тетива натянута».

Ремей прикинул, что не стоит воевать с таким подготовленным бойцом, не разузнав о нем побольше. Он в секунду увидел и кольчугу девушки (она-то и спасла рыжую от стрелы), и другое серьезное снаряжение. Поэтому Ремей вернул лук за плечи и поднял вверх обе руки, повернув ладони в сторону девушки: