Трудный вопрос - Александр Власов

— Моул, — произнесла учительница, недоуменно вглядываясь в мальчишек и девчонок, которые опять как-то загадочно улыбались.

Учительница не знала о диаграмме, а все остальные сразу догадались, почему Андрей задал такой вопрос. После того, как вывесили диаграмму, это была первая двойка. Она опускала Бориса вниз, за черную черту. В 6-м «А» появился крот.

Возвращаясь на перемене из кабинета английского языка в свой класс, ребята выжидательно поглядывали на Бориса. С ним шла Маша. Она тихо, но горячо убеждала его:

— Ты сам закрась! Вот увидишь — так будет лучше. И смеяться перестанут!.. Хочешь, я тебе черный карандаш дам? Он у меня счастливый! Им только один раз покрасишь — и больше никогда-никогда не придется!

Когда они вошли в класс, Андрей крикнул:

— Расступитесь! Крот идет! Моул!

Борис не обратил на него внимания, прямиком направился к стене с диаграммой и в своем столбце затушевал две ступеньки ниже траурной черты.

Маша была права. Насмешливые улыбки быстро по-увяли. Даже Андрей не произнес больше ни одной колкости и с деланным равнодушием отвернулся от Бориса. А Марина сказала, ни к кому не обращаясь:

— Если честно — двойку на английском заслужил не только Чернов, а и… — она стрельнула глазами в сторону Гриши и повторила: — а и… я! Только мне ее не поставили, а то бы у нас в классе был не один крот!

Марина засмеялась и, подсев к Грише, шепотом спросила:

— Ты зачем за мной по стене бегал?

— Я не бегал… Не только бегал!

— Ну, прыгал!

— Не прыгал, а писал зайчиком.

— Что?

— Слова.

— Какие?

— Повторить?

— Конечно!

— А ты очень хочешь?

— Очень!

— Я написал: «Можно прийти к тебе в это воскресенье?»

Хотя Марина сама приглашала его в гости, Гриша с затаенным страхом ждал ответа: вдруг скажет — нельзя? Всегда уверенный в себе, с Мариной он чувствовал непонятную робость.

— Я буду ждать! — ответила Марина.

После английского был урок математики. Глеб Николаевич принес тетради с проверенными контрольными работами, но прежде чем раздать их, он как-то по-особенному оглядел класс.

— Сегодня я выступаю перед вами в новом качестве — меня назначили вашим классным руководителем.

Ребята молчали. Каждый прикидывал в уме: хорошо это или плохо? Глеба Николаевича уважали, ценили, за интересные уроки. Но он был холодно строг, а иногда и вежливо-язвителен. Все знали, что он не будет надоедать нудными нравоучениями, зато и одна его мимолетная фраза могла чувствительно ударить по провинившемуся.

— Да-да! — сказал он, нарушив затянувшуюся тишину. — Не торопитесь с выводами!.. Я и сам еще не знаю, радоваться вам или огорчаться.

Глеб Николаевич первый раз потратил часть урока не на математику. Он подошел к диаграмме, осмотрел ее и спросил:

— Чье это творчество?

Гриша уловил иронию в слове «творчество» и ответил:

— Вместе придумали… Вам не нравится?

Глеб Николаевич в душе не одобрил диаграмму. Но прямо он не высказал своего отношения — не захотел с первого же дня навязывать ребятам волю классного руководителя.

— Я помню объявление о поездке за грибами, — произнес он задумчиво. — В нем было больше жизни… И уж совсем не было темных пятен… На правах классного руководителя разрешите узнать у вас, Борис Чернов, на каком уроке вы отличились?

— На английском, — пробурчал Борис.

— Ну что ж! — со, вздохом произнес Глеб Николаевич и зашагал к столу. — Пора мне браться за воспитательную работу, не так ли? Для начала расскажу, как я получил в школе обидную кличку.

Он взглянул на часы.

— Обещаю уложиться в две минуты… У нас в школе тоже был английский… Переводил я на уроке какую-то фразу. Она уже давно забылась, а два слова я буду помнить вечно: янг орейндж… Как их перевести, кто скажет?

Ребята не торопились с ответом. Глеб Николаевич вопросительно посмотрел на Чернова.

— Вообще-то это, — произнес Борис неуверенно, — вроде молодого апельсина… Только, так не говорят… Свежий, что ли, апельсин?

— Завидую вам! — воскликнул Глеб Николаевич. — Вы бы на моем месте кличку не заслужили!.. Правда, не свежий, а незрелый апельсин… Ну а я тогда перевел эти слова так: молодой орангутанг… Легко догадаться, как меня прозвали в школе!

Смеялись все. Глеб Николаевич снова взглянул на часы и поднял руку.

