Звездная пыль - Гейман Нил

Они шагали рядом, и сквозь молодую листву на дорогу падал зелено-золотой солнечный свет. Тристран твердо знал, что такой свет бывает только весной. Он подумал, что лето, должно быть, осталось так же далеко позади, как и октябрь. То и дело юноша замечал яркую цветную вспышку, мелькнувшую в зелени дерева или куста, и лохматый человечек всякий раз давал пояснения:

– Это коростель. Его зовут мистер Деркач[4], кстати сказать. Приятная птица, хотя голосок и подкачал.

Или:

– Пурпурная колибри. Пьет цветочный нектар. Любит парить в воздухе.

Или:

– А вон красношапочник[5]. Они обычно держатся на расстоянии, но не вздумайте любопытствовать и к ним приближаться – нарветесь на неприятности, с них, ублюдков, станется.

У ручья путники остановились пообедать. Тристран поделился караваем и спелыми красными яблоками, а также твердым, кислым и ноздреватым сыром, который дала ему в дорогу мама. И хотя лохматый человечек осмотрел продукты не без подозрения, это не помешало ему их мгновенно слопать и даже облизать пальцы, а потом с хрустом вгрызться в яблоко. Затем он наполнил в ручье закопченный чайник и вскипятил чай.

– Полагаю, вы расскажете о себе? – предположил лохматый человечек, пока они сидели на земле и чаевничали.

Тристран немного поразмыслил и ответил:

– Я пришел из Застенья, это такая деревня. Там живет юная леди по имени Виктория Форестер, которой нет равных среди женщин, и она – владычица моего сердца. Ее лицо…

– Набор компонентов обычный? – перебил лохматый. – Нос, два глаза, зубы и все прочее?

– Разумеется.

– Отлично. Тогда описание можно опустить, – разрешил человечек. – Я заранее всему верю. Перейдем к делу: какую именно глупость вас отправила совершать ваша юная леди?

Тристран отставил свою деревянную чашку с чаем и оскорбленно встал на ноги.

– Как вы посмели, – вопросил он тоном, который считал высокомерным и презрительным, – предположить, что моя возлюбленная могла послать меня с глупым поручением?

Человечек смотрел на него снизу вверх глазками, похожими на черные бусины.

– Потому что я не вижу другой причины парню вроде тебя настолько сдуреть, чтобы переступить границы Волшебной Страны. Из твоих земель к нам приходит только три вида дураков: менестрели, влюбленные и безумцы. На менестреля ты не похож, и мозги у тебя – прости за грубость, парень, но это правда, – самые заурядные, обычные, как сырная корка. Так что если кто меня спросит, я бы поставил на любовь.

– Потому что, – возгласил Тристран, – каждый влюбленный в сердце своем безумец, а в душе – менестрель.

– Думаешь? – усомнился человечек. – Никогда такого не замечал. Так вот о юной леди. Она что, послала тебя искать богатства? Раньше такой подход был очень популярен. То и дело, бывало, натыкаешься на молодых ребят вроде тебя. И вся эта публика шатается туда-сюда в надежде наткнуться на кучу золота, которую какой-нибудь бедный дракон или великан собирал не одно столетие!

– Нет. Не в богатстве дело. Скорее в обещании, которое я дал вышеупомянутой юной леди. Я… мы разговаривали, и я обещал ей разные вещи, а тут она увидела, как падает звезда, и я поклялся принести ей эту звезду. А упала она… – юноша махнул рукой куда-то в сторону горной гряды на востоке, – примерно вон туда.

Лохматый человечек почесал лицо… или морду; Тристран до конца не мог разобраться, лицо или морда у его нового знакомого.

– Знаешь, что бы я сделал на твоем месте?

– Нет, – с надеждой отозвался Тристран. – А что?

Коротышка вытер нос пятерней.

– Я бы предложил этой леди пойти и сунуть нос в свинячье корыто, а потом нашел бы какую-нибудь другую девицу, которая согласится с тобой целоваться, не требуя невесть чего. Ты просто обязан найти другую. Я знаю земли, из которых ты пришел: там, куда ни брось полкирпича, непременно угодишь в подходящую особу.

