Кукла моего отца (СИ) - Рахманина Елена

Но самой неожиданной для меня стала удушающая тоска, навалившаяся в тот миг, когда я села в частный самолет, державший путь за тысячи километров от Йена. Каждый день просыпаться в доме и знать, что в нём живет ещё один обитатель, в присутствии которого я забывала, как дышать, стало почти естественным. Я жаждала каждой встречи с ним, желала тех мимолётных взглядов, которыми мы обменивались, случайных прикосновений, стоило столкнуться в проходе.

Бенджамин потребовал никому не сообщать о предстоящем путешествии. В ночь до вылета я ворочалась и не могла уснуть, гадая, какой будет реакция Йена на моё исчезновение. В конце концов меня одолел голод. Я прокралась мимо храпящего хозяина особняка и выскользнула в коридор.

Глава 17

После этой стычки меня даже радовало, что ближайший месяц мы не увидимся. Не хотелось при каждом столкновении с Йеном покрываться краской стыда. Пусть он и считает, что я неспособна испытывать смущение.

– Ну-ну, девочка, не грусти, так будет лучше. Поверь старухе, – похлопала меня по руке сидевшая напротив Аннабель. Ладонь её была мягкой, холёной и прохладной. Я уставилась на неё, размышляя о том, насколько плохо маскирую свои чувства. Но сейчас, когда я глядела на удаляющийся город, не осталось сил держать на лице маску безразличия.

– Что вы имеете в виду, Аннабель?

Я чувствую скрытый подтекст в её словах, но не могу разгадать. Обычно хитрые глаза сейчас смотрели с грустью.

– Я знаю своего сына, наивная Теа.

Меня накрыли одновременно стыд и неловкость. Стыд за тот удар, который я получила. Потому что позволила ему с собой подобное сделать. Раздеть и унизить. А неловкость оттого, что эта женщина словно догадывается, что творится за дверями нашей спальни. То, на что я не давала согласия.

Насколько она хорошо знает своего отпрыска? Понимает ли она степень его пресыщенности и жестокости?

–   Продолжи он и дальше наблюдать за тобой и моим внуком… – она замолкает в попытке подобрать подходящие слова, а я недоуменно жду окончания её мысли. Наивная – это совсем не тот термин, которым можно меня охарактеризовать. Безмозглая идиотка – куда больше подходит. Я хотела отвести подозрения, убедить Йена, что у меня вовсе не фиктивный брак. А в итоге лишь накликала беду. – Он тебя не пощадит. Сыну своему он ничего не сделает. Бен возлагает на него слишком много надежд. И весь свой гнев обрушит на тебя.

Я отвожу взгляд, снова уставившись в иллюминатор. Мы летим высоко над землей, и вокруг лишь бескрайнее голубое небо. Три года назад я надеялась, что самое страшное в моей жизни уже позади. Но теперь понимала, что судьба готовит новые испытания.

– Что вы предлагаете?

Раз она завела этот разговор, может, знает, как мне выбраться из этой чёрной дыры? Познакомившись с Аннабель Сандерс, я ужасно испугалась её. Побоялась, что она подобна своему сыну, – двуличная. И за фасадом из твидового костюма от «Шанель» скрывается такой же монстр.

Поначалу она пыталась раскусить меня. Понять, что я за орешек. Из чего сделана. Прогнусь. Сломаюсь. Выстою. Не знаю, в какой момент её мнение обо мне повернулось на сто восемьдесят градусов. Но если раньше она лишь молча изучала меня, то со временем встала на мою защиту. Хотя общение с ней всегда было больше похоже на допрос. Её вопросы просто загоняли меня в ловушку. Методично. Тонко. И неизменно в точку.

Аннабель опускает взгляд, сводя брови. Её истерзанные артритом пальцы машинально перебирают чётки, и я догадываюсь, что она сама сильно нервничает.

– Если бы Йен имел серьёзные намерения на твой счёт, он смог бы тебя защитить, – поясняет она, возвращая на меня взгляд.

Мои губы искривляются, поднимаясь вверх. Но не в улыбке. Скорее, в гримасе боли, когда слёзы готовы вот-вот хлынуть по щекам.

 Мне хочется завершить этот разговор, потому что он ни к чему не приведёт. У её внука нет на меня планов. Я даже не уверена, что он действительно заинтересован во мне. Скорее, им руководят иные чувства. И в первую очередь – дух соперничества с отцом.

