Маленький Принц - My.Self. Harmony.

– Как же? Обведёшь вокруг пальца социальные службы Её Величества? – фыркнул шатен.

– У меня есть зацепка. Кай сам её подкинул.

– Ну и?

– Его мать слишком торопилась отдать мальчишку этому Кроу, что даже не позаботилась о том, чтобы отвести его в больницу, чтобы ему хотя бы наложили шину, если уж не гипс. Потому что, внимание… Она не хотела, чтобы его официально отобрали, – он изображал кавычки пальцами всё время, пока цитировал.

– И что? – напрягся Кову, вновь сидя в кресле с коленками в районе своих ушей.

– А то и значит, дорогуша, – вступил догадавшийся обо всём Лука, – Что мальчик не привязан к приюту и не числится сиротой по базам.

– Именно! – Джеймс поднял указательный палец вверх.

– А ещё это значит, что ты не можешь его забрать, если ты не его мать или отец, – хмыкнул Джек, закуривая.

– Ни мать, ни отец почти за десять лет не пришли за мальчиком. А знаете, что это значит? Либо они о нём забыли, либо их просто нет. В обоих случаях я имею полное право забрать его. Правда, не теми методами, как делают это обычные люди…

– А какими же?

– Почти насильственными, после чего меня лишат работы. Но, чёрт, ребят, я не могу находиться в этом месте. Это настоящий ад на Земле. Больше никаких приютов. Лучше вернусь обратно в академию. Профессор Ка предлагал мне пойти на свою кафедру…

– Кафедра чудаковатых искусств ждёт, – едко засмеялся шатен и затушил сигарету, – Если та директриса не окажется умной и не засадит тебя за решётку за «насильственные действия».

– Нет, дружище, никто не пострадает. Может, я. Но она мне слишком нужна, поэтому я и пальцем её не трону.

– А сам мальчик? – поинтересовался Лука, пропуская сквозь пальцы пряди длинной косой розовой чёлки, падавшей на глаза, – Он знает о твоих планах, дорогой?

– Он готов хоть на скале жить, лишь бы не здесь и не с этими людьми.

– Лишь бы так, дорогуша, – хмыкнул розововолосый.

– Ждите, ребят. Я позвоню потом и расскажу, как всё прошло, – хитро усмехнулся Джеймс, отключаясь от связи и продолжая ехать по мокрой трассе: ближе к утру начался дождь.

Джимми и сам едва верил в свои шансы. Но, может, у него получится добиться справедливости. Тем более, Корнелия почти на его стороне. Если что, она смогла бы представлять интересы мальчика на суде против Шеридан и её головорезов. Так просто это дело едва ли можно было оставлять. Да и бумажную волокиту нужно закончить быстрее, чтобы жить по-нормальному, не бегая по различным инстанциям. Но Хэлман понятия не имел, как этим заниматься, поэтому его бывшая девушка без особой охоты согласилась помочь, если представится такая возможность.

Он чувствовал, как потеют его ладони при мысли о том, что сейчас ему вновь придётся заходить в кабинет, полный сигаретного дыма, где сидит эта странная женщина, похожая на старую проститутку. Несколько раз приходилось рулить одной рукой, потому что вторая соскальзывала, и вытирать пот о бедро. Может, всё не так и сложно, как кажется на первый взгляд? Он же не шантажировать её собирается, а просто поговорить, да и ему нужен только один мальчик, а не целый детский дом. Возможно, всё пройдёт очень и очень быстро – он и глазом моргнуть не успеет, как Шеридан выложит на стол бумаги, Джеймс возьмёт Кая из комнаты, и они уедут домой.

Если калека думал о том, что всё может резко измениться, стоит им с художником остаться один на один, то Джимми считал об обратном или, по крайней мере, надеялся. В нём теплилась надежда на то, что у этого забитого робкого мальчика получится поверить хотя бы ему, и он не забьётся в угол при первой же возможности, как зверёк из приюта. Хэлман полюбил его всем сердцем, насколько только оно вмещало в себя подобное чувство. Он никогда не сделает ничего плохого своему ребёнку, не будет его ругать, ни за что не поднимет руку. Он не такой, как многие взрослые. Он всё-таки художник. Эти люди могут быть странными, эксцентричными, порой шизофрениками, но все они в душе дети с невероятным полётом фантазии, умеющие горячо любить. Пусть родители и друзья не понимают его и отговаривают, но он согласен остаться один на один с мальчиком, вылечить его от физических и моральных недугов, быть его единственным другом.