– Других девушек для меня не существует, – уверенно заявил Тристран.

Человечек в ответ только хмыкнул. Они собрали вещи и продолжили путь, некоторое время шагая в молчании.

– Ты это серьезно сказал? – спросил наконец лохматый. – Ну, насчет упавшей звезды.

– Да, – ответил Тристран.

– На твоем месте я бы впредь держал язык за зубами, – посоветовал коротышка. – Могут найтись те, кого… заинтересуют подобные сведения. Не по-хорошему заинтересуют, я хочу сказать. Так что лучше помалкивай. Только не лги.

– Что же я должен отвечать?

– Ну, например, если спросят, откуда ты идешь, говори «оттуда». – И коротышка указал себе за спину. – А если спросят куда, отвечай – «туда». – И он махнул рукой вперед.

– Понятно, – отозвался Тристран.

Тропа, по которой они шли, делалась все менее различимой. Холодный ветер взъерошил волосы юноши, заставив его вздрогнуть. Дорога незаметно завела путников в чахлый и бледный березовый лес.

– Как вы думаете, далеко дотуда? – спросил Тристран. – До звезды, я имею в виду?

– Далеко ли Вавилон? – риторически отозвался человечек. – Последний раз, когда я ходил этой дорогой, здесь не было леса.

«Далеко ли Вавилон», вспомнил Тристран старый стишок, шагая серым безрадостным лесом.

– Вот это здорово, – оценил лохматый коротышка и встревоженно повертел головой, будто опасаясь чего-то.

– Да ладно, обычный детский стишок, – вздохнул Тристран.

– Обычный детский?.. Боже ж мой, да я знаю полно народу по эту сторону стены, кто трудился бы лет семь над составлением подобного заклинания! А там, откуда ты пришел, вы без задней мысли бормочете вещи такого рода своим детишкам, наряду с «утю-тюшень-ки-тю-тю», «ладушки, ладушки» и прочей ерундой… Ты что, замерз, парень?

– Не то чтобы сильно, но… да, немножко есть.

– Погляди-ка вокруг. Ты видишь дорогу?

Юноша заморгал. Серый лес будто поглощал свет, в нем исчезало всякое чувство направления и расстояния. Тристран-то думал, что они идут по тропе, однако теперь, когда он пытался ее разглядеть, тропа последний раз мелькнула под ногами и исчезла, как оптический обман. Тристран еще помнил, как вехи на пути, вон то дерево, и это, и тот камень… но никакого пути уже не было, только сумрак и тени и бледные стволы вокруг.

– Ну вот, мы и попались, – слабым голосом выговорил лохматый человечек.

– Может, побежать? – Тристран на всякий случай снял свою шляпу, держа ее перед собой.

Коротышка покачал головой.

– Бесполезно. Мы явились прямиком в ловушку и останемся в ней даже бегущие.

Он в сердцах пнул ближайший высокий березовый ствол. С дерева упало несколько сухих листков – и что-то непонятное и светлое, ударившееся о землю с шелестящим звуком.

Тристран наклонился и увидел, что это белый, высушенный ветром птичий скелет.

Человечек содрогнулся.

– Я многое умею, – сообщил он Тристрану, – но оказаться отсюда подальше нам не поможет ни одно из моих умений… По воздуху отсюда не сбежать, если судить по этому. – Он поддел сухой скелетик своей лапообразной ногой. – А закапываться в землю такие, как ты, обычно не умеют – хотя в подобных случаях даже и оно не помогает…

– Тогда, пожалуй, нам стоит вооружиться, – предложил Тристран.

– Вооружиться?

– Ну да, пока они не явились.

– Пока они не явились? Да что ты, они давно уже здесь, дубовая твоя башка. Они – это деревья. Мы в мертволесье.

– В мертволесье?

– Конечно. Я сам, дурак, виноват. Надо было внимательней смотреть, куда шел. А теперь не видать тебе никакой звезды, а мне не видать моей любимой торговли. Какой-нибудь бедный заблудившийся балбес найдет через много лет наши белые косточки, высушенные ветром… Вот и все.