История лисы-метаморфа (СИ) - Катрин Селина

– Госпожа, я не знаю, как к Вам обращаться. Мне очевидно, что Вы метаморф, – на этих словах лиса дёрнулась, широко распахнула глаза и уставилась на Джонсона. – Я думал, что Вы лиса и поэтому считал, что всё потеряно. Но раз Вы метаморф, это всё меняет. Я мог бы забрать Вас к себе…

На последних словах лиса вздохнула и покачала головой из стороны в сторону.

– Нет? Я так и думал. К тому же вряд ли я смогу придумать убедительную ложь, чтобы Оливер отпустил Вас после того, как вы спасли жизнь его сыну. Метаморф! Я не думал, что Вы остались ещё в живых! Мне казалось, что всех метаморфов давно отловили, – он с жалостью вздохнул. – Ах, да, раз Вы метаморф, это всё меняет, у Вас есть шанс. Во-первых, Вам надо быть в теле человека как можно больше, потому что какой бы большой лисой Вы ни были, а объем крови у человека больше, а значит и яд менее концентрированный получается. Во-вторых, Вам надо пить так много воды, как только получится. Опять же, чтобы как можно быстрее вывести яд из организма. В-третьих, я поменяю баночку с экстрактом ромашки на новую, чтобы Оливер не заметил. Мажьте рану как можно чаще. Если Вам повезёт, то Вы сможете выкарабкаться.

С этими словами он поменял склянку на прикроватной тумбочке на абсолютно такую же, но наполненную жёлтой жижей до верху.

– Я искренне желаю Вам удачи и обещаю хранить Ваш секрет, – Джек поклонился лисе, надел шляпу и вышел из спальни.

Уже ночью Чирра заставила себя разлепить веки, взяла в пасть склянку с ромашкой и аккуратно выползла из-под руки Оливера. Прихрамывая, она поковыляла к выходу из спальни. Её конкретно штормило и лихорадило, но слова Джека Джонсона вселили надежду. «Где бы мне перекантоваться ночью в ипостаси человека, чтобы ни с кем не столкнуться?» – на минуту задумалась она, оказавшись холле особняка. Подумала и решила, что в конюшне ей будет самое оно.

Очень медленно, шаг за шагом, всматриваясь в ступеньки и вслушиваясь в то, что никто не идёт ей на встречу, она добралась до конюшни. Здесь Чирра первым делом сменила облик на человеческий и упала на стог сена. Полежав полчаса, а то и весь час, ведь ей требовалось время отдышаться после такого перехода, она намазала руку ромашкой и пролежала ещё с час. Руку вначале щипало, зато потом боль стала потихоньку отступать. Подремав так немного, Чирра собралась с духом и подошла к корыту, из которого пили лошади. Корыто было наполнено водой и сейчас, она видела отражение очень бледной девушки с голубыми глазами и длинными чуть вьющимися волосами. Глаза лихорадочно блестели, а под ними поселились серые тени. Чирра села прямо на пол, устланный сеном, зачерпнула воду руками из корыта и стала пить. Изредка она прерывалась и намазывала ногу лечебной мазью.

Лошади с любопытством и недоверием смотрели на девушку. Но молчали, никто не ржал. Чирра знала, что лошади не любят хищников, а ещё они чувствуют оборотней.

– Что, не нравлюсь я вам? – она оскалилась, глядя на одну из лошадей. Лошадь отвернулась. – То-то же. Вы мне тоже не нравитесь, но ближайшие ночи я буду проводить у вас.

Лошади в ответ промолчали. Они ничего не понимали, так как были обычными животными.

Под утро Чирра уснула крепким сном. Сквозь сон она услышала лязг открываемого засова конюшни, успела испугаться, что её увидят в облике девушки, мгновенно проснулась, собралась с силами и сменила облик на лисицу. В следующее мгновение в проёме двери показалась крупная фигура Ярэна с широкими плечами. «Фух, успела», – подумала Чирра.

– Ого! Какие лисы к нам пожаловали, – Ярэн подошёл к Чирре, потирая ладони, но лиса так и не сдвинулась с места. Не было сил. – А что это на тебе за повязки? Что случилось?

Яр осмотрел лису, стараясь её не трогать. Он прекрасно знал, что эта лиса – любимица хозяина дома, но в тоже время ему казалось, что что-то не так с этой лисичкой.

– Ничего себе, да ты вся в крови. Кто ж тебя так? И почему сюда прибежала? – Яр задавал вопросы вслух, словно ожидая, что лиса ему ответит.

