Кровь джунглей: партизанские войны в Азии - Илья Полонский

В первую очередь, маоистами был проведен ряд экономических реформ на контролируемой ими территории – перераспределена земля в пользу рядовых общинников, запрещено ростовщичество, модернизирована система распределения урожая. Созданы собственные органы управления – народно-революционные комитеты (джанатана саркар), включающие в себя Крестьянско-рабочий союз и Революционный женский союз. Отделения союзов – сангамы – выполняют базовые функции сельского самоуправления. То есть, они ответственны за проведение сельскохозяйственных работ, социальную защиту жителей деревень, их медицинское обслуживание и образование.

Маоистами организуются школы, где ведется обучение прежде поголовно неграмотных детей адиваси, осуществляется медицинское обслуживание населения, открываются (нонсенс для глухих районов Центральной Индии!) сельские библиотеки. Равным образом, осуществляются и запретительные мероприятия прогрессивного толка. Так, запрещаются детские браки, долговое рабство и прочие пережитки архаичного общества. Значительные усилия предпринимаются по повышению производительности крестьянских хозяйств, в частности крестьяне обучаются более эффективным методам земледелия. То есть, с точки зрения соблюдения интересов коренного населения, коммунистические повстанцы не выглядят экстремистами. Скорее они выражают интересы коренных племен, способствуя повышению их уровня жизни и препятствуя агрессивным действиям со стороны лесопромышленников и землевладельцев.

Вместе с тем, маоистские повстанцы, действуя на «освобожденных территориях», проводили и принудительные мероприятия, в частности – осуществляли призыв молодежи как мужского, так и женского пола в партизанские подразделения. Естественно, что проводятся и репрессивные мероприятия в отношении крестьянской верхушки, бывших старейшин и священнослужителей, несогласных с политикой маоистской партии в деревнях. Имеют место и смертные приговоры маоистов в отношении местных жителей, протестующих против проводимых ими мероприятий на «освобожденных территориях».

Во многом, сложившаяся ситуация детерминирована законсервированностью социальных устоев в современном индийском обществе. Сохранение кастовой системы делает невозможным подлинное равноправие населения страны, что в свою очередь толкает представителей низших каст в ряды революционных организаций. Несмотря на то, что на протяжении нескольких последних десятилетий в Индии нарастает движение за права неприкасаемых и коренных народов, практическая политика индийского правительства, особенно на региональном уровне, резко отличается от декларируемых гуманистических целей. Свою лепту в эскалацию насилия вносят и местные олигархи, которых интересует только финансовая выгода, а конкретно – получение прибыли в результате продажи леса и минерального сырья иностранным компаниям.

Конечно, партизанская война, осуществляемая маоистами в штатах «красного коридора», не способствует улучшению социально-экономической ситуации в Индии. Зачастую действия маоистов оборачиваются эскалацией насилия, влекут за собой гибель сотен мирных жителей. Сложно отрицать и определенную жестокость, проявляемую повстанцами даже к мирному населению «освобожденных территорий» в случае нарушения последним идеологических догм и постановлений «народной власти». Но, нельзя и не отдать должное повстанцам в том, что они являются, пусть и заблуждающимися в чем-то, но все же борцами за реальные интересы адиваси. В отличие от правительства, которое, следуя традициям еще старой колониальной Британской Индии, стремится лишь выжать из подвластных территорий как можно большую прибыль, совершенно не интересуясь будущим проживающих там людей.

Примирение сторон в непрекращающейся более сорока лет «народной войне» в Восточной и Центральной Индии вряд ли может быть достигнуто без коренных преобразований в социальной и экономической сферах жизни страны. Естественно, что индийское правительство и, тем более, финансовая олигархия и феодалы-землевладельцы, никогда не пойдут на реальное улучшение условий жизни для адиваси. Прибыль, получаемая от распродажи природных ресурсов и леса, эксплуатации некогда принадлежавших адиваси лесных территорий, будет перевешивать, тем более, что можно говорить и о присутствии иностранного фактора – заинтересованных зарубежных компаний, собственникам которых уж точно неинтересна судьба безвестных «людей племен» в труднодоступных уголках далекой Индии.

