Эльминстер. Рождение Мага - Эд Гринвуд

Нет, тот раненый наемник и, может, еще двое где-нибудь впереди в скалах. Получается, что в облаве участвуют по крайней мере два дозорных отряда, а может, и все три, если считать с теми, кто побежал к чародеям. И если он надеется поймать их, то придется поискать, где наемники оставили лошадей, и... ну конечно! – обнаружит там хотя бы еще двоих солдат.

Подобрав на ходу четыре кинжала и копье, Эльминстер ползком, не высовываясь, обогнул валун. Разбойничья стрела из пещеры просвистела мимо, чуть не задев его. Юноша вздохнул и пополз по снегу дальше.

Он почти добрался до раненого наемника, но тут другой солдат поднялся из-за скалы и навел свой арбалет на вход в пещеру. Эльминстер метнул копье. Солдат заметил его, когда оно уже было в воздухе.

У наемника не было времени переменить цель. Его арбалет выстрелил в сторону ущелья, не причинив никому вреда, а копье, ударив в грудь, сбило его со скалы, отбросив назад так, что он упал в снег и забился в агонии.

Эльминстер бросился на этого наемника и вонзил кинжал в его окровавленную грудь. «За Элтрина, принца Аталантара!» – прорычал он, добивая солдата, который только и успел что бросить на юношу испуганный взгляд, прежде чем свет померк в его глазах.

Эльминстер рывком откатился в сторону. Стрелы и копья с обоих концов ущелья встретились в воздухе как раз над убитым воином, в том самом месте, где он только что стоял на коленях. Подобравшись ползком по снегу, Эльминстер убил человека, который все еще сжимал свою истекающую кровью руку. «За маму мою, Амритейл!»

Тяжело дыша, он подобрал арбалет убитого и нырнул за скалу, чтобы перевести дыхание и перезарядить оружие. Теперь голенища его сапог щетинились запасными кинжалами, а вскоре и арбалет был готов. Держа палец на спусковом крючке, Эл направился к последней скале, низко пригибаясь к земле.

У скалы никого не было. Эльминстер застыл на миг, а затем упал на колени в снег. Еще одна разбойничья стрела прожужжала мимо и ткнулась в снег где-то дальше по ущелью. Эл взглянул ей вслед, а затем – вверх. Можно вскарабкаться на каменный выступ и посмотреть оттуда, куда ушли разбойники. Снегопад прекратился, и ветер утих, оставив горы вокруг белыми и ровными под покровом свежего снега.

Конечно, пока он будет карабкаться вверх, то окажется на виду, но, с другой стороны, Тиш всегда чуть-чуть приправляет опасностью жизнь каждого человека.

Эльминстер со вздохом вынул стрелу из арбалета и засунул ее за голенище сапога. Закинув арбалет за спину, он полез вверх по склону. Он поднялся совсем невысоко, как в снег совсем рядом с его головой – не дальше, чем на ширину ладони, – воткнулась стрела. Эл вырвал ее, оттолкнулся от заснеженной скалы и побитой морозом травы и соскользнул вниз по склону, притворяясь мертвым. Стрела оставалась у него в руке, когда он ничком упал в снег, стараясь уберечь оружие.

На миг на глаза навернулись слезы, но нос вроде был цел. Моргая и выплевывая снег, Эльминстер высвободил из-за спины, к счастью, непострадавший арбалет и с громким стоном, чтобы не были слышны другие звуки, зарядил его.

Наемник с арбалетом наперевес поднялся из заснеженной чащи неподалеку, выглядывая человека, в которого он только что попал. Увидев друг друга, он и Эльминстер одновременно выстрелили. И оба промахнулись. Когда стрела пропела мимо него, Эльминстер вскочил на нога, – неужели он вечно будет бежать по этому ущелью, задыхаясь и поскальзываясь на бегу? – выхватил из-за голенища пару кинжалов и что есть силы понесся к чаще. Он боялся, что у солдата есть еще один арбалет.