«Видимо, ещё не общался с горничными», – подумала Чирра, – «с другой стороны, приехали с прогулки мы поздно вечером, а сейчас раннее утро».

– Ты наверно пить хочешь, раз столько крови потеряла? – а вот после этого вопроса лиса встрепенулась и посмотрела в упор на Ярэна. Он понял что угадал, зачерпнул рукой воду из корыта и поднес к мордочке лисы. Та понюхала воду, словно убеждаясь, что её не хотят отравить и стала лакать прямо из ладони конюха, сложенной пригоршней, не отводя взгляда от его лица.

Сейчас Чирра не боялась Ярэна. Она слишком устала за эту ночь, чтобы бояться. К тому же в облике лисы он ей всё равно ничего не сделает. А пить хотелось, да и её ночёвка эта явно не из последних в конюшне. Отношения с конюхом надо налаживать.

***

Оливер проснулся засветло, так сильно он переживал за свою лису, потянулся, чтобы проверить, не надо ли менять бинты, как обнаружил, что рядом с ним никого нет.

– Это ещё как понимать? – недовольно проворчал он, схватил штаны, рубашку, быстро оделся и пошёл искать лису по комнатам.

Пока Оливер искал Рыжика, он уже успел себе многое надумать. В частности он решил, что раз лиса ушла от него даже в таком состоянии, то видимо она решила пойти умирать. Широко известно, что многие животные уходят подальше от дома, когда чувствуют приближение смерти. Но Оливер слишком сильно привязался к этой золотой лисичке и отказывался верить в то, что она может умереть. Граф обошёл все комнаты, даже зашел в бассейн и на кухню – нигде лисы не было. Тогда он вышел во двор, и ноги как-то сами привели его в конюшню.

Дюссо Тейлор услышал тихое мужское бормотание:

– Ты наверно пить хочешь, раз столько крови потеряла?

Оливер зашёл в конюшню и увидел, как его лиса лежит клубком, а Ярэн стоит на корточках и поит его лису. Причём она пьёт прямо из его рук, сложенных лодочкой и смотрит ему в глаза. И было в этом моменте что-то такое интимное… Он сам не понял, почему пришёл в ярость.

– Что здесь происходит? – чересчур громко и сухо произнес Оливер на всю конюшню.

Чирра повернула голову и увидела на входе ладную фигуру графа. Сквозь прозрачную рубашку просвечивали сухие мышцы Оливера. Он был жилистым, рельефным, но на фоне громилы Ярэна смотрелся скорее изящно. Она пригляделась к лицу Оливера и с удивлением отметила, что глаза графа метают молнии, кулаки сжимаются и немного подрагивают. «Это он меня потерял и так сердится?» – удивилась Чирра. На душе сразу стало тепло от осознания, что за неё беспокоились.

– Я повторяю, что здесь происходит? – Оливер сделал несколько шагов внутрь конюшни.

Сейчас Чирра осознала, что до сих пор конюх молча смотрел на неё, как будто ждал какого-то ответа.

– Ничего особенно. Я вот нашёл у себя в конюшне Вашу питомицу и предложил ей воды, – Яр встал, отряхнул воду с рук, а Оливер тем временем подошёл ближе. Чирра ещё раз отметила, какой огромной горой мускулов является конюх. Её животное кричало о том, что чем сильнее самец, тем он лучше. Но когда Оливер протянул к ней руки, пахнущие её любимой мятой, человеческое сознание вновь вернулось, и она ловко перебралась к нему.

– Мне бы не хотелось, чтобы кто-то трогал мою лису, – Оливер особо выделил интонацией слово «мою», взял Рыжика на руки и понёс обратно в дом.

Граф Дюссо Тейлор шёл с огромной лисицей на руках и не мог понять своих чувств. То, что он испытал, видя как его лиса пьёт из рук Ярэна, не поддавалось описанию. Его буквально трясло от увиденной картины. Это был и гнев, и ярость, и даже обида. Оливер понимал, что только что приревновал лису, животное, пускай и очень умное, к конюху, как будто это его женщина. Но это же не так! «Я схожу с ума», – мелькнуло у него в голове. То, что лиса ушла от него утром и была в конюшне, он воспринял чуть ли не как измену. Он не понимал сам себя. Но отходя от конюшни, ему становилось легче.

Ярэн провожал взглядом графа Оливера и его интерес к Чирре только усилился. «Что же с тобой не так, лиса?» – мысленно подумал он.