«Семь сестер» берут автоматы

Современная Индия – это не только «индусы», под которыми мы понимаем индоарийское население северных штатов, исповедующее индуизм, но также и темнокожие дравидийские народы Южной Индии, живущие в лесах центральных штатов племена Мунда, сикхи и мусульмане северо-западных провинций, наконец – многочисленные тибето-бирманские народы Гималаев и Северо-Восточной Индии. Национальное самосознание каждой этнической группы подогревается не только стремлением к повышению своего статуса в государстве, но и влиянием иностранных государств, не всегда дружелюбно настроенных по отношению к усилению Индии.

На протяжении многих десятилетий народы Северо-Восточной Индии ведут вооруженную борьбу за расширение прав своих автономий, а то и за окончательное отделение от индийского государства. Эти народы населяют семь северо-восточных штатов Индии, история и культура которых гораздо в меньшей степени известна за пределами страны по сравнению с «колыбелью индийской цивилизации» – междуречьем Инда и Ганга. Эти штаты – Аруначал Прадеш, Ассам, Манипур, Мегхалая, Мизорам, Нагаленд, Трипур. Отделенные территорией суверенного государства Бангладеш, они имеют сообщение с остальной частью Индии лишь по узкому «коридору Силигури», который достигает ширины от 21 до 40 километров и представляет собой полоску земли между индийской, бангладешской, непальской и бутанской границами.

Но не только естественные преграды отделяют северо-восточные штаты от основной части индийского государства. С давних времен их историческое и культурное развитие осуществлялось достаточно автономно от основных очагов индийской культуры. Это было обусловлено как географическим положением, так и национальными различиями. Люди здесь совершенно другие. Если основная Индия – индоарийцы и дравиды, то здесь – территория компактного проживания тибето-бирманских и даже тайских и австроазиатских (мон-кхмерских) племен. По расовой принадлежности большая часть коренного населения – монголоиды, в культурном отношении более близкие к населению соседнего Тибета или Бирмы (Мьянмы), нежели к основной части Индии. Естественно, что пограничное положение обусловливает и территориальные претензии на ряд территорий Северо-Восточной Индии, прежде всего со стороны соседнего Китая.

Хотя ассамцы и бенгальцы, которые сегодня являются наиболее многочисленными народами региона, относятся к индоарийской языковой группе и исповедуют индуизм или (в меньшей степени) ислам, горные и труднодоступные районы северо-восточных штатов населены коренными народами. Это нага, бодо, кхаси и другие племена, имеющие очень отдаленное отношение к индийской культуре. В равной степени и в конфессиональном отношении коренные тибето-бирманские, тайские и австроазиатские народности существенно отличаются от большинства индийцев. В национальных штатах Мегхалая, Мизорам и Нагаленд большая часть населения исповедует христианство (результат многолетнего усердия английских миссионеров), в пограничных с Китаем, Мьянмой и Бутаном районах традиционно высок процент буддистов.

Со второй половины ХХ в. национальные меньшинства северо-восточной Индии ведут активную борьбу за автономию и даже полное самоопределение. Естественно, не без поддержки заинтересованных в ослаблении Индии государств – сначала Великобритании, а затем и Китая, который не может примириться с нахождением этих земель в составе индийского государства. Прежде всего, следует напомнить что в первые годы после провозглашения независимости Индии ее северо-восточная часть входила в состав единого штата Ассам. Появление шести других штатов само по себе явилось следствием многолетней борьбы за национальную автономию со стороны этнических меньшинств региона. Вынужденная уступать и идти на компромиссы, Индия волей-неволей разделила ассамскую территорию, хотя бы приблизительно постаравшись наделить каждую группу национальных меньшинств собственной автономией.

Однако многократные разделы Ассама отнюдь не вызвали прекращение гражданской войны и стабилизацию социально-политической ситуации в регионе. Сегодня практически в каждом штате существуют очаги вооруженного сопротивления, труднодоступные районы центральная индийская власть полностью не контролирует, даже несмотря на многократное превосходство над повстанцами в живой силе, вооружении и финансовом обеспечении.