Элизиум 2. Сумерки Юпитера - Зореслав Степанов

– Что у вас, сержант? – спросила Воронова, – нам пора двигаться. Скоро ночь.

– Нормально. Перевязал. Ожжет, не подохнет, пока к своим доберемся. А если подохнет, ну и хрен с ним. Уверен, со мной он бы не возился, – Удальцов поднялся на ноги, легонько пнул существо ногой, – Ну, чего лежишь? Вставай, давай.

– Не торопитесь, сержант. Разве не видите, что у него ноги срослись с его летательным аппаратом? – спросила Воронова.

Удальцов присмотрелся. Майор Воронова была права. Ноги существа сливались с корпусом сбитого аппарата.

– Действительно. Как я сразу не заметил. Кстати, товарищ майор, что будем делать с его летающей тарелкой? Жалко оставлять.

– Что вы предлагаете, сержант?

Удальцов пожал плечами, почесал затылок.

– А что я могу предлагать? Можно осмотреть, попытаться снять какие-то приборы или оружие…Что еще, – он замялся, – Ну, не знаю. Может, еще что-то есть интересное.

– Вы собираетесь обследовать летательный аппарат изнутри? – удивилась Воронова храбрости сержанта.

– Ну да. Я же его сбил, – ответил Удальцов не понимая, что ее так удивляет. Если он прикончил троих, а четвертого перевязал, то ему ничего не стоит заглянуть внутрь их летающей посудины, и посмотреть что там.

– Не боитесь? Это может быть опасно, – заметила Воронова, фотографируя на мобильный раненое существо.

Удальцов посмотрел и себе.

– Чего мне боятся. Я из спецназа, – Удальцов немного помолчал, – Как вы думаете, может, за сбитый самолет пришельцев мне дадут орден героя? – спросил он.

– Дадут, сержанта. Дадут, – заверила его Воронова.

– Здорово, – Удальцов улыбнулся, и на миг представил, как с геройским орденом на груди он приедет в свое родное село. Вот это будет картина. Односельчане запомнят на всю свою жизнь.

– Вы не передумали, сержант? – спросила Воронова.

– Нет, – решительно ответил удальцов, и начал примеряться с какой лучше стороны ему проникнуть на борт сбитого им летательного аппарата. Но, к большому удивлению и огорчению Удальцова, все отверстия каким-то образом затянулись, и аппарат был неприступным. У Удальцова, правда, оставалось еще две гранаты, но он пожалел их тратить на самолет пришельцев. Да и не хотелось ему застрять внутри. Если самолет пришельцев закрылся сейчас, то с таким же успехом он мог закуриться с находившимся внутри Удальцовым.

– Люк закрылся, – хмуро проговорил Удальцов, – Это все он, – сержант пнул пришельца ногой, – Его работа. Наверное, пришел в себя, и отдал команду своему самолету закрыться. Что будем делать, товарищ майор? – спросил он.

– Тоже, что и прежде, добираться к своим, – Воронова пошла вперед.

– А этот? С ним что? – в спину ей спросил Удальцов.

– Думаю, вы знаете, как заставить его подняться на ноги, – не оборачиваясь, ответила Воронова.

– Откуда мне знать, товарищ майор. Я их вижу в первый раз в своей жизни, – Удальцов с отчаянием посмотрел на существо. Пришелец не двигался, – а ладно, была, не была, – Удальцов наклонился, подхватил пришельца, перебросил себе на плечо, и бросился догонять Воронову.

– Товарищ, майор, если можно, не так быстро, – крикнул он, догнав Воронову.

Она обернулась. Лицо ее слегка побледнело.

– Вы храбрый человек, товарищ сержант, – сказала она, – Я бы так не смогла, – она пошла дальше.

– Я это, представляю, будто несу с огорода мешок с картошкой. Вот и все, – ответил Удальцов. Хорошо, что хоть не очень тяжелый.

– Меня вы тоже представляли мешком картошки? – поинтересовалась Воронова.

– Нет, конечно, соврал Удальцов, – Вы же женщина. Притом красивая, а это так, непонятно что.

– Понятно, – проговорила Воронова с улыбкой и пошла вперед. Удальцову она не поверила. Но это не имело значения. Для них было главным выбраться к своим. Но где они, свои было непонятно.

Удальцов шел следом, и время о времени чертыхался.

– Тяжело? – сочувственно спросила Воронова, – Я бы вам помогла, – Но, честно говоря, не могу набраться храбрости прикоснуться к нему.

– Да не очень, – ответил Удальцов, – Зависит от того, на какое расстояние придется нести, да и ощущение такое, будто несу на спине неразорвавшийся фугас, который в любой момент может рвануть.