Машина остановилась во дворе приюта. За окном моросил дождь, а у Джеймса, как назло, не было зонта. Парень поправил воротник своего короткого синего пальто и вылез из автомобиля. Что ж, ладно, Мать-Природа, твоя взяла. К чёрту потребный вид. Можно прийти к шефу и облезлой кошкой. Зато как свежо… Прохладно… Запах прелой листвы и озона наполняет лёгкие до краёв так, что становится нечем дышать. Успокаивающий аромат осени. Жаль, что картины нельзя наполнить чем-то подобным. Например, рисуешь дождь – от холста пахнет озоном и веет прохладой; рисуешь лес – в лёгкие врываются ароматы хвои и прелой листвы; рисуешь девушку – чувствуешь тонкий шлейф её парфюма, такого лёгкого, цветочного… Но, увы, искусство ещё не зашло настолько далеко. Поэтому работает воображение, заменяющее звуки, запахи, ощущения…

Сальваторе не сидел на камне, но дождик так и не успел размыть следы от босых ног на земле. На секунду Джеймс почувствовал холодок, бегущий по спине, но потом вспомнил о том, что Кай приходит к сторожу по ночам. Отпечатки стоп казались совсем маленькими, не как у мальчишек в пятнадцать лет. Они казались какими-то девичьими. Что ж… Калека сам по себе небольшого роста, так что это совсем не удивительно. Больная нога оставляла смазанный след. И рядом оказались глубокие дырочки от палки. Бедный ребёнок… Ему, должно быть, очень холодно ходить ночью по медленно замерзающей земле. Как он только не заболел…?

Художник поторопился внутрь. Вновь тишина, что очень и очень странно. Затем он взглянул на часы. Конечно, время завтрака и занятий. Тогда всё нормально. Интересно, Кай уже не спит? Джеймс направился в детскую и приоткрыл дверь. Опять лишь пустота, но в уголке лежало нечто маленькое и бледное… Спящий Маленький принц. Наверное, он долго бродил по улице. Джимми постарался быстро отвернуться, чтобы не начало щемить сердце. Ему так хотелось укрыть мальчика, чтобы он хоть немного согрелся. Что ж… Если делать здесь нечего, то можно зайти к начальству. Парень тихонько прикрыл дверь и вернулся к началу коридора, где была та самая дверь в кабинет. Теперь он отчётливее видел по именем «Шеридан» затёртые контуры букв, складывавшихся в «Максимус». Кое-где остались следы от бумаги и почерневший от пыли клей. Возможно, когда-то вход в кабинет директора был украшен наклейками, которые безжалостно отодрали. Возможно, и сама комната была совершенно другой… На пустых полках стояли какие-нибудь детские игрушки, вроде кубиков, медведей, слоников и кукол. Сейчас… Джеймс даже не силился вспомнить. Слишком едкий табачный дым. Он прощал Джеку его пагубную привычку, но тот курил всё реже и реже, потому что на этом настаивал Кову, мнение которого было для шатена важнее любых других слов. У директрисы же не было сдерживающих факторов. Хэлман глубоко вздохнул, зациклился на мыслях о мальчике, постучал и вошёл.

В комнате их было трое: сама Шеридан, сидевшая за столом, закинув на него ноги; Мэв, израненная ещё больше, чем обычно; и странный тип, сразу не понравившийся воспитателю. На вид ему было около тридцати лет. Довольно высокого роста, даже выше Джеймса буквально на пару сантиметров. Тёмные сальные волосы, на макушке напоминающие сталактиты или бушующую траву. На подбородке виднелась трёхдневная неприятная бородка. Черты лица казались какими-то жёсткими и надменными, особенно тонкие губы, державшие сигарету. Цвет узких глаз трудно было различить. Белая футболка с надписью «Аве шефу!» была запачкана разными субстанциями, среди которых наверняка была чья-то кровь. Серые штаны были местами прожжены или прорезаны. Ботинки покрылись толстым слоем пыли, муки и сажи. Насколько понял Джимми, это и был их повар Джаред. Тот с отвращением посмотрел на вошедшего воспитателя. Скривилась и Мэв. Но Шеридан оставалась в приподнятом настроении, хоть их и прервал чужак.

– Здравствуйте, – приглушённо поздоровался со всеми Хэлман, вновь чувствуя холодок на спине, – Директор Шеридан, мне нужно с вами поговорить.

– Говорите, Джеймс, здесь все свои, – спокойно ответила она, всё же затушив сигарету.

– Я… Я хотел бы… Забрать Кая.

Мэв поперхнулась воздухом и начала кашлять. Джаред врезал ей со всей силы между лопаток, так что девушка едва не упала на пол. Немного придя в себя, Мэв влепила ему звонкую пощёчину. Шеридан громко засмеялась, смотря на них. Джеймс громко сглотнул, понимая, что своей неуверенностью он всё испортит.

– Ох, извините, Джеймс, – отсмеялась Шеридан, – Что вы говорили?

– Я хочу забрать Кая из приюта, – повторил он чуть пожёстче.