— Постарайтесь не попадать в мое положение… А теперь вернемся к нашим математическим играм!.. Дежурный! Раздайте, пожалуйста, контрольные работы!

Опять встала Маша, разнесла тетради по партам. Двоек Hit у кого не было, и диаграмма после уроков густо покрылась красными, устремленными вверх, ступенями. Борис стер резинкой черное пятно внизу своего столбца и снова очутился на нулевой отметке, потому что его пятерка по математике как бы покрыла двойку, полученную в кабинете английского языка.

— Что же это за диаграмма! — возмутился Андрей. — Был крот — и не стало! Что-то тут не то… Это вроде как явный гол не засчитали!

Его никто не поддержал, а новое предложение Гриши понравилось всем. Художники на большой перемене внесли в диаграмму поправку: вместо слова «крот» написали «орангутанг». Это звучало лучше, и Гриша гордился, что сумел использовать рассказ Глеба Николаевича.

И еще одно небольшое событие порадовало Гришу в тот день. На школьной доске объявлений совет дружины вывесил «молнию» с итогами подписки на газеты, Перечислив отстающие отряды, совет призывал их равняться на пионеров 6-го «А» класса.

Не знал Гриша, что Виктор Петрович не без внутреннего сопротивления разрешил вывесить такую «молнию». Ему не хотелось расхваливать Гришин отряд, но и возражать не было причины. Факт бесспорный: в 6-м «А» раньше всех провели подписку и никто не отказался от газеты. Вожатый побоялся поступить необъективно, и «молния» появилась. Отряд Гриши Грачева впервые официально был назван передовым. Пока только по подписке, но передовым.

Деревянная голова

В воскресенье, завернув сосновую голову в бумагу, Гриша после завтрака спустился с девятого этажа на восьмой. Он не знал, в какой квартире живет Марина, — забыл спросить номер. Здесь было четыре двери. Три самые обычные, а четвертая сразу обращала на себя внимание и цветом — веселым, оживляющим лестничную площадку, — и номером. Он был крупно написан на полированной пластмассовой пластинке, в которую чьи-то умелые руки вмонтировали кнопку звонка.

Гриша выбрал эту дверь и позвонил. Он ничуть не сомневался, что попал туда, куда нужно, и поэтому не удивился, когда Марина открыла дверь.

— Нашел все-таки! — обрадовалась она. — Ты же не спросил номер квартиры!

— Зато знал этаж, а дверь — она на тебя похожа!

— Ну и сравнение! — воскликнула Марина. — Сверток можешь оставить в прихожей.

— Нет! — возразил Гриша. — Когда узнаешь, что в нем, сама заставишь внести в комнату!

Марина заинтересованно взглянула на сверток, провела по нему рукой.

— Неужели?.. Покажи скорей! — Она притопнула от нетерпения ногой и втащила Гришу в комнату. — Показывай!

Гриша снял бумагу и поставил деревянную голову на журнальный столик.

Пока Марина, забыв на минуту о госте, с восторженным удивлением рассматривала голову, Гриша оглядел комнату. По стене полз метровый Змей Горыныч из верескового корня. Баба Яга в ступе прицепилась к люстре и грозила метлой толстому бегемоту, восседавшему на стеклянной горке. Под ним на полках были выставлены другие пеньки и корешки, похожие то на чайник, то на сахарницу, то на блюдце — целый чайный сервиз.

На каждом предмете белел ярлычок с указанием, кто и когда нашел этот корень или нарост. Чаще всего встречалась короткая пометка «мама», но попадались ярлычки с надписью «папа», «Марина» и с другими именами.

Гриша подумал, что теперь и его имя появится и останется в этой комнате, и пожалел, что лично у него никакой коллекции нет. Андрей собирает шайбы, Марина — деревянные фигурки. Болтают, что даже у Бориса Чернова есть хороший набор записей гитаристов-виртуозов. Только у Гриши — ничего. Собирал когда-то марки — бросил и больше ничем не увлекся.

А Марина уже бегала по комнате — выбирала место для деревянной головы и приговаривала, с благодарностью поглядывая на Гришу:

— Это же чудо!.. Она похожа на ту, с которой Руслан сражался!.. Помнишь у Пушкина?.. Вот если бы и Руслана найти! С мечом! В шлеме!..

— Найдем Руслана! — убежденно сказал Гриша.

— Где?

— Объявим весной поход в лес всем отрядом — и наверняка попадется что-нибудь похожее!

— Кому интересно искать для меня!

— Мне интересно!

Марина смутилась и, чтобы скрыть это, взяла голову и поставила на горку рядом с бегемотом.

— А бумажку повесишь? — спросил Гриша.

— Конечно! — Марина оглянулась. — Трудно пилить было? И как ты до нее добрался? Высоко же!.. Я ее тогда видела, но подумала — не достать.