И не ошибся. С победоносной улыбкой наемник снова поднялся... Эл метнул в него кинжал. От ужаса улыбка тут же угасла, и противник поспешно выстрелил.

И все-таки Эльминстера зацепило, хотя он отчаянно пытался увернуться. Падая, он выставил кинжал. Посыпались искры, лязгнул металл, кинжал сильно отбило в сторону, и стрела обожгла Эла, задев подбородок.

Голова юноши резко дернулась назад, он взревел от боли и упал на колени. За спиной захрустел снег. Рыча от боли и тряся головой, чтобы немного прояснить путающиеся мысли, Эльминстер обернулся к подбегающему солдату. Наемник был уже совсем рядом и даже занес меч для смертельного удара, когда Эльминстер метнул другой кинжал прямо ему в лицо.

Не причинив вреда, кинжал чиркнул по прикрывающей нос пластине шлема, солдат покачнулся, Эл успел увернуться, и удар меча пришелся по заснеженной земле, прорубив ее до самой скалы под ней.

Воин взревел и всей тяжестью упал на левую руку Эльминстера.

Юноша закричал. О боги, какая болъ Наемник навалился на его руку, суча ногами по снегу, чтобы найти точку опоры. Эльминстер всхлипнул, мир вокруг него стал желто-зеленым и поплыл перед глазами. Свободной рукой он дотянулся до пояса. Пусто! Обдавая горячим дыханием, солдат уже разворачивался лицом к нему, чтобы снова обрушить свой смертоносный клинок. Его вес до боли вдавил в грудь Эла спрятанный под одеждой обломок Меча Льва.

В отчаянии Эльминстер рванул ворот куртки. Пальцы нащупали рукоять меча. Долгими ночами в свою первую зиму в горах он обтачивал этот обломок, пока его неровные края и острие не стали острыми. Но как бы там ни было, этот клинок был не длиннее кисти его руки, что и спасло сейчас Эла. Когда лицо наемника оказалось всего в нескольких дюймах от его лица, а рука с мечом взметнулась для решающего удара вверх, Эльминстер ткнул Мечом Льва прямо в глаз врага. «За Элтрина, принца Аталантара!» – прошипел он и, когда на него брызнула горячая кровь, почувствовал, что погружается в красную влажную темноту...

В темноте он тихо куда-то плыл. Вокруг него раздавались шепчущие голоса. Они становились то тише, то громче, приглушенные медленными ритмичными ударами... Эльминстер чувствовал, как болит рука и ответную боль, застилавшую все вокруг. Может быть, у него в голове? Может быть... Появившееся белое сияние, мерцая, разгоралось – то самое белое сияние, которое он увидел, когда собрался с мыслями. Сияние стало ярче, и боль отступила.

Ах, вот как! Эльминстер мысленно толкнул, и белое сияние поблекло. Он почувствовал, что немного устал, но боль ослабла... еще толчок, и еще большая слабость, но на этот раз боль почти полностью исчезла.

Хорошо. Итак, он умеет вытеснять боль. Но может ли он действительно лечить себя? Эльминстер сосредоточился... и вдруг вся боль опять нахлынула на него. Он почувствовал, что его липкое от пота тело лежит на твердой, холодной земле. Из мира шепчущих голосов он всплывал все выше и выше и наконец вырвался на свет...

Над головой – безоблачное голубое небо. Лежать, распластавшись на спине, на заснеженной скале было больно, жестко и холодно. Собравшись с силами, он перекатился на бок и осмотрелся. Никого... Хорошо, так как в голове опять все поплыло, мысли отяжелели и стали наплывать одна на другую, спутываясь в клубок. Эльминстеру пришлось снова откинуться на спину, чтобы перевести дух. Со всех сторон, предъявляя на него свои права, опять надвигалась темнота... пусть, его голова была еще так тяжела...