– Ваши выводы ошибочны, миссис Сандерс. У вашего внука по отношению ко мне лишь охотничий инстинкт.

Аннабель не стала спорить. Только пожала плечами, оставив своё мнение при себе. Но после этого разговора у меня возникло стойкое ощущение, что наш полёт в Мексику организован именно с её подачи.

Это был мой единственный отдых вдали от Бенджамина. Первый за три года брака. Я глотала воздух свободы и хотела в нём задохнуться. И казалось, что мне всё мало, что лёгкие так до конца и не могут расправиться, чтобы я могла дышать полной грудью. Потому что понимала – всё это временно.

За мной никто не следил, не одёргивал, не говорил, как себя вести, куда смотреть, какую музыку слушать или чьи книги читать. Аннабель в первый же день махнула мне рукой, дескать, делай, что душе угодно.

К моему счастью, в Мексике у Сандерсов не имелось недвижимости, по крайней мере не в Канкуне. Поэтому мы остановились в отеле. Немыслимо дорогом и красивом. Но на этот раз без постоянного надзора соглядатаев Бенджамина.

Первое время после замужества я пребывала в шоке от того, какое на посторонних людей оказывает впечатление моя фамилия. А точнее, то, что за ней скрывается. Миллионы и миллионы долларов. Казалось, когда я представляюсь, за моей спиной слышится шелест зелёных купюр. И незнакомые люди благоговели передо мной просто потому, что я имела к этим богатствам отношение.

В Парсонс я старалась не афишировать, какой семье принадлежу. А здесь, на отдыхе, моя личность не была ни для кого секретом и многие хотели со мной пообщаться. Словно это прибавляло им очков в собственных глазах. Поначалу подобное отношение было смешным и забавным, а со временем стало раздражать.

Я уже давно поняла, что в моём новом мире очень сложно отделить искренность от подобострастия. Но всё же опыт потихоньку вырабатывался, и я испытывала крайнюю степень смущения, когда понимала, что мне льстят и хотят угодить только по той причине, что считают меня баснословно богатой. И чем больше проходило времени, тем меньше мне хотелось общаться с такими людьми. Я понимала, что завтра я вновь могу стать для них никем.

Глава 18

Каждое моё утро начиналось с того, что я шла на берег Карибского моря и плавала, испытывая практически абсолютное счастье. Вкусная еда, прекрасный вид на море и короткая амнезия о последних трёх годах почти вернули меня к жизни.

Но время здесь текло мучительно быстро, и четыре недели пролетели как одно мгновение. Лишь по ночам, когда я оставалась наедине с собой, мои мысли, как светлячки к свету, стремились к Йену. Сердце сладко щемило, когда я вспоминала наши стычки.

Возвращаться в серпентарий Сандерсов абсолютно не хотелось. Но я испытывала острую потребность убедиться, что Йен всё ещё там, что наша извращённая игра продолжится и дальше.  Страх того, что, как только он полностью восстановится, сразу испарится из моей жизни, забрался под кожу и холодил нутро.

Из-за погодных условий нашему пилоту долго не давали разрешение на вылет, и до особняка мы добрались глубокой ночью.

В этом доме, казалось, ничего не изменилось за время нашего отсутствия. Тот же запах, те же декорации. Вот только люди те же? Я смотрела на лестницу, судорожно ожидая, что с неё сейчас спустится молодой наследник. Всё внутри меня свело от сладкого ноющего ожидания встречи. Но, к моему разочарованию, встречать меня вышел супруг. Неприлично радующийся моему возвращению.

Теперь я знала, что от его взгляда ничего не может укрыться, поэтому пришлось совершенствовать своё актерское мастерство. Сцепив зубы, я выдавила максимально счастливую улыбку и даже чмокнула его в щеку, задержав дыхание. Не хотела, чтобы запах дорогого одеколона разъедал моё обоняние.

– Как отдохнула, жёнушка? – вглядываясь в моё лицо, интересуется супруг. Абсолютно не хочется наблюдать всё, что я могла считать из того блаженного выражения, которое появлялось на его физиономии, стоило ему увидеть меня. Мне не хотелось знать, что он скучал по мне. Мне не хотелось знать, что он желает меня. Все его чувства по отношению ко мне вызывали стойкое отторжение.