Сравнение Удальцова было настолько точным, что по спине Вороновой пробежали мурашки, иона ярко представила себе Удальцова с фугасом на спине.

– Надеюсь, вам еще недолго его тащить на себе, – сказала она, желая подбодрить сержанта.

– Во-во, я тоже на это надеюсь, – закивал Удальцов, останавливаясь на несколько секунд, – Шоссе еще не видно? – с надеждой в голосе спросил он.

– К сожалению, нет, – ответила Воронова, – У меня такое ощущение, что шоссе, мы еще не скоро увидим.

– Почему это? – Удальцов вытер ладонью вспотевший лоб, второй рукой он придерживал пришельца, чтобы тот не свалился на землю, – О, смотрите, – воскликнул он, – Задергался. Ожил гад.

Воронова увидела, как существо сползло со спины сержанта, и встало на две тонкие конечности.

Удальцов молча направил на существо автомат. Он готов был в любой момент открыть огонь.

Существо молчало. Глаз, в обычном понимании у него не было, и было непонятно, что оно делает. Смотрит на людей, просто стоит или пытается связаться со своими собратьями.

– Ну, чего уставился, – грубо сказал Удальцов, которого игра в молчанку начинала раздражать. Если бы не воронова со своими разговорами о плене, он давно бы прикончил этого урода, и отправился бы на поиски своих товарищей.

Существо не ответило. Расколотая на части голова, слегка наклонилась. Половинки сблизились.

– Будьте готовы, – тихо сказала Воронова, – Сейчас, что-то произойдет.

Удальцов почувствовал, как его охватывает напряжение. Он был готов ко всему.

– Я всегда готов. Как пионер, – сквозь зубы ответил Удальцов, – он демонстративно передернул затвор.

Существо даже не шелохнулось.

– Долго еще будешь таращиться? – недружелюбно спросил он, – кто такой? Зачем прилетел? – Удальцов было легче, когда он говорил. Даже если не получал ответов на свои вопросы.

– Не здесь, товарищ сержант, – мягко сказала Воронова, положив руку ему на плечо.

– Что не здесь? – не понял Удальцов.

– Допрос мы устроим ему в другом месте. Сейчас не время и не место.

– Да я так, припугнуть только хотел, – Удальцов немного опустил автомат, и посмотрел на Воронову, – Как ему объяснить, чтобы он шел с нами? Раньше я его нес, а как быть сейчас?

– Так и объясните, – ответила Воронова, – Жестами, – добавила она, – Думаю, он все поймет.

– Ясно, товарищ майор, – официальным тоном ответил Удальцов, как будто для пришельца это имело какое-то значение.

– Давай, двигай, – громко сказал он, указывая автоматом, куда именно нужно идти.

К его удивлению, существо поняло все с первого раза. Повторять не пришлось. Молча, оно пошло вперед. Воронова за ним. Последним шел Удальцов.

Таким образом, они шли минут десять. Потом Удальцов остановился.

– Нет, товарищ майор, – решительным тоном сказал он, – Так дело не пойдет.

– Вы о чем, сержант? – останавливаясь, спросила Воронова.

– Да вы сами подумайте. Что мы как бараны плетемся за ним. Сначала он шел правильно, потом поменял направление. Куда он нас ведет? Это мы должны выбирать маршрут, а не он. Понимаете?

– Действительно. Вы правы. Я как-то не подумала, – согласилась с ним Воронова.

– А я, подумал. Я обо всем думаю, – многозначительно ответил Удальцов, – Да и вообще, не нравится мне все это, – он резко подскочил к пришельцу, и ударил его прикладом по голове.

Существо еще больше разделилось на части, потом повернулось. Появилось бледное сияние. Оно мигом протянулось к Вороновой и окутало ее с ног до головы. Воронова начала гореть. Прямо на глазах у сержанта Удальцова. От ее истошного крика у него буквально все похолодело внутри. Картина была ужасной.

Мгновение Удальцов смотрел на все в оцепенении, затем набросился на пришельца. Он бил его куда попало. Но все его удары словно проваливались в пустоту. Он даже не мог понять, попал он хоть один раз или нет. У сержанта было такое ощущение, будто его руки погружаются в слегка тепловатую воду.

Вдруг какая-то сила отбросила его в сторону. Стало трудно дышать. Затрещали кости. Голова сделалась тяжелой, перед глазами поплыли красные пятна. Удальцов, едва держась на ногах, увидел, что Воронова уже лежит на земле, и с глухим хрипом корчится в агонии. А нее было страшно смотреть.

Удальцов из последних сил поднял автомат и открыл огонь. Прогремел всего один выстрел. Затем автомат Удальцова разделился на части, и все детали зависли в воздухе. Даже пули в рожке разделились, и сержант изумленными глазами увидел, как из патронов высыпается порох.